Их любимая игрушка

— Дай ей время, Лиан. Ей нужно осознать и принять всё это…

Ноэл тоже находился внутри фантасмагорического салона внеземного «звездолёта», наблюдая всё это время за нами со стороны. Поэтому и старался держаться незаметным призраком или каким-то вспомогательным звеном, так сказать, не вмешиваясь в основной процесс. Но в этот раз всё-таки не выдержал и тоже подал голос, принимая разве что не пойми чью сторону.

— Я могу снять эту боль…

— Снять? Убрать? Забрать или заблокировать? — я всё-таки выдернула руки из ощутимо ослабевших пальцев Лиана и отшатнулась от него, не веря в то, что он предложил. — А что ты ещё можешь? Переписать полностью мои мысли, мои воспоминания, чувства и всю мою личность? Что же ты раньше этого не сделал? Ну и слепил бы из меня свою обожаемую Ариану! Зачем вообще было всё это устраивать, если я для вас всё равно никто? Обычная кукла, которая всем для чего-то только и нужна в качестве удобной игрушки. Но только не я настоящая!.. Ненавижу!

Я прокричала последнее слово ему в лицо, не понимая, почему моё сердце в эту минуту так и не разорвалось, хотя уже было на грани. После чего просто куда-то побежала. Почти не глядя куда. Скорее по инерции, даже не удивляясь тому, как передо мной раскрывались внутренние двери тёмно-серых салонов и переходов. Пока я не очутилась снова в огромной пещере и не побежала просто вперёд. Лишь бы подальше. Пока у меня ещё хватало сил бежать. Правда, других мыслей, что делать дальше у меня всё равно не было. Хотелось просто где-нибудь забиться, спрятаться и… рыдать… Рыдать до скончания слёз и потери пульса.

Не помню, где именно я остановилась и почему решила выбрать данное место. Хотя здесь всё выглядело одинаковым. Огромный подземный тоннель, по обе стороны которого растянулись бесконечные стены с рядами сотен спящих амазонок-меот. Рядом с таким соседством по любому будешь ощущать себя не в своей тарелке. Да только добежать до окончания данного тоннеля и до последней застывшей в полупрозрачной капсуле, будто в янтаре, тысячелетней воительницы у меня так и не получилось. Я банально устала и привалилась к ближайшей стенке, стараясь не смотреть, у чьих ног я вскоре сжалась в комочек, уткнувшись лицом в коленки и стараясь ни на что больше вокруг себя не смотреть.

Сколько я так просидела, раскачиваясь из стороны в сторону и, разве что, не подвывая, — честно говоря, не помню. Кажется, что долго. Хотя, скорей всего, мне это просто казалось. Потому что понятие времени за мои последние годы уже давно утратило свой истинный смысл. После пережитых воспоминаний… я уже не была ни в чём уверена. Ни в себе самой, ни в собственной жизни, ни в том, что происходило или должно было произойти. Какой-то безумно долгий кошмарный сон, который вдруг стал явью, не желая ни в какую заканчиваться.

— Прости, Алана… Понимаю, что это не самый удачный момент и ситуация, но… я действительно не мог поступить как-то иначе. Но и лишать тебя права выбора тоже. Хотя да… были такие моменты, когда мне хотелось на всё плюнуть и забрать тебя отсюда… Увезти как можно дальше от этой планеты, из этой звёздной системы… подарить ту жизнь, которую ты заслуживаешь… Но, разве это не было бы тем же эгоизмом с очередной попыткой использовать тебя лишь в своих личных целях, лишая тебя права выбора? Не говоря уже про твой настоящий дом. Про твоих соотечественников, которым нужна наша помощь…

Я не сразу подняла головы над руками, которыми обхватила свои коленки и в которые уткнулась лбом, не желая ничего вокруг себя ни видеть и ни слышать. Вот только сложно не слышать того, кто способен говорить с тобой буквально в твоей голове. Хотя в этот раз Лиан решил воспользоваться обычным способом, встав передо мной, а потом и присев на корточки всего в полуфуте от моих ног.

— Ты… ты действительно… — я шумно всхлипнула, но лица так и не подняла, прогундев свой вопрос в коленки. — Хотел меня отсюда забрать?..

— Даже не представляешь как сильно. И сколько раз мне приходилось себя останавливать, чтобы не довести этого до конца. Ты хоть можешь вообразить, каково это, прожить столько тысячелетий и так и не найти себе покоя за столь безумно огромное время. Как будто в постоянной борьбе. И не только с реальными врагами, но и с самим собой… Со своими желаниями и чувствами. Да, некоторые из них приходилось душить или вовсе отключать, но это не значит, что я действую подобно бездушной машине, ничего при этом не испытывая.

— Тогда… зачем?.. Зачем ты это всё делал? Зачем все эти годы был со мной и привязал меня к себе? А потом… потом просто отдал этим монстрам, зная, как я тебя за это возненавижу!..

— Они давно положили на тебя глаз, Алана, сразу после твоего рождения. За поколениями меот ар-серейцы следят тысячелетиями, а моя первая попытка выкрасть тебя, сама знаешь, чем закончилась. Нас слишком мало, несмотря на целую армию скрытую здесь, в недрах сибирских земель. Поэтому нам и приходится идти на безумные меры, выкручиваться и искать немыслимые лазейки, чтобы выжить и позволить выжить вам. Я не горжусь теми вещами, которые мне пришлось делать все эти бесконечные столетия, но, если бы не они, едва ли бы мы сейчас с тобой обо всём этом тут разговаривали. Я бы с радостью стёр из твоей памяти всё, что связано с Велдором и Адием, но… я и без того подгадил себе тем, что заблокировал все воспоминания о себе. Я больше не хочу трогать твоё сознание и как-то на него влиять. С этого дня ты будешь принимать решения только сама за себя, по собственной воле.

— Но ты ведь пришёл сюда ко мне сейчас совсем по другой причине, да? Вам нужно будить свою армию и вести её на убой. А без меня это сделать затруднительно.

Я уже подняла голову, отяжелевшую от ноющей в висках боли, и от притупившихся после долгих рыданий чувств. Но мне всё равно было невыносимо смотреть в слишком серьёзное лицо Лиана, склонённое надо мной, потому что никак не могла к этому привыкнуть. К мыслям, что он был мне ближе и дороже все последние двенадцать лет, чем мои официальные родители. Если так подумать, я ведь общалась с ним намного больше, чем с собственным отцом.

Это какое-то чистое безумие. Настолько хорошо знать человека и при этом не помнить о нём всего (о, господи!) несколько дней. Как такое вообще возможно?

— И по этой тоже. Но что я сделаю, если ты всё равно этого не захочешь. А заставлять тебя я не хочу.

— Почему же? Разве не проще переписать мне сознание так, как вам удобнее?

— Нет, Алана. Не проще. И не после того, что нам пришлось с тобой вместе пережить. Всё куда сложнее, чем тебе кажется. В человеке можно заблокировать память, отключить какие-то чувства, убедить его в чём-то, но, в конечном счете, его природа возьмёт верх. Потому что она не стоит на месте. Человеческий разум постоянно растёт и развивается, вместе с полученным опытом и происходящими в нём изменениями. Уничтожить до конца личность — невозможно. Как и полностью переписать. Она уникальна, как отпечатки пальцев или голоса. Как снежинки, которые никогда не повторяются. Поэтому ты никогда и не станешь Арианой, даже если просмотришь и прочувствуешь весь её жизненный путь от начала и до конца. Поэтому я и знаю, что ты — не она. И всегда это знал. И чувствовал тебя иначе и… до сих пор чувствую…

— И что именно ты во мне чувствовал? — мои глаза снова наполнились слезами, а сердце заныло, будто от глубоких порезов, которые оставляли во мне слова Лиана. И не только слова.

Казалось, от его близости, от исходящей от него энергетики и звучного, чуть осипшего голоса, мои внутренности буквально скручивало в болезненный жгут, мешая дышать и уж тем более думать. И я ничего не могла с этим поделать. Ведь я действительно испытывала к нему все свои враз проснувшиеся чувства всю свою жизнь, от самого рождения! И я не была ар-серейкой, и не могла их отключить лишь по одному своему жгучему желанию.