Их тайный гость

– Понятно, - Константин слегка удивился таком подходу, но комментировать не стал: у каждого свои причуды, - я-то хотел, чтобы ты маму успокоила. Но раз так, придётся ей немного подождать.

– Да поняла я уже, что затупила конкретно, - загрустила девочка, - вот приеду домой и сразу мамин номер выучу. И в следующий раз такого не повторится.

– А что, ты собираешься ещё раз стать жертвой киднепперов? – решил позанудствовать Константин.

– Нет уж, спасибо, мне не понравилось, - пробурчала Мира, но тут же повеселела, - да и вас может не оказаться поблизости.

– Да уж. Тут нам с тобой просто случай помог. Я же не Бэтмен или ещё кто-нибудь в том же роде, чтобы каждый раз спасать от злодеев прелестных детей.

Мира посмотрела на него почти с нежностью и не согласилась:

– Да. Вы не Бэтмен. Вы круче…

И вот теперь тот, кто круче Бэтмена, подъехал к дому своих соседок и почувствовал, что волнуется. Ему очень хотелось, чтобы Арина больше ни минуты не страдала от разлуки с дочерью и неизвестности. Поэтому он от самого аэропорта гнал, что было мочи. И дома не задержался. Только вынул из сейфа «Сайгу», которую удивительным образом точно распознала под чехлом загадочная девочка Мира. Поэтому домчались до дачи они очень быстро. Но в доме у соседей было уже темно.

– Ну, что? Будить будем?

– Не придётся, - покачала головой Мира, едва различимая в темноте, - я уверена, что она не спит.

– А что делает? Пьёт кофе, курит и ест себя поедом? – зачем-то уточнил Константин. Но девочка серьёзно ответила:

– Нет, конечно. Она у нас не курит, поэтому времени на всякую ерунду не тратит. Я уверена, что она молится.

В этот момент раздался звук быстрых лёгких шагов по гравийной дорожке, и навстречу им из темноты выскочила Арина.

– Мира! Мира! – страшным шёпотом закричала она, распахнув калитку и буквально вцепившись в дочь. Пару минут они стояли, не в силах разомкнуть объятья и вообще пошевелиться. В блёклом свете единственного на всю улицу фонаря Константин разглядел слёзы на щеках соседки.

Он хотел деликатно удалиться и даже сделал несколько шагов к своей калитке. Но тут затуманенный до этого взгляд Арины прояснился, сосредоточился на нём, а потом заледенел и стал опасно острым:

– Вы? Вы?! – выдохнула она, отстранив от себя дочь, и встала так, чтобы закрыть девочку собой.

– Я, - подтвердил Соколан, не понимая, чему она так удивляется, - здравствуйте, Арина.

– Вы-ы-ы?! – в голосе её послышалась явная угроза.

– Я, - снова кивнул он, недоумевая. На миг ему показалось, что она сейчас кинется на него. И снова он подумал о том, вменяема ли она вообще, и не стоит ли ему срочно позвонить сердобольному медбрату и не сдать ли её врачам.

Но тут из-за матери выскочила Мира и встала между ними.

– Мама! Ты что! Константин Дмитриевич здесь ни при чём! Он не с ними. Он, наоборот, меня спас! И сюда привёз!

– Спас? Привёз? – эхом отозвалась Арина, будто приходя в себя. – Это правда?

– Ну, таких громких слов как «спас» я бы не употреблял, конечно, - почему-то застеснялся он.

– Спас, спас! – не стала слушать его Мира. – Без него бы я пропала!

– Это просто случайность, что мы оказались в одном и том же месте, - попытался приуменьшить свои заслуги некичливый Константин. А Мира фыркнула насмешливо:

– Это не случайность! Правда, мамуль? Ты какие молитвы вечером читала? Наверное, свою любимую, «Не имамы иныя помощи?»

– Конечно, - смущённо улыбнулась её мать.

– Вот видите? Теперь догадываетесь, почему мы с вами встретились? – в упор посмотрела на Константина Мира, будто её совершенно непонятные ему, человеку, далёкому от церкви, слова могли хоть что-то объяснить.

На всякий случай он малодушно решил кивнуть, чтобы не ввязываться в ночи в неуместный богословский спор. Его осторожный, не слишком определённый кивок вполне устроил Миру, и та отстала от него, шагнула в сторону и широко зевнула, прикрыв узкой ладошкой розовый рот.

– Константин Дмитриевич, - позвала Арина. Голос её теперь звучал вполне вменяемо, и он несколько успокоился, а то ведь, признаться, опасался оставлять девочек с матерью, адекватность которой ему казалась сомнительной.

– Я пока ещё никак не могу поверить в то, что Мира дома, и совсем не понимаю, как вам удалось найти её и спасти, но я хочу, чтобы вы знали: мы вам очень благодарны. Очень.

Константин никогда не умел принимать благодарности. И теперь ему стало неловко, так неловко, что он жарко покраснел, радуясь в душе тому, что в тусклом голубоватом фонарном свете Арина вряд ли это заметит. Не зная, как ответить на её слова, он вдруг начал зачем-то рассказывать о делах и о том, что через два дня снова улетает в Сибирь.

– Надолго? – поинтересовалась Арина. И в её голосе Константину послышалась грусть. Сам не понимая, отчего это обстоятельство вдруг ему так приятно, он заверил, что скоро вернётся.

– Как хорошо, а то мы с девочками хотели бы пригласить вас к нам в гости на пироги… Хотя, может быть, вы сможете к нам завтра прийти? – оживилась соседка.

– Простите, но завтра я не могу, никак.

– Он обещал бывшей жене, что заедет к ней на «Семёновскую», чтобы помочь её нынешнему мужу холодильник старый вывезти на помойку, - жизнерадостно пояснила матери Мира, которая за время пути умудрилась выпытать у Константина всю подноготную и теперь на правах давнишней уже – скоро как сутки – подруги взяла на себя роль его пресс-секретаря.

Константин опешил от такой непосредственности, а Арина явно смутилась и с мягким укором протянула:

– Мира-а.

– Что Мира? А что, собственно, Мира? Константин Дмитриевич, я что, какие-то ваши тайны раскрыла?

– Да, в общем-то, нет, - с трудом подавил нервный смех Соколан, - я имею привычку чуть ли не в первые полчаса знакомства с человеком рассказывать ему о своей бывшей жене, её нынешнем муже и их старом холодильнике, который нам необходимо всем маловразумительным коллективом выкинуть на свалку…

– Упс, - глухо пробормотало непосредственное дитя и, прикинувшись хорошо воспитанным чадом интеллигентных родителей, добавило светским тоном:

– Кажется, я переборщила и рассказала неуместно много. Прошу меня извинить.

– Извинения принимаются, - улыбнулся Константин.
– Милые дамы, я тоже прошу меня простить, но сейчас ваш покорный слуга вынужден откланяться. Завтра меня ждут великие дела, и следует хорошенько выспаться, чтобы не уронить холодильник на какую-нибудь из конечностей нового мужа моей прежней жены или даже на все конечности скопом.

С этими словами он удалился в свою бытовку, думая, что заснёт быстрее, чем коснётся головой подушки. Но вместо этого он проворочался ещё часа полтора, вспоминая свою соседку с косой невероятной длины и обеих её дочерей, таких разных и таких похожих.

О том, кто подпер ломиком дверь его дома-гибрида, и о человеке, чью фотографии он увидел в красноярской газете, он за эти сумасшедшие сутки и думать забыл. Инстинкт самосохранения у него почему-то притупился.

<