Икона и топор

Чтобы понять, насколько укоренилась в среде российского дворянства антипросветительская тенденция, необходимо приглядеться к деятельности Новикова московского периода. Чтобы оценить эту деятельность, надо принять во внимание не только особую московскую атмосферу, но также и историю российского франкмасонства, первого сословно-идеологического движения русской аристократии, в русле которого протекала почти вся многообразная активность Новикова. Два этапа этой активности и соответственно две фазы развития российского масонства — санкт-петербургская и московская — свидетельство глубоко затронувшего дворянских мыслителей России разделения рационализма и мистицизма, впоследствии вновь проявившегося в знаменитой распре западников и славянофилов.

Франкмасонство было орденским единением европейской аристократии XVIII столетия [735] . Офицеры-землевладельцы стран Европы обретали в масонских ложах жизненный статус; и новоявленные аристократы получали таким образом доступ в высшее общество гораздо легче, нежели внешним путем, сквозь препоны жесткой социальной иерархии. Но масонство являлось еще и некой надконфессиональной деистской церковью. Оно наделяло своих приверженцев ощущением высшего призвания и чудодейственной тайны взамен омертвелых таинств традиционных церквей. Оно придавало новую символическую значительность основополагающей идее XVIII столетия, что существует естественный и нравственный вселенский порядок; предлагало таинственные обряды посвящения и исповеди для тех, кто уверовал в эту краеугольную идею; и предписывало благотворительную и педагогическую активность, дабы закрепить убеждение в возможности совершенствования человека.

735

81. Необъятная литература о масонстве являет сравнительно мало примеров взвешенного анализа; к этой теме сравнительно редко обращались историки-мыслители. Наилучшие исследования относятся к французскому масонству: A.Lan-toine. Histoire de la franc-maponncrie franpaise, 1925; G.Martin. La Franc-maponner-ie franpaise ct la preparation de la revolution, 1926; и D.Mornet. Origincs intellectuelles, 357–387, с превосходной библиографией (523–525). У Морне убедительно показано, что «большинство масонов» «не были революционерами, ни даже реформаторами, ни даже недовольными». К сожалению, автор, по сути дела, не пытается выяснить, кем же они, собственно, были, и выказывает недостаточное понимание международного значения масонства — характерный изъян почти всех французских изысканий в данной области.

Отчасти воздает должное необычайному, общеевропейскому влиянию масонского движения добротное введение в тему: G.Huard. L'Art royal. Essai sur l'histoire dc la franc-maponncric, 1930; превосходная библиография масонских сочинений, опубликованных в 1723–1814 гг., имеется в кн.: CThory. Acta Latomorum ou chronologic de I'historc de la franche maponerrie, 1815, II, 349–400; следует отмстить детальное исследование Вольфштига (A. Wolfstieg. Werden und Wesen der Freimaurerei, 1923, 2 Bd.) и его же монументальную библиографию: Bibliographic der frcimaurcrischen Litcratur. — Leipzig, 1923–1926, 4 Bd.

О влиянии масонского движения на судьбы отдельных стран см.: F.Schneider. Die Freimaurerei und ihr Einfluss auf die geistige Kultur in Deutschland am Ende des 18 Jahrhunderts. — Prag, 1909; Ernst Friedrichs. Geschichte der einstiegen Maurerci in Russland, 1904; и Die Freimaurerei in Russland und Polen, 1907; а также менее содержательный труд Вильянена (V.Viljanncn. Vapaamuurariudcsta Suomcssa ja Venajalla. — Jyvaskylla, 1923).

Масонство как религиозное движение рассматривается в кн.: L.Keller. Die geistigen Grundlagen dcr Freimaurerei. 2—te Ed. — Berlin, 1922; и (более критически) в: C.Lyttlc. The Religion of Early Freemasonry // J.McNeill ct al. Environmental Factors in Christian History. — Chicago, 1939, 304–323.

В двух из многочисленных трудов о масонстве в России его российское развитие особенно удачно соотносится с общеевропейским: в первопроходческом исследовании И.Финделя (И.Финдель. История Франк-Масонства. — СПб., 1872–1874; это переработанный русский перевод исправленной немецкой монографии) и в богато иллюстрированных коллективных изысканиях, изданных под редакцией С.Мельгунова и Н.Сидорова: Масонство в его прошлом и настоящем. — М., 1914–1915.

Особенно перспективными и продуманными представляются исследования Тиры Соколовской, публиковавшиеся большей частью в виде небольших статей в PC на протяжении первых пятнадцати лет двадцатого столетия. См. также ее бесценную монографию, почти целиком основанную на новооткрытых материалах: Т.Соколовская. Русское масонство и его значение в истории общественного движения. — СПб., б.г.; и ее же: Каталог Масонской Коллекции Д.Г.Бурылина. — СПб., 1912; «Ионнов день» — масонский праздник// Море, 1906, 23–24; и особ.: Масонство как положительное движение русской мысли в начале XIX века // ВсВ, 1904, май, 20–36. См. также отлично документированные давние исследования МЛонгинова, А.Пыпина и С.Ешевского, упомянутые в примечаниях к кн.: Лонгинов. Сочинения. — М., 1915, I; Г.Вернадский. Русское масонство в царствование Екатерины II. — Пг., 1917 (статистика членства в ложах — 85–90); Я.Барсков. Переписка московских масонов XVIII века. — Пг., 1915; Русское масонство и его значение в истории общественного движения (XVIII и первая четверть XIX столетия). — СПб., б.г.

Более тенденциозны, однако же полезны в частностях: англоязычный очерк русского эмигранта-масона Б.Телспнева: B.Telepnev. Freemasonry in Russia // AQC, XXXV, 1922, 261–292; заказанное нацистами исследование Г.Ригельмана (H.Riegelmann. Die Europaischen Dynastien in ihrem Verhaltnis zur Freimaurerei, 1943, особ. 295–314, содержащие сведения, предполагающие тесные связи между династией Романовых и европейским масонством); и импрессионистское сочинение В.Иванова: В.Иванов. От Петра Первого до наших дней: Русская интеллигенция и Масонство. — Харбин, 1934. Литературное изображение масонства, помимо знаменитой карикатуры в «Войне и мире» Толстого, имеется также в почти тысячестраничном романе: А.Писемский. Масоны. — СПб., 1880.

Единственным из большевистских вождей, кто, по-видимому, обращался к изучению масонства, был Троцкий, который признавался (что ему было крайне несвойственно) в своей полной неспособности оценить его историческое значение. См.: L.Trotsky. Му Life. — NY, 1930, 120. О возобновившемся влиянии масонства (особенно на не-большевистских реформаторов и членов Временного правительства 1917 г.) пишет Г.Аронсон: Масоны в русской политике // Г.Аронсон. Россия накануне революции. — NY, 1962, 109–143.

Пресловутые средневековые истоки франкмасонства относятся к области легенд [736] , хотя какую-то связь с гильдиями каменщиков, вероятно, можно проследить, особенно в период восстановления Лондона после пожара 1666 г. Масонские ложи нового типа впервые появляются в Англии в конце XVII — начале XVIII столетия. Члены их имели три иерархические степени посвящения, те же, что градации средневековых ремесленных гильдий: ученик, подмастерье и мастер. Английские торговцы учредили первые ложи в России не позже, чем в 1730-е гг., и после этого российское масонство, как и вся российская дворянская культура, формированию которой оно немало способствовало, оставалось под сильным влиянием иностранцев.

736

82. Детальное, хотя отрывочное и не слишком убедительное доказательство происхождения франк-масонства от средневековой гильдии каменщиков проводится в кн.: D.Knoop and G.Jones. An Introduction to Freemasonry. — Manchester, 1937.

Английское масонство пересадил на русскую почву некто Джеймс Кейт, человек, наделенный всеми картинными доблестями средневекового странствующего рыцаря. Отпрыск знатного шотландского рода, Кейт был изгнан из Англии в 1715 г. за участие в восстании в поддержку претендента на английский престол из династии Стюартов. Он служил в испанской армии до своего появления в России в 1728 г. Здесь он стал видным генералом, военным губернатором Украины и в начале 1740-х принял на себя обязанности Великого Провинциального Мастера для всей России.

Кейта любили и уважали, называли его «образом рассветным» и охотно вступали в новоявленное аристократическое братство. В тогдашнем масонском песнопении о нем говорится так:

По нем (по Петре Великом. — Дж. Б.) светом озаренный Кейт к Россиянам прибег; И усердьем воспаленный Огнь священный здесь возжег. Храм премудрости поставил, Мысли и сердца исправил И нас в братстве утвердил [737] .

737

83. С.Ешевский. Сочинения. — ., 1870, ill, 445; также: Telepnev. Freemasonry, 261–262.

В 1747 г. Кейт покинул Россию и поступил на службу к Фридриху Великому; но российское масонство процветало и без него. К концу 1750-х масонские ложи появились почти во всех европейских странах, в Северной Америке, кое-где на Ближнем Востоке и в особенности в России. В 1756 г. была торжественно учреждена санкт-петербургская ложа, членами которой состояли многие литераторы, а Великим Мастером — англофил граф Воронцов; и было проведено первое официальное полицейское расследование деятельности «масонской секты» ввиду угрожающих слухов о ее зарубежных связях и мятежных планах. Правда, на этот раз масонство было оправдано; и за время своего краткого царствования Петр III, по преданию, стал масоном и учредил две ложи близ своих резиденций — в Санкт-Петербурге и в Ораниенбауме [738] .

738

84. Telepnev, 263.

Единая система руководства масонскими ложами образовалась после того, как богатый вельможа Иван Елагин получил диплом название Провинциального Великого Мастера всей России. В первые годы царствования Екатерины Елагин имел чрезвычайное влияние при дворе. Императрица в шутку адресовала письма «господину канцлеру Елагину»; он являлся организатором и пропагандистом первоначальной стадии развития российского масонства в его английской форме: ориентированного на практические дела и сосредоточенного в Санкт-Петербурге, что более или менее импонировало Екатерине.

И в самом деле, масонство в его английском варианте было близко по духу дилетантской атмосфере двора Екатерины. Елагин признавал, что он сперва сделался масоном от скуки; обыкновения английского масонства он обогатил главным образом вычурными ритуалами посвящения, которые оправдывал сугубо практически — тем, что надобно что-то предлагать взамен церковных обрядов. Его определение масона почти без поправок подошло бы для описания просвещенного придворного Екатерины: «свободный человек, знающий побеждать свои склонности… умеющий покорять волю свою законам разума» [739] . В 1774 г. Елагинские ложи насчитывали около двухсот постоянных членов — российских и иностранных аристократов, и почти все они занимали видные посты на гражданской и военной службе.

739

85. Цит. по: Тукалевский. Из истории, 12.

В 1775 г. Новиков был принят в санкт-петербургскую масонскую ложу елагинской системы. Но он отказался проходить обычные обряды посвящения и выразил огорчение тем, что «в собраниях почти играли масонством, как игрушкой» [740] . Не прошло и года, как он основал новую ложу, таким образом положив начало второй, более интенсивной фазе развития российского масонства по образцу уже не английскому, а мистическому, германскому; духовный центр его переместился из Санкт-Петербурга в Москву. Под руководством Новикова российское масонство превратилось из елагинских уютных конспиративных забав в закрытые содружества, одушевленные особым высшим призванием, характерные для второго, московского этапа истории масонства в России; они оказали существеннейшее воздействие на последующее развитие русской культуры [741] .

740

86. Согласно данным в: Telepnev. Freemasonry, 264–269.

741

87. Приведено в: Боголюбов. Новиков, 258.

Новое направление в российском масонстве соотносилось с общеевропейским сдвигом от английского к «шотландскому» масонству, которое предполагало более высокие уровни приобщения к доктрине: помимо основных трех степеней, в нем имелось от одной до девяноста девяти дополнительных. В этом масонстве «высоких степеней» [742] члены были связаны более тесными узами общей тайны и круговой поруки; вводились сугубые поучения и клятвы, новые псевдовосточные одеяния и новые ритуалы. Ложи относили свое происхождение к сакрализованному прошлому, возводя его через тамплиеров-храмовников и госпитальеров-иоаннитов до гностиков и иудейской секты ессеев. В России эти высокие степени именовались «Андреевскими» в честь апостола, который якобы проповедал христианство на Руси еще до того, как Петр просветил римлян.

742

88. Термин «масонство высоких степеней» применяется здесь по отношению ко всем различным ложам, где проповедовалась необходимость восхождения к высшим степеням помимо трех масонских исконных. Сюда относится шотландский обряд, преимущественно немецкие ложи «строгого соблюдения», большинство шведских. лож и другие — обычно именовавшиеся «красным» или «багряным» масонством в отличие от «голубого» масонства низших степеней; в России — ложи ордена Андрея Первозванного в отличие от ордена Иоанна Крестителя.

Термин «масонство высоких степеней» используется также для обозначения сообществ, формально отделенных от масонской структуры, но большей частью являющихся отпрысками масонства, отвечающих потребности в оккультном знании и ужесточении нравственной дисциплины (то есть Розенкрейцеры, Elus Coens и тому подобные). В нашем употреблении термин не включает ответвлений масонства, озабоченных прежде всего радикальными социально-политическими преобразованиями, — таких, как баварские «иллюминаты» (желавшие лишь внедрения реформ Иосифа II и называвшие Вену «новым Римом») или некоторые польские ложи, более заинтересованные в коренных реформах, чем в духовном возрождении. Эти сообщества поборников рационализма и преобразований ошибочно причисляются антимасонскими публицистами к гораздо более многочисленным консервативным и мистическим ложам «высоких степеней».

Наилучший анализ происхождения высоких степеней и многосложных противоречий, возникших между их приверженцами, дается в книгах: R.Lc Forestier. L'OccuItisme е la franc-maponnerie ecossaise, 1928; его же: La Franc-ma?onnerie occultiste au dix-huitieme siecle et I'ordre des Elus Coens, 1928; Les plus secrets mys-teres des hauts grades de la mafonnerie devoiles, 1914. См. также отлично документированное нетрадиционное исследование: Р.Arnold. Histoire des rose-croix et les origines de la franc-magonnerie, 1955.

Этот поворот к «истинному масонству» для многих аристократов оказался равнозначным религиозному обращению. «Литературный хамелеон» Шюди, который был живым символом легкомыслия и чувственности, стал пылким апологетом масонского движения как единственного заслона от нравственного разложения Европы. От сочинения порнографической литературы Шюди обратился к написанию масонских проповедей и катехизисов и основал собственную систему высших лож под названием «Пламенеющая Звезда» [743] .

743

89. T.Tschudi. L'Etoile flamboyante, ou la societe des francs-magons consideree sous tous ses rapports. — Frankfurt — Paris, 1766. 2 v. См. особ. 1, 4–5, 160; и 41–47 — его речь в санкт-петербургской ложе; а также II, 179–232 — его катехизис. «Tshudi» — первоначальное, французско-швейцарское написание его фамилии: под этой фамилией появились все его сочинения, опубликованные на Западе. О его масонской деятельности см.: J.Besuchet. Precis historique de I'ordre de la franc-maponnerie, 1829, I, 42–43, 47; II, 275–279.

Пристрастие к сочинению новых катехизисов было особенно заметно в Германии. См.: J.Schmitt. Der Kampf urn den Katechismus in der Aufklarungsperiode Deutschlands. — Miinchen, 1935.