Иметь и не потерять

– А баня?

– Заканчиваю топить, Алексей Гаврилович, – подобострастно опередил Фолина в ответе подбежавший егерь. – Пока то-се – будет готова.

– Хорошо, – кивнул Бурукин, направляясь вместе с Фолиным к добротному дому. – Шофера моего определите как подобает, – кинул он егерю через плечо.

«Хорошо, хоть побеспокоился, – гася легкую обиду, подумал Володька, шагая за егерем. – А то увидел Лену – и «в зобу дыханье сперло». – Он оглянулся и заметил, как секретарша в тесных джинсах, четко подчеркивающих стройность ее фигуры, тоже шагает к дому с резными наличниками.

– … В нем обычно председатель месткома живет, – докладывал егерь про неказистый домик, к которому они шли. – Это он только с виду не ахти какой, а внутри там обставлено не хуже, чем у Гаврилыча. – Егерь отомкнул увесистый замок. – Здесь две кровати, выбирай любую, – сразу перешел на «ты» егерь. – Постель вся в шкафу. Покушать сейчас сообразим…

Володька молчал, стягивая сапоги. Он встал рано, накрутился в гараже, готовя машину, да и дорога утомила, и его потянуло на отдых. Сняв свитер и джинсы, Володька завалился на диван. Сон вмиг накатился на него, вытесняя из памяти образы и мысли.

Прошло не меньше часа, и Володьку разбудил громкий возглас егеря:

– Вот и уха, и еще кое-что к ней. Вставай, перекуси.

Тут же вошел Фолин.

– Как устроился? – оглядывая обстановку, спросил он.

– Пойдет. – Володька улыбнулся. – Тут не то что отдыхать – жить можно.

– Вот и хорошо. Подкрепись и в баню готовься. – Фолин двинулся к двери.

– Пойду и я к начальству. – Егерь растянул в улыбке обветренные губы. – А то, может, понадоблюсь.

* * *

В предбаннике пахло мылом и сыростью, и Володька слышал, как кто-то кряхтел и охал за дверью.

– По лопаткам, Миша, по лопаткам, а то ноги горят…

Понятно было, что егерь ублажает шефа распаренным веником.

– Во разошлись, – с напускной веселостью кивнул на дверь Фолин, – и нам жару не оставят.

– Жару там на десятерых, – отозвался угрюмый Гуртов, – только вот с вениками напряженка.

– Мы, кажется, рановато пришли. – Фолин стал застегивать распахнутую, но еще не снятую рубаху. – Надо бы дать Алексею Гавриловичу одеться.

– Не сглазим, – буркнул Гуртов, – не такой мужик что ли?

– Неудобно как-то.

– Неудобно, Сергей Иванович, штаны надевать через голову, а тут, в бане, все удобно.

– Тебе так кажется, а шефу не нравится, когда его со всеми ровняют.

– Ничего. – Гуртов, механик транспортного цеха, всегда чем-то недовольный, изобразил на лице нечто вроде улыбки. – Перетопчется.

Дверь вдруг распахнулась, как от удара. Горячий воздух вместе с паром рванулся в предбанник, и следом за этой волной вылетел Бурукин, красный, как окоем на закате.

В первое мгновенье он даже не заметил мужиков, отпрянувших в сторону, и упал на соломенную подстилку, в угол. За ним на четвереньках выполз егерь.

Фолин прикрыл двери в баню ногой.

– Ничего себе ухлестались! – с ноткой восторга выкрикнул он.

Бурукин поднял голову, осоловевшими глазами обвел предбанник.

– Вы уже тут! – удивился он.

Фолин стушевался под его взглядом.

– Мы думали, что вы уже помылись.

– Плохо думали. Я еще раз буду париться.

Гуртов, ни слова не говоря, начал надевать снятую было одежду.

– Если так… – Фолин тоже потянулся за штанами. – Мы можем и погулять еще.

– Вот и гуляйте…

Егерь лежал ничком на подстилке и молчал. Тело его красилось розовыми полосами.

Володька перешагнул через него, выходя следом за Гуртовым.

– Я говорил вам, что рано, – как только они отошли от бани… вроде бы стал оправдываться Фолин.

– Да там места – на шестерых рассчитано, – отозвался Гуртов, – просто Гаврила большого начальника из себя гнет.

– Да ну, – не согласился Фолин. – Толкотни он не любит – вдвоем-то вольготнее.

– Козе понятно. – Гуртов покосился на молчавшего Володьку. – С Ленкой не договорился – вот и злится.

– Чего треплешься? – осадил Фолин механика. – Дойдет до Бурукина – головы не сносишь.

– Напугал. – Гуртов усмехнулся. – Я свою голову всегда найду куда приклонить. Крути – не крути, а механик я классный. Меня везде возьмут. Да еще и на более высокий оклад.

– Руки-то у тебя действительно деловые, – согласился Фолин, – и голова на месте, а вот характер, как у козла…

– Какой есть – не выправишь, – не обиделся Гуртов.

Солнце висело над далеким заозерным лесом, уже нежаркое, как днем, но еще ослепительное. Низко скользящие его лучи золотили чистый плес большого озера, кроны и стволы деревьев, крыши домиков базы.

– Привыкаешь? – вдруг спросил Фолин Володьку.

Тот, щурясь, глядел на озеро.

– А какая привычка? Не первый раз за рулем.

– Я в другом смысле – работать с начальником?

– Пока нормально, – уклонился Володька от прямого ответа.

– Ну-ну, – вмешался Гуртов. – Гришка вон, Замятин, седьмой год у нашего генерального директора в рулевых, а нос воротит почище любого начальника. Ни меня, ни тебя не признает. Чуть что – сразу к «генералу», шестерит. Зато квартирка у него в центре города, трехкомнатная на троих, машину получил вне очереди, участок под дачу…

Володьке сразу вспомнился Митька: ведь и ему Бурукин сумел выбить машину, и какие-то деловые отношения у них завязались. «Но там другое. – Володька хорошо знал характер брата и не мог себе представить его в угодничестве. – Митька скорее пошлет куда подальше в таком разе, а плясать под чью-то дудку не будет».

– Вот и ты, Володимир, – съехидничал Гуртов, – если будешь на задних лапках служить – все заимеешь, а нет – выгонят.

– Поболтай, поболтай, – снова осек его Фолин, – доболтаешься…

* * *

Горячий и распаренный Володька побрел от бани по вечернему лесу, ощущая наплывающую из чащи прохладу и расслабляясь в неге.

Садилось солнце, бросая красные блики на деревья, и было тихо. Только с озера доносился глухой гомон беспокойных птиц.

Обогнув ивовый куст, Володька остановился в растерянности – на поляне спиной к нему стояла Лена.

Он хотел незаметно уйти, но она неожиданно оглянулась и предостерегающе подняла руку – в кустах пела какая-то птичка, и Лена наблюдала за ней.