Император Николай II. Человек и монарх

Очевидец генерал М. А. Свечин вспоминал: «Молодой Император, в форме Преображенского полка (в котором смерть Его Отца застала Его командиром 1-го батальона) в легком пальто и барашковой шапке, следовал пешком за катафалком. За ним следовал ряд траурных карет Императрицы, Великих Княгинь и Княжон и многочисленная Свита. Можно себе представить, какой ряд мыслей за столь долгий похоронный путь, терзал только что вступившего на престол Величайшей Российской Империи!» {565}

565

Свечин М. А. На рубеже XIX – XX столетий. Служба Царю и Родине // Николай II в воспоминаниях и свидетельствах. М.: Вече, 2008. С. 44.

За катафалком следовало духовенство, несшее хоругви, кресты и иконы, совершая заупокойные молитвы. Возглавлял духовенство митрополит Петербуржский и Ладожский Палладий (Раев). Церемониймейстеры несли 52 знамени и 12 гербов главных владений Российской Империи. Во всё время шествия все храмы города вели похоронный перезвон колоколов, пушки Петропавловский крепости через определённый период времени давали артиллерийский салют.

В 14 час. катафалк с телом усопшего Царя был помещён в Петропавловский собор. Митрополит Палладий встретил Государя приветствием, которое заканчивалось пророческими словами: «Августейшее имя Императора Николая Второго будет благословлено и прославлено в летописях народных в роды родов!» {566} После панихиды Государь последовал в Казанский собор, где приложился к чудотворной иконе Пресвятой Богородицы. После этого он вернулся в Аничков дворец. Затем началась подготовка к похоронам, которые были намечены на 7 ноября. Собор был открыт для народного прощания днем и в ночное время: с 22 час. до 8 час. утра. Как и в Москве, бесконечные толпы людей, самых разных сословий, пришли проститься с Царём-Миротворцем. В первый же день 1 ноября проститься с прахом Императора Александра III в Петропавловский собор пришло 14 тыс. 500 человек. Всего за 6 дней с покойным Монархом простилось 179 тыс. 500 человек, не считая военнослужащих и воспитанников военно-учебных заведений {567} . По повелению Государя для народа были устроены поминальные обеды на 100 тыс. человек.

566

Памяти Императора Александра III. С. 124.

567

Докладные записки без подписи Императору Николаю II по мероприятиям по похоронам Императора Александра III // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2119. Л. 2.

В течение всего ноября 1894 г. Зимний дворец посещало множество депутаций со всех концов Российской империи, которые приезжали, чтобы выразить верноподданнические чувства молодому Государю. Эти делегации достигали 500 человек за раз. Император Николай II принимал их в Николаевском зале. В этом зале Царь будет принимать большие делегации в течение всего своего царствования {568} .

2 ноября Государь принял членов Государственного Совета. Встреча происходила в Аничковом дворце. Император Николай II обратился к членам Совета, выразив им от имени Почившего Государя глубокую благодарность за понесённые труды {569} .

568

Несин В. Зимний дворец в царствования последнего Императора Николая II (1894–1917). СПб.: Нева; Летний Сад, 1999. С. 75.

569

Полное собрание речей Императора Николая II. 1894–1906. Составлено по официальным данным Правительственного вестника. СПб.: Друг народа, 1906. С. 5.

3 ноября Николай II принял с докладом председателя Комитета министров Н. Х. Бунге, 4 ноября – министра иностранных дел Н. К. Гирса и министра финансов С. Ю. Витте.

7 ноября наступил день придания земле тела Императора Александра III. Государь, Императрица Мария Феодоровна, Великая Княжна Александра Феодоровна, Великие Князья и Княгини, представители иностранных династий и правительств прибыли в Петропавловский собор в 10 час. утра. На похороны Александра III также прибыли: король Дании Христиан IX, король Греции Георг I, принц Уэльский Альберт-Эдуард, князь Черногорский Николай, брат германского императора принц Генрих Прусский, брат императора Австро-Венгрии эрцгерцог Карл-Людвиг, всего более ста гостей из почти всех владетельных домов Европы {570} .

570

Боханов А. Н. Мария Федоровна. С. 305.

Ко времени их прибытия собор был уже наполнен духовенством, высшими сановниками, губернаторами, лицами свиты Его Величества. Чувства, переживаемые во время похорон Государем, отражены им в его дневнике за 7 ноября: «Второй раз пришлось пережить те часы скорби и печали, какие выпали на нашу долю 20 октября. В 10 1/2 началась архиерейская служба и затем отпевание и похороны дорогого незабвенного Папа! Тяжело и больно заносить такие слова сюда – всё ещё кажется, что мы все находимся в каком-то сонном состоянии и что вдруг! Он опять появится между нами!» {571}

571

Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 7 ноября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 129.

Граф С. Д. Шереметев также оставил воспоминания о прощании 7 ноября: «Первою быстро подошла Императрица и опустилась до земли у самого гроба, её поддерживали: Государь и Великий Князь Владимир Александрович. Долго ее голова касалась подножья гроба. Потом быстро встала – подошла – поцеловала – взглянула – ещё поцеловала – зашаталась, и её отвели. ‹…› Государь подошёл – бледный – лицо исхудало – выражение горя великого. Приложился – поклон до земли. ‹…› Под конец Императрица подошла вторично – и когда крышку гроба держали над гробом – Государь быстро подошёл последним и простился ещё раз. Минута страшная и удивительная по своей простоте и правде. Гроб понесли к могиле. ‹…› Дворцовые гренадеры опустили медленно гроб в могилу. Раздались выстрелы. Казалось, все в соборе проникнуты одним порывом. Пропели Вечную Память, и началось движение. Государь и Императрица бросились один к другому – и отошли. Ещё немного и послышались голоса караула, впервые приветствовавшего нового Государя. В это время впервые перед ним преклонился штандарт» {572} .

572

Дневник Императора Николая II. Т. 1. Комментарии. С. 127.

Император Николай II, выйдя из собора, приветствовал караул, отвечавший ему громким дружным «ура!». Затем Государь отбыл из крепости в открытой коляске вместе с Великим Князем Михаилом Александровичем. Густые массы народа, стоявшего по улицам, восторженно их приветствовали, всюду слышалось пение гимна «Боже Царя храни»! Началось царствование Императора Николая II.

Бракосочетание Императора Николая Александровича с Великой Княжной Александрой Феодоровной

Этого дня с нетерпением давно ждали Император Николай Александрович и Великая Княжна Александра Феодоровна. Но ещё совсем недавно казалось, что он наступит не скоро, через год, полтора – не раньше. Однако смерть Императора Александра III стремительно приблизило его. 20 октября в связи с кончиной Царя был объявлен годичный траур, разделённый на 4 этапа, в первые два из которых он был особо глубоким. Брак же является праздником. Возникали вопросы, насколько он уместен с моральной точки зрения? Некоторые из ближайшего Царского окружения считали, что Великая Княжна должна вернуться в Дармштадт и там ждать окончание траура. Но Николай II «не хотел, чтобы Аликс возвращалась в Дармштадт. Она была так нужна ему» {573} . Государь считал, что бракосочетание нужно совершить немедленно, в Ливадии, в скромной семейной обстановке, «пока ещё дорогой Папа под крышей дома». Этого же мнения придерживалась и Императрица Мария Феодоровна. Но большая часть Семьи, включая старших великих князей, находили это неудобным, полагая, что такого рода события должны проходить в столице. Великая Княгиня Елизавета Феодоровна сообщала королеве Виктории: «Эта свадьба будет семейной, как и свадьба Мама {574} . Это не только их (Николая II и Александры Феодоровны. – П. М.) желание, но желание всей Семьи и всей России. Они смотрят на это как на свой долг и обязанность начать эту новую и трудную совместную жизнь, благословенную священным Таинством брака. Это будет скоро. Это последние дни, когда могут венчать, так как начинается Рождественский пост и потом можно только уже в новом году» {575} .

573

Лили Ден, Йен Воррес. Указ. соч.

574

Великая Герцогиня Гессенская и Рейнская Алиса (1843–1878), мать Императрицы Александры Феодоровны и Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

575

Миллер Л. Святая мученица Российская Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. М., 1994. С. 79.

Последующий до свадьбы период был нравственно очень тяжел для Великой Княжны Александры Феодоровны. С Женихом она виделась крайне мало, так как он всецело был занят участием в похоронных мероприятиях и государственными делами. Кроме того, многие окружающие встретили её холодно. Некоторые дамы высшего общества, например княжна А. А. Оболенская и графиня Е. А. Воронцова-Дашкова, не могли ей простить её неприятие светского общества. Ей претили шумные обеды, завтраки и игры, которым предавалось общество в Ливадии, в то время как умирал Император Александр III. Ей и в дальнейшем не будут прощать неприятие пышных и расточительных празднеств, балов и увеселений. Она была слишком независима, слишком проста и естественна посреди самомнения, цинизма и невероятной гордыни, чем характеризовались многие представители российской элиты того времени. Самой своей личностью, своей искренней, почти детской верой в Бога, Государыня обличала русское общество, всё больше отступавшего от Него. Несмотря на то, что в юные годы Государыня была редкостно красивой женщиной, в ней с первых дней пытались найти «некрасивые», «немецкие» черты. Так, Витте, увидев её в первый раз 2 ноября 1894 г., нашёл, что «новая Императрица была красива, хотя у неё всегда было нечто сердитое в складке губ» {576} . Неприятие своей будущей Государыни высказывал также и другой высокий сановник Империи, помощник министра иностранных дел граф В. Н. Ламздорф. Он, как и его начальник Н. К. Гирс, не находили будущую Императрицу красивой. Ламздорф явно испытывает удовольствие, когда пишет, что «при Дворе её даже находили уродливой». Граф не брезговал сочинять самые невероятные сплетни об отношениях Николая Александровича и Александры Феодоровны, которую называл «неуклюжей». По словам Ламздорфа, Николай II, будучи ещё Цесаревичем, якобы «избегал встречаться с ней, Государыне она тоже не понравилась; в очертании её рта находили какие-то признаки цельного, но неприятного характера». Ламздорф считал, что любовь Николая II к Невесте «не соответствует действительности» {577} .

576

Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 2. С. 4.

577

Ламздорф В. Н. Дневник 1894–1896. С. 59.

Знаменитая петербургская салонная «профессиональная» сплетница генеральша А. В. Богданович записала в дневник: «Молодую Царицу считают portemalheur’ом {578} , что всегда с ней идёт горе» {579} . З. Н. Гиппиус, уже в эмиграции, заключала: «Царица никому не нравилась и тогда, давно, когда была юною Невестой Наследника. Не нравилось её острое лицо, красивое, но злое и унылое, с тонкими, поджатыми губами, не нравилась немецкая угловатая рослость» {580} .

578

Приносящую несчастье (фр.).

579

Богданович А. В. Три последних самодержца. М.–Л.: Изд-во Л.Д. Френкель, 1924. С. 204.

580

Цит. по: Боханов А. Н. Александра Федоровна. М.: Вече, 2008. С. 91.

Брат Императрицы Александры Феодоровны герцог Эрнст-Людвиг Гессен-Дармштадтский в своих воспоминаниях утверждал: «С самого начала многие родственники, особенно Михень {581} , были настроены против неё. Они называли её “cetteraedeanglaise”» {582} {583} .

Редким диссонансом звучали слова некоторых представителей Династии, лишённых склонности к интриганству. Так, Князь Императорской крови Гавриил Константинович вспоминал о своих впечатлениях от личности Государыни: «Императрица Александра Феодоровна была писаная красавица, высокого роста, она держала голову немного набок. В её улыбке было что-то грустное. Редко можно встретить такую красивую и вместе с тем такую породистую женщину, с такими изящными манерами» {584} .

581

Великая Княгиня Мария Павловна-старшая, супруга Великого Князя Владимира Александровича.

582

Эта чопорная англичанка! (фр.).

583

Скорбный ангел. С. 29.

584

Гавриил Константинович, Князь. В Мраморном дворце. Из хроники нашей семьи. С. 142.

Нельзя не согласиться с А. Н. Бохановым, который пишет, что «оголтелый критический эстетизм невольно поднимает вопросы, которые у “гидов по лабиринтам русской истории”, как правило, никогда не возникают. А какая у неё должна была быть “фигура”, какая должна была быть “манера”, какие надо было иметь “складки”, чтобы вызвать симпатию? Можно смело сказать: таковых никогда бы не удалось отыскать. Потому и уместно речь вести не об облике, так сказать, “физике” Императрицы, а о психо-патологической природе самих представителей русского “общества”» {585} .

585

Боханов А. Н. Александра Федоровна. С. 90–91.