Император Николай II. Мученик

Государь, принимая делегацию националистов, весьма сочувственно отнесся к этому законопроекту и пообещал депутатам, что следующие выборы пройдут по новому закону. В Думу было внесено предложение продлить полномочия членов Государственного Совета от западных губерний, что давало бы Правительству время для коррекции избирательного законодательства. В свою очередь Д. И. Пихно внес законодательное предположение об изменении порядка выборов в Государственный Совет от юго-западных и северо-западных губерний {349} . Однако октябристы отклонили этот проект на самом раннем этапе его обсуждения. По воспоминаниям Н. В. Савича: «Столыпин волновался и сердился», так как понимал, что без помощи октябристов законопроект «будет провален в общем собрании Государственной думы, а тогда автоматически наступит срок выборов в Государственный совет, причем обещание Государя останется неисполненным» {350} . Столыпин убеждал октябристов принять закон, однако те, и в первую очередь председатель Государственной думы А. И. Гучков, предлагали, чтобы сначала в западном крае были бы введены земства, после чего члены Государственного Совета избирались бы от них, а не от землевладельцев. Столыпин в конце концов согласился с этим предложением и поддержал законопроект, который 1 июня 1910 г. был со значительными поправками одобрен Государственной думой. Земство, которое учреждалось в соответствии с этим проектом, должно было заметно отличаться от общероссийского. Предполагалось снизить избирательный ценз, отказаться от сословного принципа при формировании земских собраний и, главное, учредить национальные курии при избрании земских гласных – польскую и русскую, что должно было исключить численное преобладание польских помещиков в органах местного самоуправления {351} .

349

Соловьев К.А. Конституционный кризис 1911 г. // Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М.: РОССПЭН, 2011.

350

Савич Н.В. Воспоминания. СПб. – Дюссельдорф, 1993. С. 65.

351

Соловьев К.А. Конституционный кризис 1911 г. // Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия.

Но предполагаемые курии для «нерусского» населения и понижение избирательного ценза вызвали сильное недовольство в правой части Государственного Совета. С. Ю. Витте, который увидел возможность расквитаться с ненавистным ему П. А. Столыпиным, заявил: курии «не могут быть терпимы, доколе в России сохранится ясное и твердое сознание единства русской государственности». Проект содержит «законодательное на весь мир признание, что в искони русских губерниях… могут существовать политические курии нерусских людей, которые могут иметь свои интересы, не тождественные с интересами русской государственности» {352} . Ему вторил сенатор Н. А. Зиновьев, заявивший, что «распределение национальностей по куриям в Западных губерниях, признаю невозможным» {353} .

352

Аврех А. П.А. Столыпин и судьба реформ в России. М.: Политиздат, 1991. Ссылка на: Государственный совет: Стенографические отчеты. Сессия 6. Стб. 814, 817–818.

353

Там же.

В Государственном Совете решили голосовать против принятия нового закона. Тем не менее 4 февраля 1911 г. законопроект был принят в первом чтении. Через месяц, 4 марта, предстояло его постатейное обсуждение. В этой связи 11 февраля Государь беседовал с депутацией юго-западных губерний, которая ходатайствовала о скорейшем введении земства в их крае. 14 февраля Николай II принял председателя Государственного Совета М. Г. Акимова {354} и передал ему просьбу общественности западного края. Однако в это же время группа правых членов Государственного Совета во главе с П. Н. Дурново и В. Ф. Треповым начали скрытую кампанию по отклонению законопроекта. Дурново и его сторонники составили докладную записку Государю, которую передали через Трепова. Дальнейшие события известны нам в основном из уст профессионального сплетника графа А. А. Бобринского, а потому никакой особой достоверностью не отличаются. Бобринский занес в свой дневник 5 марта 1911 г.: «Говорят, что Государь сперва поручил Акимову просить “правых” голосовать за столыпинский проект, но потом уполномочил Владимира Трепова освободить “правых” от этой обязанности, и закон провалился» {355} . При этом примечательно, что в дневнике Николая II имя В. Ф. Трепова не встречается ни разу. Совершенно неясно, какого числа Царь принимал его, и принимал ли вообще. Рассказы про Трепова, так же как и то, что Царь за спиной Столыпина призвал «правых» «голосовать по совести» и тем самым обрек сторонников законопроекта на поражение, известны нам из таких «достоверных» источников, как газета «Русь» и мемуары С. Ю. Витте, на которые опирался советский историк А. Аврех и которого в свою очередь совершенно некритично пересказывают большинство современных исследователей.

354

Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 1. 1905–1913. Запись за 14 февраля 1911 г. С. 544.

355

Дневник А.А. Бобринского. Запись за 5 марта 1911 г. // Красный архив. Т. 1. М., 1928. С. 144.

Очевидно, что рассуждения о том, как Николай II на словах поддерживал столыпинский проект, а за спиной премьера просил «правых» голосовать против него, являются досужими домыслами. Государю в эту игру играть было незачем: если бы он считал, что Столыпин неправ, то он просто бы не поддержал его законопроект. Но Государь видел, что Столыпин полностью убежден в успехе грядущего голосования по законопроекту. По словам В. Н. Коковцова, глава Совета министров «был настолько уверен в успехе, что еще за несколько дней до слушания дела… не поднимал вопроса о необходимости присутствия в Государственном совете тех из министров, которые носили звание членов Совета, для усиления своими голосами общего подсчета голосов» {356} .

356

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 451.

Поэтому провальное голосование 4 марта 1911 г. по законопроекту в Государственном Совете стало полной неожиданностью для Столыпина. Но такой же неожиданностью оно стало и для Государя. Между тем октябристы были уверены, что провал законопроекта вызван придворными интригами против Столыпина, которому они «устроили ловушку» {357} . 5 марта Столыпин был принят Государем в Александровском дворце. Аудиенция прошла в очень напряженной атмосфере. В ответ на просьбу, почти требование, Столыпина об отставке Николай II сказал: «Я не могу согласиться на Ваше увольнение, и я надеюсь, что Вы не станете на этом настаивать, отдавая себе отчет, каким образом могу я не только лишиться Вас, но допустить подобный исход под влиянием частичного несогласия Совета. Во что обратится правительство, зависящее от меня, если из-за конфликта с Советом, а завтра с Думою, будут сменяться министры» {358} .

357

Аврех А. П.А. Столыпин и судьба реформ в России. С. 110.

358

Фёдоров Б.Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию». Биография П.А. Столыпина. 2 т. Т. 2. СПб., 2002. С. 366.

Ответ Столыпина был исполнен плохо скрываемого раздражения, граничащего в разговоре с Монархом с откровенной дерзостью. Он заявил, что «правые – это не правые, что они реакционеры, темные, льстивые и лживые, лживые потому, что прибегают к темным приемам борьбы. Они ведут к погибели. <…> Но, по-видимому, это Вашему Величеству нравится, и он сам им верит». Столыпин заявил, что он уходит, так как, не имея опоры в Царе, не может «опираться на партии, искать поддержки в общественных течениях» {359} .

359

Струков Д. Указ. соч. С. 224.

Д. Струков пишет: «Государь услышал от Столыпина резкие и обидные замечания. Форма, в которой премьер выразил Царю своё неприятие произошедшего, унижала достоинство Монарха. <…> Нетрудно понять, почему Председатель правительства в эти дни едва не потерял самообладание. Провал законопроекта был для него полной неожиданностью. Именно поэтому в разговоре с Царем Столыпин не мог удержаться, чтобы не обвинить Его Величество в происшедшем. Честолюбие премьера было уязвлено» {360} .

360

Там же. С. 224.

В ответ на эти столыпинские эскапады Государь категорически заявил: «Подумайте о каком-либо ином исходе, и предложите мне его».

Безусловно, причиной нежелания Николая II согласиться с отставкой Столыпина было прежде всего глубокое уважение к нему как к человеку и государственному деятелю. Однако не только это. Д. Струков очень верно подмечает, что «какими бы одиозными и амбициозными фигурами ни были Великий Князь Николай Николаевич или Трепов вместе с Дурново, каким бы ни считался скупым министр финансов Коковцов, у них, по мнению Николая II, есть свои заслуги, они проявили себя перед Троном, за ними стояли люди преданные России и ее Самодержцу. Растерять эти кадры легко, пересажать или уволить можно всех, но только в кадровых революциях на смену старой управленческой гвардии могут прийти не лучшие, а худшие элементы. Именно поэтому Государь нуждался и в “правых”, и в “левых”, и в Столыпине, и в Коковцове, и Великом Князе и Сухомлинове» {361} .

361

Там же. С. 223.

Столыпину это было не дано понять. Он смотрел на проблему исключительно со своих позиций, считая их единственно правильными. Ради их решения, по его мнению, Государь был просто обязан поддерживать его, Столыпина, во всех проектах и начинаниях.

10 марта 1911 г. Столыпин был принят в Аничковом дворце Николаем II. Накануне, 9 марта, Царь написал премьеру письмо, в котором четко указал: «Вашего ухода я допустить не желаю. Ваша преданность Мне и России, Ваша пятилетняя опытность на занимаемом посту и главное Ваше мужественное проведение начал русской политики на окраине государства побуждают Меня всемерно удерживать Вас. Помните, Мое доверие к Вам остается таким же, как оно было в 1906 г.» {362}

362

Император Николай II – П.А. Столыпину. 9 марта 1911 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1125. Л. 2.

Однако Столыпин во время аудиенции продолжал настаивать на своем уходе. В своем дневнике Государь записал по этому поводу: «Утром принял Столыпина, кот.[орый] в субботу просился уйти; уломал его не без труда остаться» {363} . Премьер был согласен остаться только в том случае, если Государь согласится распустить Государственный Совет и Государственную думу и провести проваленный законопроект в порядке ст. 87 Основных законов Российской Империи, которая гласила: «Во время прекращения занятий Государственной Думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет Министров представляет о ней Государю Императору непосредственно» {364} .

363

Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 1. 1905–1913. Запись за 10 марта 1911 г. С. 549.

364

Свод законов Российской империи. В пяти книгах. СПб.: Русское книжное товарищество «Деятель», 1912. Книга 1. Т. 1. С. 6–7.

Николаю II претило такое неоправданное насилие над Думой, кроме того, он сомневался в его целесообразности. Тем не менее Государь сказал Столыпину: «Хорошо, чтобы не потерять Вас, я готов согласиться на такую небывалую меру, дайте мне только передумать ее» {365} . Тем не менее та форма, с какой Столыпин разговаривал с Государем, видимо, очень сильно его задела. Прежде чем дать ответ, Николай II «долго думал и затем, как бы очнувшись от забытья», спросил Столыпина: «Что же желали бы вы, Пётр Аркадьевич, чтобы я сделал?» Столыпин попросил Государя выслать на «некоторое время» из столицы своих главных противников – П. Н. Дурново и В. Ф. Трепова – и прервать их работы в Государственном Совете «хотя бы до осени» {366} . По мнению Д. Струкова, «и здесь премьер явно вышел за допустимые рамки отношений с Царём» {367} . Николай II спросил Столыпина, «не боится ли он, что Дума осудит его»? Столыпин заверил Государя, что «Дума будет не довольна только наружно, а в душе будет довольна тем, что закон, разработанный ею с такой тщательностью спасен Вашим Величеством, а что касается до неудовольствия Государственного Совета, то этот вопрос бледнеет перед тем, что край оживет и пока пройдет время до нового рассмотрения дела Государственным Советом, страсти улягутся и действительная жизнь залечит дурное настроение» {368} .

365

Цит. по: Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 390.

366

Там же. С. 390.

367

Струков Д. Указ. соч. С. 225.

368

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 455.