Император под ведьмовским соусом

Этот вопрос Генрих посчитал риторическим и не стал топтаться по себялюбию фамильяра искренним ответом. Он бы ему точно не понравился. Успокаивай еще потом! Заняться что ли нечем?!

Жаль, от магии фамильяра толку особой не будет. Так, по мелочи. Поэтому-то он и не просил мыша поддать им немного тепла. Потерпят, вдруг, дальше нужнее станет.

— Нельзя было взять хотя бы хорсара, раз дракона побрезговала оседлать?

— Значит, нельзя! — зашипел Генрих, теряя терпение.

— Гордость в семейных делах только помеха! — этот умник назидательно помахал лапкой у него перед носом. — Компромисс надо искать, хитростью супруга брать, лаской. Авось и ехали бы в комфорте, в экипаже, с ароматным чаем и медовыми пряниками вприкуску…

— Вот только летучие мыши меня супружеской мудрости не учили!

— А я еще и не такое могу подсказать, между прочим! — обижено возразил Бука. — Ты слушай, ведьма, иногда своего фамильяра. Он у тебя бриллиант! Нет, настоящее золото!

Ну да, ну да. От скромности кто-то не умрет.

А вот от переохлаждения, запросто…

Только сила духа, неимоверное упрямство и приверженность к цели толкали мужчину вперед! Сквозь холод и снег, боль и усталость. Он шел. Терпел надоедливое бурчание Буки, эта болтовня его даже согревала. Жаль, что только эмоционально, правда.

О том, чтобы повернуть назад и речи не шло.

Не нашлись еще испытания, сломавшие его волю.

Императоры не сдаются.

Некоторые ведьмы, как показала практика, тоже.

Ему просто нельзя подвести их обоих! Слишком многое стояло на кону. На минуточку, империя!

— Может, привал? — пятидесятый раз за последние полмили проныл Бука ему в ухо. — Может, пирожок? Может, сыр? Может, хлебушек? Сухарик?

— Нет.

— Не думал, что ты такая жадная! — фыркнул мышь.

— Я тебе с собой не приглашала.

— А съестное хоть взяла, надеюсь?

— Взяла.

— Так доставай! Мне нужно подкрепиться! Восстановить силы! Согреться! — посмотрите на него, сколько энтузиазма сразу появилось!

— Мне интересно, где ты их потратить успел?

— Кого? — удивился мышь.

— Силы эти, верхом на моем плече.

— Я мысленно тебя подпитывал! А разве не подбадривал? Хочешь сказать, что бодрость ведьминского духа, не моя заслуга? Обижаешь! — он фыркнул. — Я тут, значится, стараюсь-стараюсь, а она мне краюхи хлеба пожалела в голодный год!

— Потерпишь. Тебе не помешает скинуть немного лишнего.

Бука настолько опешил, что поначалу даже не нашелся с ответом. За то потом разразился воплем, от которого, казалось, и снег дрогнул на вершинах. Хоть бы лавину не накликать для полной радости!

— Где это ты у меня лишнее разглядела?! Глаза разуй, ведьма!

— Ты мне плечо уже отдавил!

— Да я, как перышко!

— Пудовое слегка. Меньше на мучное надо налегать, перышко, ха!

— Ну знаешь! — он был самим возмущением!

Генрих даже немного сместил голову влево, опасаясь, что в порыве злости, мышь может вцепиться зубами ему в шею. Мало ли, вдруг одичал на нервной почве.

— Да я, может, печаль свою заедаю и тревогу, и другие губительные эмоции! Из-за тебя, между прочим!

— Из-за меня? — вот сейчас фамильяр смог его удивить.

— Конечно! Кто тянет с маленькими бусинками?!

— С кем-кем?! — рассеянность могла стоить ему дорого. Оступился, покачнулся и едва не завалился в сугроб. Хорошо вовремя успел вернуть равновесие. Как бы только сушил одежду, спрашивается? А в мокром далеко не убежишь.

— Не делай вид, что не понимаешь о чем я, Ниэла! С маленькими ведьмочками и дракончиками! — выпалил Бука на одном дыхании. — Я уже пинеточек с пар десять навязал!

— Хм-м… — где-то позади хрустнула ветка. Император насторожился.

— Что ты там мычишь неразборчивое?! В глаза наставнику посмотри, наглая ведьма! Ты намеренно уклоняешься от роли матери! Думаешь, Бука такой слепой? Буку легко провести? Ха! — его возмущение императору уже отдавалось гулом в голове. Похоже, этот фамильяр способен запросто обеспечить мигрень. — Как бы ни так! Я все-все пронюхал про твою «особенную» настойку! Род тебе не простит!

Неясный шум повторился.

— Рот закрой.

Оборотень остановился, затаился и прислушался.

— Да как ты смеешь меня затыкать?! — мышь гневно подпрыгнул на плече. — Да я…

— Прислушайся. Слышишь?

И на этот раз, слава Всеблагой матери, фамильяр послушался. Замолк, напрягся, вытянул морду максимально близко к краю капюшона.

Теперь Генрих четко слышал, снег поскрипывал не только от его шагов. Кто-то шел следом.

— Это в-волки? — дрогнувшим голосом спросил этот защитник. — Медведи?

— Не похоже…

— Мы умрем! А я не готов так скоро! — истерически взвизгнул Бука. — Я еще мир не посмотрел! Да где я был-то? Лишь в седьмом королевстве и то! Почти ничего не видел! Я еще не испек свой лучший пирог! Не передал бесценную мудрость будущему поколению! Я не признался Рьяне в любви! Нет! Я категорически не согласен на смерть. Чего ты застыла, как вкопанная? Беги! Спасай меня скорее!

Генрих не стал тратить времени на лишние слова, он просто схватил фамильяра, хорошенько встряхнул и заставил умолкнуть. Оборотню нужно было сосредоточиться, а не слушать эту бесконечную истерику.

— Успокойся и дай мне подумать.

Бука икнул и поглубже зарылся в капюшон, то ли сделал вид, что его вовсе здесь нет, то ли по-настоящему лишился сознания от чувств.

Мужчина зашел за ближайший валун, вытащил кинжал и притаился. Без боя он сдаваться был не намерен.

Хрусь-рып-хрусь.

Неведомый преследователь приближался.

Звук шагов слышался все отчетливее.

Кто-то стремительно сокращал расстояние между ними.

Генрих напрягся перед решительной схваткой, собрал все свои силы, дождался нужного момента и…

Выпрыгнув из-за валуна, он налетел на невысокую фигуру в меховой накидке.

— Аргх!

И едва не вспорол грудную клетку Белле! Словно сама Луноликая вовремя успела его руку отвести!

— Ты?! — совсем опешил оборотень

— А ты думала, я тебя отпущу одну?!

— И ты тоже в защитники? — теперь Генриху стало смешно. Вот компания у них собралась: фамильяр-трус и две девушки хрупкого телосложения.

— Компаньонка тебе лишней не будет, — ответила она. — Дорога до ковена длинная.