Императрица и время

– А у меня есть ещё один вопрос, произнёс маг природы, стряхивая невидимые пылинки с отворота зелёной мантии.
– Я слышал, что в Альмарейн приходил маг времени. Что-то произошло?

У Эрвина была такая судьба - когда в столице становилось неспокойно, он обязательно оказывался в центре событий, сам того не желая. То террористы задумывали убить его дочь, то самого Эрвина отравили - по воле случая он оказывался в неподходящее время в неподходящем месте, и вместо Орланы попадал в переплёт. Так выходило само собой, без чьего-либо злого умысла.

– Нет. Орлана покачала головой. Идрис приходил только по личным вопросам.

Она не знала, насколько слухи о маге времени и её дочери успели разойтись по городу, но не питала особых надежд. Всё равно рано или поздно маги узнают о случившемся, будь то торжественное наделение Эйрин магией времени или её позорное бегство от учителя.

– Не хочу вас задерживать, только я немного слышал о том, как наш маг времени решил взять себе ученика пару лет назад.
– Эрвин развёл руками, как будто извиняясь.
– Грустная история вышла.

'Ну да, они всё знают', с отстранённым равнодушием подумала Орлана.

– Да, я слышала, он погиб, произнесла она вслух. Орлана не взглянула Эрвину в глаза - она усилием воли возрождала на лице механическую улыбку и смотрела на мочку его уха - вполне достаточно для светской беседы.

– Если вы знаете, то почему... Он замолчал, изобразив руками в воздухе непонятный жест.

– Я знаю, подтвердила она.
– И у меня всё в порядке, правда. Не волнуйтесь, лорд. Спасибо за заботу.

Орлана со всеми распрощалась, когда её нашёл секретарь. Подождав немного в дверном проёме, пока Орлана делала вид, что любуется видом из окна, он шагнул ближе. Солнце, уже поднявшееся в зенит, палило, что есть сил, и она провела рукой по лбу, стирая бисеринки пота.

– Что вы хотели?
– чуть резко спросила Орлана, оборачиваясь.

Сама она думала только о том, чтобы сбросить чёрную мантию и провести пару часов с сыном, но Вселенский Разум опять всё решил за неё. Орлана тут же пожалела о своей резкости, потому что секретарь опустил голову ещё ниже.

Она не знала почему - он её опасался. Старался не попадаться на глаза лишний раз, а если без появления было не обойтись - приходил, сгорбившись, будто неся на плечах весь неподъёмный груз имперских проблем.

– Ваше величество, в замок пришёл маг из Хршаса. Граф Ледвиг. Он сказал, что вы захотите с ним поговорить.

Орлана попробовала прикинуть, чем она успела заинтересовать графа из далёкой провинции на самом севере страны, но не смогла вспомнить, когда уже встречалась с ним.

– С чем он пришёл?
– поинтересовалась она, уже чувствуя неладное.
– Я никого не приглашала на сегодня.

После визита Клениса Орлана запретила пускать к ней в приёмную любого забравшегося повыше чиновника, пусть даже и попробовавшего доказать охране, что от его визита зависит судьба всей империи.

– О теме визита он не хочет говорить, глухо отозвался секретарь.
– Утверждает только, что это очень личное и вряд ли вам захочется, чтобы вся охрана знала об этом.

Орлана сердито сжала губы - надо же, какая наглость. В таком неожиданном визите она, может быть, и не почувствовала бы чьих-то происков, но после вчерашних событий веры в хорошее почти не осталось. Первым её порывом было отослать графа обратно в заметённый снегом Хршас, но Орлана быстро взяла себя в руки.

– Хорошо, я поговорю с ним. Зовите его в приёмную.

Она отвернулась к окну, за которым весь Альмарейнский лес, залитый солнечным светом, казался чуть менее мрачным, чем обычно. Жаль, в высокой башне замка не было окна, которое выходило бы на степи. Будь оно, Орлана понаблюдала бы за тем, как уходят Идрис и Эйрин.

'Только сейчас, наверное, они уже очень далеко'.

***

– Вот тебе! И ещё вот!
– матушка Греиг гоняла Нута полотенцем.
– Чтоб ты здоров был! Я тебя просила чего принести с рынка? Корень дересля. А ты чего приволок? Чего это за сорняк такой?

Седой сухонький дед, уже ко всему привыкший, вяло отмахивался от полотенца, забившись в угол. Он был явно недоволен, когда матушка Греиг вырвала его на пару часов из приятного мира грёз и снов. А вот матушку его недовольство ни разу не устраивало, потому что сегодня она намеревалась приготовить для жильцов свой фирменный суп, а без корня этого нельзя было сделать ну никак. Время зашло уже далеко, и в котле кипели все остальные ингредиенты. Она отшвырнула полотенце в сторону, зачерпнула из котла, помешала и тут же намахнулась на деда, только теперь уже половником.

– А ну быстро побёг за дереслем! Часу времени тебе даю, чтоб одна нога тут, а другая уже давно там!

Но никуда побежать Нут не успел, потому что дверь кухни открылась, и щель просунулась голова с всклокоченной бородой. Опасливо оглядевшись - не прогонят ли - и втащила своё субтильное тельце в кухню. А был это ни кто иной, как местная достопримечательность, и даже известный на три ближайших деревни сплетник, известный на каждом углу как дядюшка Мыр.

– Матушка, - протянул он высоким голосом.
– Матушка, где ты? Душа горит, выручай.

Носом он втянул чарующий запах готовящегося супчика.

Матушка вытерла руки фартуком и сунула в рот свою привычную трубку. Попыхивая ей, она смерила гостя оценивающим взглядом, прямо с ног до головы.

– Тута я, куда ж мне деться по такой жаре. Тебя-то чего демоны принесли? Тут не банки столичные тебе, крэдитов не выдаю.

– Кормилица, - прогундосил дядюшка Мыр дурным голосом.
– Разве ж я чего прошу? Мне бы только горло смочить, маленько. Я ж пришёл такую новостю рассказать! Ужас! Жуть несусветная. Веришь, с утра маковой росинки во рту не было!

Кивнув нехотя дядюшке Мыру, матушка Греиг скрылась за дверцами огромного шкафа, и вскоре на подносе появился стакан, полный до краёв мутной жидкостью, и свежий, только с утра сорванный с грядки огурец.

– Пей, рожа окаянная, - хмыкнула она, пыхнув трубкой.
– И гляди, если новости не так уж хороши, назад всё вытрясу!

Он опустошил стакан и издал звук, очень похожий на своё прозвище. За ушами дядюшки уже вовсю трещало, хрустело и чавкало. Он сорвал с головы и так съехавшую набок соломенную шляпу и залихватски хлопнул ею по столу.