Императрица и время

– Но ведь это всё не главное, ничуть не смутился Ледвиг.
– А самое главное я не рискну принести сюда.

Ей хотелось сжать ноющие виски и перестать понимать, что он говорил, а он всё говорил и говорил, медленно, чуть кривясь, внушая ей, как упрямому ребёнку.

– Если захотите взглянуть, приходить завтра к ужину. Не знаю, как это говорится по этикету. Надеюсь, не откажете.

– Я очень мало что поняла из нашего разговора.
– Орлана больше всего хотела стереть с его лица эту сладкую улыбку, но она сжимала зубы и край подлокотника - чёрная кожа скрипела под пальцами.

– А и не нужно ничего понимать. Просто приходите, поговорим и обсудим все условия. Вы же не хотите, чтобы все узнали о нашей маленькой тайне?

Конечно, он увидел, как застыли в нервном напряжении её пальцы. Он не мог не заметить её остановившегося взгляда.

– Если это всё, после секундного молчания ответила Орлана, то не смею вас больше задерживать.

Он встал, и комната принялась быстро терять очертания. Растворились в полумраке стены, колыхнулись в молочно-белом мареве шторы, и вот уже осталось только рыжее пламя, оно металось на периферии зрения бледным бликом. Кругом, куда не брось взгляд, простиралось белоснежное поле, не испорченное даже цепочками следов.

– Тогда до завтра, ваше величество, почти торжественно произнёс Ледвиг, опуская голову в имитации поклона.

Когда он вышел, и исчез портал, наваждение схлынуло. Проступили стены комнаты - из-за темноты не определить, какого они были цвета. Казалось только, что по комнате всё ещё блуждает призрак снежного северного ветра, и щёки колют снежинки.

Орлана сидела, не шевелясь, ещё с полминуты. За это время она успела почти сотню раз прокрутить в воображении то, что собиралась сделать, но всё никак не решалась подняться.

Она зажгла огненный шар. Искусственный свет выбелил круг ковра у неё под ногами, озарил подол платья и края чёрной мантии. От рези в уставших глазах казалось, что и края мантии, и подол платья испачканы чёрным. Кровью. Как тогда, кровью, пролившейся на белые камни площади.

'В чём ты подозреваешь Риана?' зло спросила Орлана у самой себя.
– 'В чём, сумасшедшая?!'

Она толкнула шар белого пламени - он отлетел в сторону, ударился там о стену и разрыдался фонтаном крошечных искорок. Орлана встала, всё ещё сжимая заледеневшими пальцами край мантии.

Кристалл связи нашёлся на столе в её кабинете. Яркий солнечный свет после полумрака приёмной казался просто невыносимым. Она отвернулась от окна.

– Луксор?

Он долго не отзывался, наверное, был занят со студентами или в лаборатории - мало ли чем он мог быть занят, - а когда ответил, голос его был уставшим и недовольным.

– Давай поговорим позже, у меня заседание учёного совета.

– Никаких 'позже' не будет, холодно отрезала Орлана.
– Приходи прямо сейчас. Я... я не знаю, что мне делать.

Он помолчал, а на заднем фоне проступили чужие голоса. Луксор тяжело вздохнул, и она как будто ощутила этот вздох кожей.

– Хорошо, сейчас буду.

Орлана опёрлась на край стола и зажмурилась. Мир кружил в диком хороводе, в темноте закрытых век смешались колючие снежинки и прозрачные драгоценные камешки. Она знала, что успокоится и примет решение, которое будет хоть сколько-нибудь верным, главное - не торопиться. Главное - не показать, как тревожно внутри, и не мерить кабинет шагами, растравляя себя ещё больше.

Когда открылась дверь, и в комнате появился Луксор, она уже не стояла у стола. Орлана поясницей прижималась к подоконнику и не помнила, сколько времени так провела.

– Так что случилось?
– Рука Луксора замерла на спинке стула - он размышлял, стоит ли передвигать его поближе, но не решился и сел так.

Орлана следила за ним исподлобья: между его бровей залегла хмурая морщина. Раньше она касалась кончиками пальцев его переносицы, чтобы разгладить складку, но сейчас сложила руки на груди.

– Риана обвиняют в убийстве. Сейчас ко мне явился граф из Хршаса и призрачно намекал, что собирается меня шантажировать. Видите ли, у него есть доказательства. И неизвестно, что ещё сотворит Совет. Сегодня они единогласно заявили, что моё решение никого не устраивает.

И хоть говорила она в привычном прохладном тоне, он всё равно мотнул головой:

– Успокойся. К тебе кто-то пришёл и что-то там наговорил? Когда это становилось для тебя проблемой? Отдай соответствующий приказ. И про Совет... мало ли разногласий у тебя с ними было. Всё утрясётся.

Орлана выдохнула сквозь сжатые зубы - звук вышел немногим лучше шипения. Она не знала, что ответить и как объяснить то, что волновало её на самом деле. Луксор, спокойно сложивший руки на коленях, поднял на неё взгляд и, кажется, тут же всё понял.

– Постой. Ты считаешь, Риан правда мог это сделать?

Орлана даже позавидовала ему - ведь Луксор ни на секунду не допускал мысли, что его сын стал убийцей. Он даже произнёс это, как будто несмешно пошутил - с застенчивой улыбкой на губах.

Она уронила руки.

Мог ли Риан? Мог ли, в самом деле? Но ведь Эйрин смогла уйти, возродив в Орлане самую старую боль.

– Я не знаю. Я не знаю, понимаешь? Это пугает меня больше всего.

Луксор поднялся и, наконец, подошёл. Орлана ощутила его руки у себя на плечах.

– Но Риан ведь никогда не давал повода усомниться в нём. Никогда, вспомни. Луксор смотрел ей в глаза и говорил - размеренно, обдуманно, как, наверное, вёл лекцию, так, что ни один студент не смел заняться своими делами в аудитории.
– Так?

Так ли, Орлана не знала. Сейчас ей казалось, что сомнение жило в ней уже очень долго, а сейчас только раскрылось, как цветок лилии хаоса, когда на город опустилась темнота. Она взяла Луксора за манжеты преподавательской мантии.

– Он не виноват, нет. Только знаешь, я не могу забыть о богине смерти.

Ещё один выдох сквозь зубы - она пыталась сдержаться, не вспомнить и не сказать, отвела глаза.

– При чём тут она?
– удивлённо отстранился Луксор. Удивление в его голосе было наигранным. Уж кому-кому, а ему вряд ли нужно было напоминать события пятнадцатилетней давности.