Императрица и время

– Так мы договорились, или дать вам ещё пару часов, чтобы смириться с этим?
– окликнул её граф.

– Возможно, вы не подумали об этом, лорд, но я приняла такое решение вовсе не из-за собственной прихоти. Погибали мои подданные. И не вам говорить мне, что следует делать, при всём уважении.
– Она склонилась вперёд, уперлась грудью в край стола. Если бы Ледвиг сидел рядом, она бы прожгла его взглядом насквозь, о, как страшно она умела смотреть даже без запрещённой болевой магии.

– Кажется, вы меня не поняли. Ледвиг и сам уже терял терпение - Орлана слышала, как переполнялся грозовыми нотками его голос.
– Моя магия - только моё решение, что сотворить с ней. Никто не имеет права отбирать её у меня.

Орлана вздохнула. Тяжесть, камнем висевшая в горле, не давала дышать.

– Не вижу причин принимать ваши условия, лорд. Что вы сделаете мне? Придёте и выскажете свои абсурдные обвинения моему сыну? Где ваши доказательства? Поговорим напрямую - камень, выпавший из броши, - ерунда, он мог выпасть где угодно. Пустые угрозы, лорд, освободите меня от них.

– Пустые угрозы, говорите?
– Звякнуло стекло, будто два тонкостенных бокала стукнулись друг с другом.
– Пустые угрозы... хорошо же, я не хотел так поступать, но вы меня вынудили.

– К чему, любопытно?

О нет, Орлана не стала бы недооценивать Ледвига, но и показывать свою неуверенность она тоже не собиралась - жизнь отучила. Такие, как он, чувствуют чужой страх, как волки. Едва зазвенит в голосе предательская нотка, и вот уже можно ждать серьёзного нападения.

– Это и правда будет любопытно. Вот заклинание поиска, которое вы произнесли здесь недалеко пару часов назад... Довольно сильное, а ещё здешняя магия умеет вытягивать силы по капле из таких опрометчивых магов. Так что на вашем месте я бы не был так спокоен.

Орлана сжала пальцы в кулак и едва удержалась, чтобы не стукнуть по столу, хоть сиюминутной болью заглушая осознание собственной ошибки.

– Уверяю вас, я почти ничего не делал, хохотнул граф.
– Мне-то и делать ничего не пришлось. Хоть вы и отняли и всех нас боевую магию, сейчас в моих руках есть возможность использовать кое-что. Итак, мне осталось только выбрать мишень. Столица Ситрита подойдёт, думаю. Даю вам сроку до утра. Итак...

Секунду он ждал, что ответит Орлана, но она молчала, сощурившись, смотрела на кристалл, и блики белого пламени в нём прорастали тонкими лучами. Ледвиг оборвал связь, и серебристые искорки в кристалле улеглись, от чего стало темнее.

Орлана не шевелилась и почти не дышала. Если бы она могла повернуть время вспять и обдумать весь разговор с Ледвигом заново, она бы сделала это. Каждый его вздох, каждое секундное промедление перед сказанной фразой могли сказать куда больше, чем слова, но слова путались, и вместе с ними плясали блики белого пламени, ухмылки и вздохи графа. Сжав похолодевшие пальцы перед лицом, Орлана пыталась вспомнить и не могла.

В Хршасе, в сверкающих на солнце снегах, вышло так, что Орлана отдала Ледвигу часть своей силы, и незаконно, в обход запрета, он мог теперь использовать её, как заблагорассудится. О чём она думала тогда? О Риане. А ещё о том, что у Ледвига не хватит подлости.

Орлана притянула к себе лист, на котором красовались тщательно выведенные схемы - линии, овалы и имена, рассеянно сделала ещё несколько пометок, и только в эту секунду вспомнила про Аластара, который всё ещё стоял за её спиной.

Орлана поднялась и встала напротив него, оперевшись на край стола. Помолчала, глядя на жемчужно-серое небо над Альмарейном.

– Ледвиг действительно ваш отец?
– произнесла она, с трудом заставляя себя взглянуть в лицо начальнику тайной полиции.

Он был мрачен, и вряд ли так казалось из-за плохого освещения.

– Да, отрывисто бросил Аластар.

– О таких вещах нужно предупреждать заранее.

Она сложила руки на груди и прошла к дальней стене кабинета. Даже не оцепенение, безразличие накрыло Орлану мутной тонкой пеленой - протянуть бы руку и разорвать это муторное чувство, но какая разница.

– В таком случае, вы должны знать, что от него можно ожидать. Она прислонилась к дверям, прижалась затылком к прохладному металлу.

Единственный шар белого пламени висел возле окна, и выходило, что Аластар стоит в круге света, а Орлану скрывает полумрак.

– Думаю, чего угодно, чуть помедлив, отозвался он.

– Значит, вполне возможно, что он пошлёт на Грезо какое-нибудь жуткое заклинание?
– Она поймала себя на том, что снова нетерпеливо барабанит пальцами по собственному предплечью.

Не сразу, но Аластар поднял голову, будто чтобы вдохнуть прохладного ночного воздуха.

– Да.

– Тогда, может быть, вы мне скажете, что с этим делать? Отправиться в Грезо, чтобы вывести оттуда всё население? Нет, не поможет. Ледвиг, конечно же, обо всём узнает, и пересмотрит планы. Ничего не мешает ему направить заклинание, скажем, на Альмарейн. Как вам?

На Альмарейн, конечно, никто не направил бы заклинание, тут она преувеличивала - слишком сильные в столице были защиты, но оставалось ещё десять провинций, и ни одну из них Орлане терять не хотелось.

Аластар молчал, и боевой пыл Орланы утих сам собой. Она призналась, что злится скорее на саму себя, что использовала заклинание, что так глупо попалась на уловку Ледвига и даже не попыталась остановить Риана. Даже не подумала это сделать.

– Идите.
– Орлана прошла обратно к столу и устало опустилась в кресло.
– Я сама со всем разберусь.

Она закрыла лицо руками: глаза болели от белого света. Аластар не двинулся с места, и тогда она повторила:

– Идите.

Ей не хотелось никого видеть, и ещё меньше хотелось, чтобы Аластар усмехался, когда она будет уничтожать свой собственный указ.

Обычно он передвигался почти бесшумно, но сейчас Орлана отчётливо услышала звук удаляющихся шагов.

***

Стало темно и тихо, так темно никогда не бывало в городе, и Эйрин даже не думала, что может существовать такой густой первобытный мрак, наполненный шорохами и шелестом. Она села на своей жёсткой постели, от которой болели бока, и прислушалась. Пение флейты Идриса замирало и дрожало на самых высоких нотах, вот оно сошло на нет и снова вспыхнуло и расцвело.

Эйрин на ощупь пробралась к выходу из своей комнаты - от её прикосновений со стены осыпалась облупившаяся краска. Но в гостиной было куда светлее, и даже спокойная гладь Сантарина, видимая через разрушенную стену, казалось, белёсо светилась.

Как будто заслышав её шаги, Идрис заиграл резче, мелодичность пропала, и теперь это были те самые звуки, которых в Альмарейнском замке пугались птицы и служанки.

– Слушай... охрипшим от волнения голосом проговорила Эйрин. Идрис продолжал играть, и тогда она стукнула кулаком по стене, так что глухо застонал дом.
– Слушай!