Империя Масок
Шрифт:
— Эй ты! Остроухая!
В отличие от «кролика», использовавшегося в дружелюбно-снисходительном тоне, в ответ на который Бриала лишь слегка стискивала зубы, «остроухий» было ни чем иным, как оскорблением. Так кто-то из людей мог обратиться к оборванцу из канавы, слишком ленивому, чтобы работать, или слишком глупому, чтобы воровать.
Капитан дворцовой стражи не носил маски. Как и вся дворцовая стража. Иначе подосланному убийце было бы слишком легко незаметно пробраться к императрице во всеоружии. Удлинённые черты лица капитана свидетельствовали о благородном происхождении, и из-под его парадного плаща, украшенного золотым львом рода Вальмон, блистали
Но для Бриалы большее значение имело то, что одна из пряжек на его нагруднике была застёгнута криво, а под ухом виднелся след страстного поцелуя.
— Болтаешься и увиливаешь от работы, остроухая? — спросил капитан с презрительной усмешкой.
— Императрица велела проверить приготовления к сегодняшнему банкету.
Бриала не поклонилась. Следовало бы, так как он был капитаном стражи, но Бриала обладала достаточной властью, чтобы обходить правила стороной, когда ей этого по-настоящему хотелось — а в этот момент ей хотелось очень сильно.
— Любопытно, — он фыркнул и посмотрел на неё с возросшим интересом. — Хотя, если тебе хочется немного отвлечься, фигурка у тебя неплохая, и я могу закрыть глаза на эти мерзкие уши, торчащие из твоей головы.
Он подошёл ближе, закрывая ей обзор.
— Может, я даже смогу использовать их вместо вожжей, – до неё донёсся запах его пота и… лаванды, любимого аромата кастелянши.
Она отступила.
— Я сомневаюсь, что императрица одобрит.
Она развернулась и ушла, даже не оглянувшись, продолжая думать.
Капитан стражи стал заигрывать с кастеляншей, и его ухаживания явно должны были изводить её, пока она не уступит, и тем самым отвлечь её внимание от лабиринта изгородей… Поэтому он и загородил обзор Бриале. Насколько помнила Бриала, капитан получил свою должность вскоре после смерти предшественника. Да этого он служил в армии. Бриала не знала, где, но, учитывая популярность герцога Гаспара среди солдат…
Она знала, кто и где. Оставалось узнать, что.
Она поспешила вниз по изогнутой лестнице, мраморные ступеньки которой были покрыты красным бархатом, но ещё до того, как она успела дойти до двери в лабиринт живой изгороди, её окликнули.
— Мисс Бриа!
Бриала повернулась и увидела, как к ней бежит эльфийка, одна из помощниц кухарки.
— Мне велели найти вас.
— Спасибо, Дизирель, — улыбнулась ей Бриала. — Что ты узнала?
Дизирель понизила голос и нервно затеребила рукав платья своими тонкими пальцами.
— Кастелянша добавила барда по имени Мельсендре в сегодняшний список гостей.
Бриала кивнула.
— Спасибо. Теперь, если Рилен может обойтись без тебя еще чуть-чуть, не могла бы ты разузнать, чем сегодня весь день занимался капитан стражи?
— Конечно, мисс Бриа. Рилен сказала, что я в вашем распоряжении.
— Хорошо, — Бриала повернулась к лабиринту изгородей. — А я побуду здесь. Поохочусь.
Селине доводилось видеть тренировки шевалье. Одним из самых знаменитых испытаний, по крайней мере, из тех, что проходили публично, был ряд лезвий, закреплённых на столбах, установленных на больших деревянных подмостках. Когда слуги раскручивали массивное, спрятанное от глаз колесо, клинки начинали вращаться с головокружительной скоростью, рубя и кромсая любого, кто оказался рядом. На летних празднествах отважные юноши пытались проскочить сквозь них в тяжёлых, подбитых ватой туниках. Лезвия были затуплены, так что участники если и могли пострадать, то
только от уязвлённой гордости. Поговаривали, что на настоящих испытаниях лезвия затачивались, и солдаты их проходили лишёнными всякой защиты.И официальные приёмы в представлении Селины ничем не отличались.
К счастью, это испытание она проходила не в одиночку. Её телохранитель, сэр Мишель, держался на шаг позади неё, как всегда, без брони — чтобы не вызывать беспокойства при движении Селины сквозь толпу, но тем не менее, при оружии. Рукава его были из роскошного золотистого шелка, а камзол — из фиолетовой замши, выделанной из шкур зверей, которых гномы разводили вместо скота. Ножны украшал золотой лев с инкрустированными фиолетовыми сапфирами глазами и гривой, руки были свободны от колец и браслетов, в отличии от остальных аристократов — ничто не должно было помешать ему обращаться с мечом — а над маской возвышалось длинное жёлтое перо шевалье.
— Приказы, Ваше Величество? — спросил он тихо, чтобы услышала только Селина. Обычно на таких мероприятиях Мишель говорил мало, и императрица это ценила. Будучи её телохранителем, он являлся продолжением её публичного образа, привлекая внимание не к себе, но к ней. Он мало интересовался Игрой, но всё подмечал и следовал приказам. Мишель был с ней вот уже десять лет, с тех пор как предыдущий телохранитель Селины погиб, защищая её от убийцы.
— Бриала передала, что обнаружила?
— Меч в кустах? Да, Ваше Величество
Его голос был низким и спокойным, а язык тела говорил, что возможным предметом обсуждения могли быть ледяные фигурки виверн со стола закусок.
— Наблюдай за бардом, Мельсендре. Все начнётся с неё.
— Надеюсь, мне не придется проходить испытание на знание религиозной иконографии этим вечером.
Селина сдержала улыбку.
— Я постараюсь тебя предупредить, если такая необходимость возникнет.
Под прелестный голосок Мельсендре, барда Гаспара, напевавший о конце лета и утерянной любви, Селина двигалась сквозь поле врагов и союзников, доброжелателей и потенциальных соперников.
— Ваше Великолепие, — граф Шанталь из Велуна, в своей перламутровой маске с прикреплёнными к ней нитями чёрного жемчуга, поклонился, встретив её взгляд. — Ваше сияние введёт в заблуждение бедных птиц — они подумают, что лето продолжается, и не улетят на юг.
Шанталь уже довольно долго настойчиво просил её руки. Учитывая его явную преданность и неуклюжесть в Игре, Селина держала его на комфортном и дружеском расстоянии, никогда не разбивая его надежды полностью.
Платье Селины цвета слоновой кости имело глубокий вырез, и на её белоснежной коже сверкал жёлтый бриллиант в роскошной золотой оправе. Платье подчеркивало драгоценный камень нитями жёлтых, как потемневшее золото, капель янтаря, которые словно стекали с груди к подолу и запястьям. Её маска была идентична утренней, если не считать того, что перья сменила золотая филигрань.
— Ваши слова согревают, как тёплые воды озера Целестин, — ответила она, — и хоть мне грустно от того, что птицы должны улететь, чтобы не погибнуть в зимнюю стужу, я знаю, что весной они украсят небо Велуна.
Селина прошла дальше и встретилась глазами с Леди Монтсиммар, в чью маску были вставлены два сияющих лириумных кристалла, по одному на каждую щёку — подарок Первого чародея орлейского Круга.
— Козин, — с дружелюбной фамильярностью поздоровалась она с женщиной, присевшей в глубоком реверансе. – Прошло так много времени. Скажи мне, понравилась ли тебе утка?