Имперский крест

Егор, действуя рефлекторно, быстро поднял с асфальта пистолет, присел на колено рядом с полицейским и приставил ствол к его лбу. Палец уже потянул спусковой крючок, как вдруг Егора прошиб пот.

«Боже, что я делаю?» – пронеслось у него в голове.

Он убрал пистолет ото лба полицейского, вытер рукоятку краем куртки и швырнул пистолет на асфальт. Затем выпрямился и огляделся.

Волчок испытал острый приступ дежавю. Всего сутки назад он стоял вот так же посреди комнаты, а на полу валялись избитые им английские тюремщики. Сжав зубы, Егор сунул руки в карманы куртки и торопливо зашагал по улице, время от времени быстро оглядываясь по сторонам, словно опасался засады или ловушки.

5

Домой Егор Волков не пошел. Вместо этого он заявился в квартиру профессора Терехова, расположенную на втором этаже старенькой московской четырехэтажки, подготовленной под снос еще два года назад, но по какой-то случайности или по чьей-то невнимательности до сих пор стоявшей под беззвездным московским небом.

Дом был почти полностью расселен, лишь в трех или четырех квартирах оставались жильцы, не желавшие съезжать и под разными предлогами цепляющиеся за старые стены, как цепляются люди за свое прошлое перед лицом удручающе однообразного будущего.

Где-то с полгода назад Волчок, втайне от профессора Терехова, сделал дубликат ключа и с тех пор всегда носил его на связке – так, на всякий случай.

Не то чтобы Волчку не хотелось идти домой, напротив – он бы с радостью завалился в кровать, под теплый бочок к любимой девушке, но после эпизода с милиционерами он понял, что теряет над собой контроль. Более того – Егор не вполне понимал: кто же он теперь, собственно, такой?

Он боялся, что чужая воля, которую он впустил в свой мозг и в свою душу, овладеет им еще больше. И что тогда? В какое чудовище он превратится? В оборотня-убийцу, не ведающего границ своего могущества и проливающего человеческую кровь ради простого развлечения?

Егор не мог допустить, чтобы в тот момент, когда это случится, Юля была рядом с ним.

Открыв замок ключом-дубликатом, Егор приоткрыл дверь и прислушался. Опасности он не почувствовал, а потому спокойно вошел в квартиру и защелкнул за собой дверь. Свет включать он не стал, поскольку его глаза (еще один дар, ниспосланный «владыкой демонов») прекрасно видели в темноте.

Егор быстро прошел в ванную комнату, открыл кран и сунул голову под струю ледяной воды. Голова его по-прежнему горела, но холод помог потушить этот пожар.

Он выпрямился, сдернул с крючка полотенце и вытер голову. Затем швырнул полотенце на змеевик и вышел из ванной.

У входа в комнату он остановился, не зная, что делать дальше. А делать что-то надо было. Ведь не зря же он сюда пришел? У него была какая-то цель. Точно была. Но что это за цель?

Егор протянул руку и щелкнул выключателем. Яркий свет хрустальной люстры осветил большую комнату – странную смесь гостиной и лаборатории. Антикварная мебель соседствовала с приборами, на полках вперемешку теснились книги, колбы и детали от каких-то агрегатов.

В углу стояла большая пластиковая ванна, от бортов которой к компьютеру тянулись провода. Это была Машина. Егор задумчиво посмотрел на нее, нахмурился и облизнул пересохшие губы. Некоторое время он молчал, а потом рассудительно произнес:

– Я дал слово не убивать мерзавца. Но можно ведь обойтись и без убийства.

Помолчал, размышляя, затем сам себе ответил:

– Да, можно и без убийства. Способов много.

Тут же лицо его стало серьезнее, и он озабоченно спросил:

– Каких, например?

– Можно его покалечить, – ответил Волчок сам себе. – Сделать недееспособным инвалидом.

Лицо Егора изменилось, и он строго произнес:

– Никакого насилия. Ты обещал Юле.

– Если мне не изменяет память, речь шла только об убийстве.

– Все равно – никакого насилия. Я дал слово.

– Глупо давать обещание, если знаешь, что выполнить его невозможно.

Егор дернул щекой:

– Чушь. Я пообещал, и я буду верен своему слову.

– Тогда какого дьявола ты сюда приперся? Отправляйся к своей подружке, забирайся под одеяло и ни о чем не тревожься. На решительные поступки способны только сильные личности. Ты к ним, по всей вероятности, не принадлежишь.

Егор сжал кулаки, тряхнул головой и прорычал:

– Не смей мне указывать! Я сам знаю, что мне делать.

– Ого! Значит, ты все-таки решился? Молодец! Респект и уважуха, как говорят в ваших краях. Тогда не стоит медлить, дружище. Включи Машину времени и выставь настройки. Ты ведь знаешь, как это делается?

– Да. Я знаю.

– Поставь таймер на одну минуту и…

– На одну минуту?

– Конечно! А зачем тебе больше? И хватит забивать себе голову никчемными сомнениями. Мужик решил – мужик сделал. Вперед!

Егор больше не раздумывал. Он быстро снял куртку, швырнул ее на диван и шагнул к Машине времени. Одной минуты вполне хватит.

* * *

…Лицо фюрера выглядело усталым. Глаза его глубоко запали, веки припухли, морщины стали резкими и глубокими.

– Прежде чем вы ответите, взгляните на мою правую руку, – сказал Егор.

Гитлер опустил взгляд и увидел револьвер. Лицо его побелело, а левая рука затряслась. Он попытался овладеть собой и проговорил небрежным, презрительным голосом:

– Неужели вы думаете, что сможете меня напугать?

– При желании я могу не только вас напугать, но и убить, – отчеканил Егор.

– Убить фюрера? Вождя и любимца нации? – Гитлер усмехнулся и покачал головой: – Вы на это не решитесь.

Ладонь Егора, стискивающая рукоять пистолета, взмокла от волнения.

«Если бы ты убил фюрера, реальность изменилась бы, – прозвучал у него в ушах голос профессора Терехова. – И вполне возможно, что в новой реальности нас с тобой попросту не было бы. Ни тебя, ни меня. А это значит, что, убив фюрера, ты убил бы самого себя. Способен ты на это?»

Егор медленно поднял револьвер, нацелил его Гитлеру в лицо, секунду помедлил, а потом нажал на спуск.

Глава 4 Изменивший реальность

1

Это было странное и непередаваемое ощущение. Сначала все накрыла тьма, и в этой тьме Егор чувствовал себя единственным живым существом, способным мыслить. А потом в этой тьме заполыхали яркие протуберанцы. Они пульсировали и расширялись, постепенно вытесняя тьму и заполняя собою все пространство. А потом на фоне этой сияющей вакханалии появилось новое пятно – еще ярче прежних, оно тоже стало расширяться, и Егор почувствовал внутри себя странный холод. Холод побежал по его артериям и сосудам, заполняя собою все тело, и достиг глаз.