Имя на карте

Статс-секретарь оценил серьезность намерений молодых ученых и использовал все свое влияние для того, чтобы устроить Гумбольдту аудиенцию у испанского короля Карла IV.

Семнадцатого марта в Аранхуэсе король принял Гумбольдта. В беседе приняли участие граф де Уркихо и барон фон Форель.

– Ваше величество, - сказал Гумбольдт, после того как был официально представлен, - я знаю, как дорого ваше время, поэтому постараюсь быть кратким. Мной и моим другом Бонпланом движет одно стремление - дать описание владений вашего величества в Америке. До сих пор имеются лишь работы Кондамина и Сантасильи, но они не охватывают всего того, что достойно описания в тех краях. Европейцы жаждут знать все, что касается этого материка, и мы хотели бы удовлетворить их любознательность.

– Ваши намерения бескорыстны и направлены на развитие науки, - ответил король.

– Я бы хотел просить вас, барон, подготовить записку, в которой вы изложили бы ваши планы и намерения более обстоятельно. Я рассмотрю ее и приму решение, которое будет объявлено вам графом де Уркихо. Рад был с вами познакомиться, барон.

Гумбольдт откланялся и вернулся в Мадрид, полный радужных надежд. Ждать ему пришлось недолго, спустя несколько дней он получил извещение, что король соблаговолил разрешить Гумбольдту и Бонплану посещение своих владений в Америке с целью проведения научных наблюдений и исследований во всех областях знаний, представляющих интерес для них. Граф де Уркихо, который прислал это извещение, через три дня пригласил Гумбольдта к себе и вручил ему королевский указ.

– Барон, - сказал граф, - вы должны оценить по достоинству благоволение нашего монарха. Этим указом вам предоставляется право не только свободно передвигаться по всей территории наших заморских владений, но и делать все, что вы сочтете необходимым во имя науки: расспрашивать, записывать, знакомиться с достопримечательностями, собирать коллекции. Такой чести и доверия у нас в Испании еще не удостаивался ни один иностранец.

Гумбольдт прижал руку к сердцу в знак благодарности.

– В указе короля, - продолжал между тем статс-секретарь, - предусмотрено также, чтобы все должностные лица, начиная с генеральных капитанов и губернаторов и кончая алькальдами ( Алькальд - старшина селения, исполняющий судебные функции), оказывали вам необходимые содействие и помощь. В ближайшее время вам будут оформлены паспорта, и тогда вы сможете отправиться в порт Ла-Корунья, где стоит корвет "Эль Писарро". Капитан будет предупрежден о вас, и на этом корабле при благоприятных обстоятельствах вы отправитесь, в Америку.

– Что вы имеете в виду под благоприятными обстоятельствами?
– обеспокоено спросил Гумбольдт.

– Если удастся проскочить между кораблями английского флота, который блокировал испанское побережье, - пояснил Уркихо, улыбаясь.
– А это не такое простое дело, и вы должны быть готовы ко всяческим неожиданностям.

– Мой бог!
– с комическим ужасом воздел руки Гумбольдт.
– И здесь препятствия! Поистине, им нет конца и края!

– Будем надеяться на лучшее, - сказал статс-секретарь, вставая и тем давая понять, что время визита Гумбольдта истекло.

Пятого июня корвет "Эль Писарро" оставил порт Ла-Корунья и вышел в Атлантический океан, держа курс к берегам Южной Америки. Вопреки опасениям капитана корабль благополучно миновал воды, где ему грозили военные суда англичан, и через сорок дней плавания путешественники были уже у берегов Южной Америки.

С восторгом смотрели Гумбольдт и Бонплан на открывшуюся их взорам картину тропической природы. По заливу, отливающему бирюзой, проносились небольшие суда под парусами и без парусов. Из морской глубины нет-нет да и выскакивали пестрые рыбы и шлепались обратно в воду, исчезая, чтобы, может быть, появиться в другом месте. На прибрежных склонах виднелись непривычные взору кактусы, а в пирогах сидели бронзовые индейцы, не обращавшие внимания на вновь прибывшее судно. Кокосовые пальмы, возвышающиеся над хижинами индейцев, стаи ярких птиц на фоне синего неба - все это завораживало.

Город Кумана, куда они прибыли, был недавно сильно разрушен землетрясением, и следы разрушений виднелись повсюду.

Капитан порта, прибывший на корвет, рассыпался в приветствиях и заверениях о готовности служить столь важным особам, удостоенным внимания самого короля Испании. Он доставил их на берег в резиденцию губернатора Новой Андалусии дона Эмпарана.

Губернатор с почтением ознакомился с королевским указом и принялся внимательнейшим образом изучать паспорта Гумбольдта и Бонплана.

– Господин барон, господин Бонплан, - торжественно обратился он к прибывшим, после того как закончил ознакомление с документами, - я счастлив приветствовать вас на нашей земле. Вы приехали с целью приобретения познаний, и я готов способствовать вам в этом всеми средствами, имеющимися в моем распоряжении. Сам государь Испании счел возможным оказать вам покровительство, и моя святая обязанность исполнить все ваши пожелания. Говорите же, что вы намерены предпринять, каковы ваши планы? Я весь внимание, дражайшие мои сеньоры!

– О, сеньор губернатор, - ответил Гумбольдт.
– Мы с нетерпением ждали мгновения, когда вступим на землю Америки, и вот наконец мы на ней ступаем по ней ногами, видим своими глазами и восхищаемся ее неповторимой природой!

– Да, да!
– воскликнул экспансивный Бонплан.
– У нас глаза просто разбегаются от множества впечатлений. Не терпится приняться за работу!

– У нас весьма обширные планы, - продолжал Гумбольдт, с мягкой улыбкой глядя на своего друга, - и прежде всего нам хотелось бы подняться по реке Ориноко до самых ее истоков, чтобы установить, соединяется ли эта река с крупнейшей рекой континента - Амазонкой, как это предположил еще Шарль де ла Кондамин, наш французский предшественник, когда он после астрономических наблюдений и измерений на плоскогорье Кито спустился вниз по Амазонке и впервые нанес эту великую реку на карту, пользуясь данными астрономических измерений. И если такое соединение есть, то где оно осуществляется.

– Задача не из легких, - с невольным уважением произнес губернатор, - но достойная таких людей, как вы. И это все?

– О нет, - улыбнулся Гумбольдт, - это только небольшая часть того, что мы намерены сделать. Мой друг Бонплан - ботаник, и он будет изучать все, что связано с растительным миром этой благословенной земли.
– Вы не представляете, господин губернатор, - продолжал Гумбольдт, - какую массу наблюдений можно будет здесь произвести. Мы будем коллекционировать растения и минералы, с помощью привезенных инструментов делать астрономические наблюдения, исследовать химический состав воздуха, изучать животный мир. И все это для того, чтобы в конечном счете установить взаимодействие сил, влияние неодушевленной природы на растительный и животный мир, их гармонию. Главное, по моему мнению, заключается в том, чтобы установить взаимосвязь и взаимозависимость органических веществ и неодушевленной природы.

– Однако… - протянул пораженный губернатор.
– И вы полагаете, что все это по силам одному человеку, двум, наконец?

– Не знаю, право, - беззаботно ответил Гумбольдт и посмотрел на Бонплана: - Как вы считаете, Эме?

– Вы знаете, Александр, как я в вас верю, - ответил тот, не раздумывая.
– Поэтому вопрос считаю излишним.

– Господа, - сказал губернатор, глядя поочередно то на Гумбольдта, то на Бонплана, - я желаю вам удачи во всех ваших начинаниях, грандиозность которых вы мне дали сейчас осознать. Что же касается вашего намерения подняться по Ориноко, то мой вам совет воздержаться от этого предприятия, пока не закончится сезон дождей в тех краях, куда вы собрались. Самое время отправляться туда - декабрь, не ранее.

Путешественники не теряли времени и в ожидании наступления сухого сезона знакомились со страной. Они побывали в Каракасе, столице генерал-капитанства Венесуэлы, исследовали льяносы, которые представляют собой безлесные степи, простирающиеся от устья Ориноко до предгорий Анд. И, изучая страну, они все время держали путь к речному порту Сан-Фернандо-де-Апуре, начиная с которого они должны были двигаться дальше к намеченной цели уже не по земле, а по воде.

Проводник, который сопровождал Гумбольдта и Бонплана в их походах, охотно давал пояснения, а порой поражал неожиданными для путешественников открытиями. Совершеннейшее удивление вызвали у них электрические угри.