Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

— А еще банальная, — с иронией добавила Алгон, — как первая влюбленность. Она была в девятом классе, он в одиннадцатом. Самый классный парень школе. В него все были влюблены. Знаешь наверняка таких. Ты по-любому таким не был…

Я с досадой сцепил руки на груди. Это обязательно было добавлять?

— Такие не встречаются с романтичными дурочками, — продолжила она, — им нужны другие девчонки…

— Вроде тебя? — хмыкнул я.

— Может быть, — сухо отозвалась Алгон. — Будешь перебивать, не расскажу… Так вот, как и все, она вздыхала по нему издалека и для него была одной из многих. Но он почему-то обратил внимание. И подошел. И позвал на свидание. Она сначала не поверила. Не сказала никому из подруг, чтобы не сорвалось. Ночь перед этим вообще не спала. Но не сорвалось. Он ждал ее у дома и, стоило ей выйти к нему, сразу взял за руку. Все время, что они шли по улице, сердце стучало, заглушая даже некоторые его слова. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой…

Ее голос звучал немного равнодушно, словно ее не сильно волновали дела девчонки, про которую она рассказывала.

— Они гуляли по парку аттракционов весь день. Он сделал все, чтобы свести ее с ума. Колесо обозрения, где он ее впервые обнял. Кружащая голову карусель, где она сама прильнула к нему. Скамейка в парке, где он положил руку на ее колено. Даже если бы она хотела его остановить, не смогла, потому что в обеих руках у нее было по мороженому. Он даже заказал ее портрет у уличного художника, который тот набросал за пять минут. Но этот портрет был удивительно живым и только для нее. Она еще никогда не чувствовала себя такой особенной…

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и раздались шаги. Я машинально прислушался — казалось, что если кто-то пройдет мимо, она остановится и не дорасскажет. Однако мне почему-то было важно услышать до конца — я хотел, чтобы никто не помешал. Шаги свернули в другую сторону.

— А потом были поцелуи, такие сладкие, такие необычные, потому что они были первыми. Потому что она по-настоящему влюбилась. А после он отстранился и сказал, что если она хочет второе свидание, то должна дать, чтобы он тоже понял, что она его хочет. Можно сказать, загнал ее в угол. А она уже так сильно боялась потерять его внимание, что согласилась. В конце концов, она думала, что они уже встречаются. Тогда он отвел ее к себе тем же вечером. И трахнул без особых прелюдий. Ведь это было в первый раз только для нее, не для него.

Она замолчала, задумчиво глядя в пустое пространство перед собой.

— И как, было второе свидание? — спросил я, уже примерно догадавшись, куда идет история.

— Нет, — немного отстраненно отозвалась Алгон, — он после сказал, что ему не понравилось, и они друг другу не подходят. Зачем второе?.. Она еще никогда не чувствовала себя такой дурой…

На несколько мгновений в воздухе снова повисла тишина — непробиваемо глухая, словно вся общага вокруг погрузилась в сон.

— И какая мораль у этой истории? — спросил я.

— Даже если девушка ошиблась, сделала что-то не так, — ее глаза замерли на мне, — не лишай ее своего внимания. Это жестоко.

Вообще-то я бы сказал, что мораль другая: не мути с козлами. Но мысль, которую хотела донести до меня Алгон, я понял — это она так извинилась. А эта история вообще про Милу была или просто к слову пришлась?

— А я знала, что ты сегодня уйдешь, — внезапно переключила тему Алгон.

Да, конечно, знала — я и сам не знал, а она знала.

— Ну еще бы, — заметил я, — ты же все для этого сделала.

— Вообще-то, — возразила она, — я сделала все, чтобы ты остался.

Она пытливо взглянула на меня, словно пытаясь понять, что я скажу в ответ.

— В таком случае, — отозвался я, — ты меня плохо знаешь.

— Вот и отлично, — она улыбнулась, — значит, будет повод узнать.

Такую улыбку я видел у нее впервые. Обычно улыбка была составной частью одной из ее масок, становясь как по команде то едкой, то дерзкой, то обольстительной — сейчас же она казалась настоящей.

Алгон оттолкнулась от стены. Но вместо того чтобы уйти, развернулась и, шагнув ко мне, поцеловала — не страстно или пылко, а легко и даже нежно, будто оставляя на моих губах свой след. Ее рука еле ощутимо скользнула в мой карман и что-то оставила внутри. Всего миг — и Алгон отстранилась быстрее, чем я успел ее обнять или поцеловать в ответ.

— Я всегда беру то, что мне надо, — сказала она. — Я подумаю, есть ли это у тебя. И если есть, я возьму и дам в ответ все, что нужно тебе…

Не давая мне времени это обдумать, она быстрым шагом ушла вглубь коридора. Я остался на месте, растерянно глядя ей вслед, совсем не понимая, что это вообще было. Однако губы приятно покалывало — им явно хотелось еще. Опустив руку в карман, я вытащил оттуда аккуратно сложенную бумажку с немного потрепанными краями и с любопытством развернул.

На пожелтевшем листке небрежными карандашными штрихами был нарисован портрет — удивительно живой, как она и рассказывала. И изображенную на нем девушку я отлично знал. Только глаза у нее тогда были другими — наивными, восторженными и немного испуганными — это как-то удалось передать с помощью карандаша. Я еще ни разу не видел у нее такого выражения — теперь она смотрит на мир совсем иначе.

Едва ли этот рисунок надо возвращать Миле, потому что на нем была не она — а сама Алгон, немного младше чем сейчас, но все же узнаваема. Ее слова все еще витали в воздухе, а поцелуй оставался на губах, и хотя она уже ушла, я до сих пор ощущал ее присутствие. Она словно отдала мне какую-то часть себя, но я еще не знал, что с этим делать.

Ep. 25. 12 (девчонок) за 30 (минут) (IV)

Ключ легко вошел в замок и провернулся с бодрым щелчком. Когда-то так же легко я мог войти и в хозяйку этой квартиры.

После нашего с Яной расставания прошло уже больше недели, и я даже не думал, что когда-нибудь воспользуюсь этим ключом и снова войду в эту дверь. Однако обстоятельства сложились так, что после всех моих сегодняшних приключений, после всех попыток потрахаться, которые в итоге завершились успехом на Сашиной кровати, мне опять пришлось пойти к девушке. Моей бывшей девушке. Правда, трахать ее я точно не собирался — причина моего визита была совсем другой.

Дверь послушно поддалась, и, приоткрыв ее, я осторожно заглянул внутрь квартиры.

— Яна, ты дома?..

Вместо ответа меня окутала неприветливая тишина. А ведь когда я вернулся после общаги к себе домой, последнее, что мне было нужно, — это идти еще куда-то. Сил было только добраться до кровати и лечь. Голова просто рвалась на части — каждая из девчонок сегодня открылась мне с новой, неизвестной до этого стороны, и это надо было хорошенько осмыслить.

От воспоминаний о квартире Майи — такой холодной, такой неподходящей для ее милой улыбки — пробирал невольный мороз. От внезапной Сашиной искренности, от ее ласк и поцелуев, напротив, бросало в жар. В голове все еще звучали ее стоны, мое тело все еще чувствовало ее — и уже снова хотелось повторить все, что у нас с ней сегодня было. Когда она теперь мне это позволит?

Ну а что касается Алгон… Вытянув из кармана рисунок, который она дала, я рассеянно уставился на такие знакомые и одновременно незнакомые черты. Алгон, Алла, Аля… У нее было столько масок, столько вариаций одной и той же девушки, что я уже запутался, какая из них настоящая. Все наши встречи и разговоры были какими-то половинчатыми — как незаконченный минет или недосекс на кровати ее подруги. Я вообще не понимал, чего она от меня на самом деле хочет, и уже порядком запутался, чего от нее хочу я.