Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы

Окинув взглядом крохотную комнату с одним окном, небольшую кухню с длинной печью и невероятно маленькую гостиную, Лив поняла, насколько же она устала. Так сильно, что ни скрипучая кровать, ни каменная подушка не помешали ей моментально провалиться в сон.

Приезд в город стал вторым событием, которое привело ее в пронизанный мрачным ужасом коридор Следственного Управления Королевских Инквизиторов. Впрочем, Лив не могла этого знать, как не могла знать и того, что пока она спит мертвецким сном, Валерот уговаривает бывшего бабушкиного ухажера взяться за дело несчастного Альда.

Защитник открещивался как мог, но волк пригрозил вызвать старушку с того света, и тот вмиг согласился.

Глава 2

Лив уже несколько часов не находила себе места. Она ходила по белым высоким ступеням, то беспричинно роясь в небольшой тряпичной сумке, то растягивая рукава своего простого серого платья. Казалось, еще немного и оно треснет по швам, в один момент превратившись в сарафан.

Она должна была что-то сделать.

Хотя нет, все должен был сделать защитник, а она должна просто радостно встретить дорогого брата, до отвала накормить (после тюремной еды он непременно захочет нормально поесть) и вернуться с ним домой в свою любимую деревню.

Мысли о доме, небольшом, но вечно цветущем саде и огромном лесе с другой стороны забора дарили покой. Всего на мгновение. А потом она делала шаг, оборачивалась и видела, как впереди через десяток ступеней огромной каменной глыбой возвышается здание суда.

Четыре колонны венчали его центральный вход, которым никто не пользовался уже лет сто. Между ними возвышались статуи четырех стражей порядка: первого короля, первого инквизитора, первого судьи и первого защитника. Иногда, правда, последнюю статую меняли на статую первого доктора, но потом быстро возвращали назад под натиском общественного мнения.

К слову о последних, горожан этим утром собралось неожиданно много.

К белым ступеням шли вальяжные дамы в длинных пышных платьях с затянутыми до упора корсетами. Вместе с ними по ступеням поднимались горделивые мужчины разнообразной внешности, но в однообразно черных одеждах. Были и люди попроще, женщины в совершенно обычных платьях, мужчины в простых брюках и рубахах, но эта одежда была явно лучшей в их гардеробе. У ступеней появились небольшие палатки со сладостями и сувенирами, а пронырливые мальчишки сновали туда-сюда, выкрикивая последние новости. И глядя на это, можно было с уверенностью сказать, почти весь город собрался посмотреть интереснейшее представление. Благо, хоть билеты не продавали.

— Колдун проводил темные ритуалы в Басторском лесу! — прокричал рядом с Лив мальчик лет семи. — Последние новости! Покупайте последние новости! Эксклюзивное интервью с госпожой, ставшей жертвой колдуна! Последние новости!

— А ну дай сюда, — грозно прорычала Лив, выхватывая у мальчишки газету.

— Хотите узнать все о колдуне? Платите три лара, госпожа, — ехидно заметил мальчонка, не выпуская газету из рук. — Всего каких-то три лара, госпожа, и вы узнаете все об этом страшном изверге и прелюбордейве.

— Да чтоб тебя. Ты хоть слова правильно говорить научись, — вырвалось у Лив и она быстро обменяла газету на три мелких монеты из кошелька.

“КРОВАВЫЕ РИТУАЛЫ В БАСТОРСКОМ ЛЕСУ” — красовалась витиеватая надпись на первой полосе. А дальше шла длинная статья о колдовстве, порче имущества, использовании магических артефактов и поднимании мертвых из их могил. В совершеннейшем ужасе Лив поняла, что все это написано о ее единственном и любимом брате. А финалом душещипательной истории стал рассказ добропорядочной леди, которую приворожили и заставили уйти от мужа к какому-то заезжему на пару дней менестрелю. Вся в слезах она рассказывала, что ни что иное, как колдовство одурманило ее голову. Сама бы она никогда в жизни не стала делать канат из любимых простыней и сбегать от любимого мужа через любимое окно к какому-то бродячему музыканту. Тот еще и уехал из города на следующий день даже не попрощавшись.

— Кхм, а ведь быстренько они историю состряпали, — раздался за спиной голос. — Молодцы, ничего не скажешь.

Лив обернулась. Перед ней стоял невысокого роста мужчина преклонных лет. Его лицо было полностью покрыто морщинами, трясущейся рукой он опирался на трость, а другой поправлял прохудившуюся бордовую мантию.

— Фесставир Оливер третий, — представился он. — Я — защитник вашего брата.

— Как вы меня узнали? — с недоверием спросила Лив.

— Ваш не самый… — он сглотнул, подбирая нужное слово, — деликатный фамильяр во всех подробностях описал мне ваш внешний вид. И поверьте, юная леди, — добавил он, бегло оглядев Лив с головы до ног, — я в защите уже шестьдесят лет, я всегда узнаю семью моего клиента. Будь это мать, жена или любовница. Ну или как в вашем случае, сестра. Глаз зоркий, все подмечает.

— А Валерот…

— Он будет позже, — сразу понял Фесс. — Когда все это закончится. Не хватало еще чтобы рядом с местом, где судят колдуна, обнаружили сильного фамильяра. Нет, нам такие осложнения точно ни к чему. А теперь идемте внутрь, милая, идемте. Только у меня сразу для вас есть одно предупреждение: выберите в зале место как можно дальше, чтобы никто даже заподозрить не мог, что вы с тем молодым человеком одна семья. И еще. В любом случае, чем бы все не закончилось, молчите. Ради всех богов и вашей почтенной бабушки, молчите и не подавайте виду, что вы знакомы.

***

Внутри здание суда казалось намного больше. Лив неожиданно подумала, что раньше у людей не было никаких интересных занятий, раз они отгрохали себе самое большое здание в городе только для совместного наблюдения за судом над преступниками. И старинные картины на стенах убеждали ее в этой мысли все больше и больше: они были связаны до банальности одинаковым и совершенно незамысловатым сюжетом, в котором вершился суд над старой ведьмой и ее торжественное сжигание на костре. При этом костер разжигали прямо у ступеней суда.

“Неудивительно, что бабушка терпеть не могла города”, — подумала Лив и шагнула к широкой лестнице.

Толпа внутри шумела. Люди обсуждали последние сплетни. В обрывках фраз можно было с легкостью уловить целые предложения из статьи в утренней газете. Кто-то припомнил скандал с менестрелем и той почтенной леди. Другой упомянул, что женщина была какой-то аристократкой. На этом мнения разделились, но все точно сходились в одном: они хотели как можно быстрее посмотреть на того невероятного колдуна, заварившего всю эту кашу.

В зал Лив вошла одной из последних. Огромное помещение уходило вниз лестницей широких рядов, где уже удобно сидели зрители. Высокие окна идеально освещали весь зал, но довольно необычно поднимались прямо к своду. Лив подумала, что так делают в оранжереях, но не в судебных залах. Зато с потолка на всех собравшихся смотрели портреты королей и главных инквизиторов, заставляя содрогаться. А вот это, по ее мнению, уже больше соответствовало действительности.

Шепот возмущения прошел в толпе и Лив обратила все свое внимание вниз.