Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы

— Может, мы и ошибались, — шепнула графиня своему мужу, важно прогуливаясь вдоль длинного коридора.

— В чем именно?

— Наш мальчик сильно повзрослел со своей работой в инквизиции. Возможно, это даже хорошо, что он столько времени там проводит. Мне кажется, что он сможет вернуться во дворец и предстать перед людьми Сальмаира в новом свете.

— Только бы он за это время не наделал ошибок, — задумчиво ответил граф.

— О чем вы?

— Мне рассказали одну очень странную новость. И она в равной степени может как погубить Демиана, так и возвысить его. Вот только в этот раз все зависит исключительно от его собственного решения.

— Что за новость?

— Прости, родная, но этого я сказать не могу. Неправильно, если ты заставишь его делать выбор. Да и будем ли мы точно знать, что этот выбор правильный?

Графиня посмотрела на своего мужа с недоверием и легким опасением, впервые за тридцать, а то и за сорок лет. Но решила ничего не отвечать. Если он решил, что ей не следует знать, то непременно, в этом решении есть определенный смысл.

Демиан же со своей стороны даже разговора этого слышать не мог. Практически весь день они с Лив провели на ногах, бегая от одной части дворца к другой, раздавая всем указания, проверяя и перепроверяя. Когда последний стражник, ровно по разработанному плану, понял, где ему стоять и в какой момент куда двигаться, Лив уже не чувствовала ног от усталости.

Голова трещала, желудок предательски ныл, язык отказывался двигаться, а часы показывали приближение ночи.

— Неужели нельзя было передать указания через какого-нибудь их начальника? — выдохнула Лив и плюхнулась на одну из скамеек вдоль длинной аллеи.

Наступающая темнота казалась ей в этот момент истинным спасением — так, по крайней мере, не видно сколько еще нужно пройти, чтобы вернуться назад во дворец.

Лив посмотрела на севшего рядом Демиана. Он тоже был вымотан, без сил и, кажется, просто засыпал.

— Можно было, — признался он. — Но тогда бы пришлось посвятить в планы по охране дворца кого-то еще. Да даже не одного человека, а очень многих. В целях безопасности у каждого собственная роль и собственный квадрат для охраны. Все меняются в разное время, поэтому человек со стороны даже при всем своем желании не сможет предугадать, когда ему позволит случай пройти внутрь. И да, нам сейчас предстоит еще одна неприятная часть.

— Мы кого-то забыли? — испугалась Лив, уже представляя, как придется сделать какой-нибудь крюк по всей этой территории.

Сейчас она всем сердцем ненавидела архитектора дворца, главного садовника, создавшего все эти дорожки и клумбы.

— Нет, — разочарованно ответил Демиан. — Ужин в кругу семьи. Это не оговаривается. Ты не забыла, где твои комнаты?

— Мои? — усмехнулась Лив.

— А почему нет, — сказал Демиан.

— Вы торопите событие, господин инквизитор.

— Не переживай, я ничего торопить не собираюсь. Просто комнат здесь хоть завались, мне совершенно несложно выделить тебе одну.

— Я буду очень меркантильной и потребую ее в собственность.

— Скорее недальновидной, скрывай ты свои меркантильные побуждения, могла бы получить в собственность целый дворец, — засмеялся он. — А так все, я передумал. Исключительно во временное владение и только пока ты приносишь пользу всему нашему предприятию. Идем. У нас и так нет ни секунды свободной.

Глава 15

— А он мне и говорит, давайте, не будем делать поспешных выводов, это вовсе не то, что вы подумали. Представляете? Стоит с полными руками моих фазанов и говорит, что это не то, что я подумала. Им, видите ли, холодно, так что он нес их к себе в дом, чтобы отогреть, — отчаянно засмеялась графиня и все за столом.

Даже Лив не могла больше сдерживать смех, настолько непосредственным был рассказ этой женщины. Сегодня вечером она из графини в одночасье превратилась в самую настоящую бабушку Демиана. Веселую, добрую, заботливую, которая с искренней любовью относится к своему внуку и просто обожает своего супруга. Может, из-за обстановки, а может, из-за новой попытки графини сблизиться, но этот вечер стал самым обычным приятным семейным ужином.

Совсем тихо играла незатейливая мелодия на механическом клавесине. Лив видела такой впервые в жизни и сперва даже постеснялась спрашивать, что это. Увидев ее смятение Тамир Сальмаир лично рассказал и показал, как работает эта странная штука. Сделал это как ее сосед или старший друг или хороший старый знакомый. Графиня сама выбрала для них напитки и даже собственноручно принесла свои любимые цветы, чтобы поставить их в вазу у стены.

В общем, атмосфера была настолько расслабляющей, что впору было забыть о титулах, званиях и заслугах. И единственное, что возвращало Лив в реальность — это новое золотистое платье, сшитое специально для нее и висевшее в ее комнате рядом со всеми остальными. Это было немного странно: чужая комната в чужом доме заполнялась ее одеждой и вещами, которые она даже не выбирала. И в это же время настолько приятно, уютно и спокойно, что вовсе не хотелось сбегать. И даже Демиан, казалось, был впервые рад оказаться в Сальмаире.

— Ваша светлость, — нарушил эту идиллию Колон. — Она готова.

Воцарилось абсолютное молчание. Граф с графиней только переглянулись, зато Демиан уверенно поднялся из-за стола, оглядел всех и заговорил.

— Недавно я выяснил, что Лив прекрасно осведомлена о некоторых наших семейных секретах. Поэтому не вижу смысла менять наши традиции, особенно, если учитывать, что завтра у нас всех будет очень сложный день.

— Что же ты сделал, мальчик мой? — насторожилась графиня.

— Я попросил Колона привести за стол Селин.

Тамир устало опустил голову, его супруга тяжело выдохнула. Ее руки словно резко отделились от тела и теперь она отчаянно не знала, что с ними делать и куда их деть. Но возражать никто не стал, и Лив увидела, как в зал входит босая женщина в прямой белой сорочке до пола и с длинными черными волосами, которые несколько месяцев не знали расчески.

Демиан тут же бросился к ней, принимая как куклу из рук Колона и усаживая за стол рядом со своим местом. А у Лив сжалось сердце от одного только ее вида.

Селин была немногим старше самой Лив, но при первом взгляде на нее казалось, что эта женщина находится в заключении уже много десятков лет. Она волком смотрела на окружающих, ее кожа казалась неестественно бледной, губы были потресканы, лицо и руки — исцарапаны. Лив даже думать не хотела, что творилось под длинной сорочкой. Лишь услышав отдаленные звуки клавесина, Селин встрепенулась и зашаталась из стороны в сторону, мурлыкая какую-то мелодию.

— Сейчас она не опасна, — уточнил Колон, присаживаясь рядом и говоря это скорее Лив, чем остальным. — Работа с ней принесла свои плоды и Селин большую часть времени пребывает в спокойном состоянии. Она не видит вас, не переживайте.