Инопланетянка для Марса

— Ты думаешь, нас туда пустят, Марс? — голос Марты дрожит, видно, что зуб на зуб уже не попадает.

— Конечно.

— Ты как всегда уверен в себе…

Вбегаем в фойе, вода течет с нас ручьями. Подхожу к стойке и сразу затыкаю возможные возмущения пачкой купюр. Марта смущенно жмется возле лифта. Когда подхожу к ней помахивая ключами, радости на ее лице не вижу. Почти силой затаскиваю в лифт, где с нас сразу натекает целая лужа.

— Что такое? Не рада, что в разгар бури нашли крышу над головой?

— Надо было вызвать такси и все… Зачем номер? — спрашивает дрожащим голосом.

— Потому что мне осточертело тусить в мокрых шмотках. Если тебе так хочется — иди вниз и проси телефон. А я намерен высушиться, выпить и поспать.

— Вы… ты предлагаешь здесь спать?!

— Мы черти где, я устал и не хочу больше тусить этой ночью. С ног валюсь, и голова болит.

— Тебе нельзя пить, тебе надо в больницу!

— Нет. Мне надо выпить, высушиться и в постель. А раз так волнуешься обо мне — вот и проследишь, вдруг мне станет плохо, — усмехаюсь. Почти уверен, что уйдет.

Спуститься вниз и вызвать такси — делов-то. Я почти хочу, чтобы она ушла… или внушаю себе это. Но Марта лишь вздыхает.

— Я не могу оставить тебе здесь одного.

— Твоя жертвенность… вызывает уважение.

* * *

Заходим в номер и глаза Марты округляются, она даже ничего не отвечает на мой ехидный выпад.

— Ничего себе! — с изумлением обводит взглядом гостиную

— Все дело в том, что они нам дали самый дорогой, люкс. — усмехаюсь и плюхаюсь | на диванчик в гостиной. Да, помещение состоит из спальни и гостиной, между ними — раздвижные панели. Дорогая мебель в стиле арт-деко, серебро соседствует с | позолотой, мебель белая с черной окантовкой. Очень стильный интерьер, картины на стенах явно дорогие, как и белые ковры на полу.

— Зачем. Зачем они дали нам такой красивый номер? — недоумевает Марта. — Мы похожи на бомжей! Ты испортишь диван! Встань сейчас же!

— Фирма заплатит, — пожимаю плечами. — Это ведь по работе я за тобой приехал, не по своей инициативе. Рощин не успевал прилететь… — вспомнив партнера, и его интерес к Марте, хмурюсь. — Так что пусть расплачивается. Я вообще чуть не погиб, выполняя его прихоти и гоняясь за его любовницей. А номер они дали такой нарочно, показали цену, думали я отвалю. Ну а когда баки выложил. закусили языки.

— Я не поняла, ты что, меня сейчас, любовницей Рощина назвал? — вспыхивает Марта.

Стоит, обхватив себя руками, мокрая насквозь, но от этого… почему-то еще более красивая.

— А что, я ошибся?

— Это не твое дело! Ты меня сюда притащил, чтобы оскорблять?

— Я тебя не тащил… дверь не заперта.

Марта разворачивается и идет к двери. Я уверен, что на этом все и теперь смогу расслабиться. принять горячую ванну. согреться… и забыть о девчонке. Но она вместо того, чтобы выйти, демонстративно поворачивает ключ в двери.

Затем сбрасывает туфли, которые. скорее всего придется выбросить, и возвращается в гостиную.

— Кто первый в душ? — спрашивает деловито, чем еще сильнее меня удивляет.

— Хм, ты я смотрю, взяла инициативу в свои руки. Рискну предложить принять его вместе.

— Иди первый, — говорит Марта. ничего не отвечая на мой выпад. — А я пока закажу что-нибудь в номер. Умираю с голоду.

— Окей, мне коньяка бутылку.

Душ я принимаю очень быстро, меня мучает мысль что девчонка там одна и дрожит от холода. Что она задумала? Чего добивается? Совсем недавно она была невинным ангелочком, но не сейчас. Нет в ней невинности, ни грамма. Наоборот. после того как закрыла дверь на ключ я почувствовал насколько Марта непохожа на девчонку, которую я когда-то водой из лужи окатил. Она стала искушенной. У нее определенно что-то на уме.

А у меня? Черт, да у меня и так понятно. Только мысли о мокром, юном, упругом теле. Которое я хотел бы видеть сейчас рядом с собой, под струями горячего душа.

Неужели юная нимфетка решила соблазнить «дедулю»? Хочет с Рощиным сравнить?

Мрачнею от этой мысли.

Вытираюсь, набрасываю халат и босиком топаю в гостиную. А там уже и стол накрыт и коньяк имеется. Марта тоже уже переоделась — нашла халат, а может попросила у горничной.

— Иди ты теперь.

— Мне нужна твоя одежда… ее высушат.

— Я сам ее отдам.

— Хорошо.

Пожимает плечами и скрывается в ванной.

Глава 14

Марта

Что я творю?

Спрашиваю собственное отражение в зеркальной стене и не нахожу ответа.

Постепенно пар от включенной воды заполняет комнату и отражение тает… как и я сама, кажется, исчезаю, проваливаюсь в кроличью нору, из которой не найти потом выхода. Меня снова бросает в озноб, и я вспоминаю о том, зачем я здесь. Надо принять душ.

Почему я не ушла? Неужели потому что Марс не держал меня? Чем больше он дистанцируется, прогоняет, тем сильнее к себе привязывает. Наверное, такой как он знает толк в психологии… эксперт в любых патологиях, зависимостях. Вот и мою нащупал. Моя зависимость — он. Не знаю, как это произошло, почему так случилось.

Но я… влюбилась в этого невыносимого, ужасного типа, по уши. Все это время старалась держаться на расстоянии, давить чувства в себе. И не смогла.

Марс думает я отдалась Рощину. Как больно это осознавать. Как бы я хотела, чтобы все было так просто. Чтобы так и было на самом деле. Но я не смогла бы… Потому что целиком и полностью проклятому богу войны принадлежу. И понятия не имею, что с этим делать.

Без него… все не в радость. Стабильное финансовое положение. Успех в работе.

Понимаю, что должна радоваться успеху. Постоянные вечеринки, внимание… Но вместо этого чувствую себя несчастной и всеми покинутой. И Марс, которого нет наяву, но который преследует меня в сновидениях… после которых краснею, просыпаясь по утрам.

* * *

Выхожу из ванной закутавшись в халат, в комнате никого. Подхожу к окну и слушаю меланхоличный стук дождя по крыше. Хлопает дверь и в комнату входит Марс.

— Куда ты ходил?

— Отнес наши вещи, а еще у них тут даже медсестра есть, прикинь. Посмотрела мою башку и даже пару швов наложила.

— Можно я посмотрю? — вырывается у меня неожиданно. Сама не знаю, почему мне хочется взглянуть на рану. Я вообще не особенно хорошо переношу вид крови. Но сейчас очень переживаю за Марса. Он редкостный псих — не может нормальный человек так равнодушно к себе относиться.

— Слушай, она там все заклеила. Ты прямо маньячка, с чего тебе охота смотреть на такое? — ворчит Марс, а у меня почему-то слезы на глаза наворачиваются. Я о нем переживаю, а он! Пень бесчувственный!