Иноземец

А не могла ли Комиссия, зная то, что она уже знает, понять, что теперь, с появлением в небе этого корабля, им надо бы позвонить в мой кабинет в Шечидане? Или понять, когда они не дозвонятся, что я попал в беду, что наверняка атеви знают о происходящем и сейчас допрашивают меня где-то?

Чертовски верно, Хэнкс знает. Диана Испепели-Врага Хэнкс сейчас принимает от моего имени решения на Мосфейре, потому что со мной нет связи.

Телефон, радио — что угодно, но сию минуту!

— Мне нужно поговорить с моей охраной, — сказал он, — об этом корабле в небе. Пожалуйста, надиин, пошлите кого-нибудь, пусть приведут сюда Чжейго или Банитчи, любого из моего персонала. Я могу поговорить с Сенеди. Или со вдовой.

— Боюсь, это невозможно, нанд' пайдхи. События развиваются очень быстро. Кто-то пошел за вашим пальто и теплой одеждой. Если вы хотите позавтракать…

— Пальто… Куда мы едем, надиин? Когда мы едем? Мне нужен телефон или радио. Мне нужно связаться с моим управлением. Чрезвычайно важно, чтобы они узнали, что я жив и здоров. Кто-то может совершить очень глупые, очень опасные поступки, надиин!

— Мы можем передать вашу просьбу Сенеди, — сказал Гири. — А пока что вода уже горячая, нанд' пайдхи. Чай можно приготовить очень быстро. Завтрак ждет. Мы очень советуем вам позавтракать сейчас. Пожалуйста, нанд' пайдхи. Я лично передам вашу просьбу Сенеди.

Большего от них не добьешься. Снова начал пробирать холод, и этот внезапный приступ озноба и слабости говорил, что Гири дал хороший совет. Ты пошел на встречу с Сенеди вчера вечером перед ужином. В брюхе пустота — до самого позвоночника.

И если они держат наготове завтрак, а воду на огне с самой твоей встречи с Илисиди, это еще не значит, что они собираются терпеливо ждать целую вечность, пока ты попросишь тебя покормить.

— Хорошо, — сказал Брен. — Давайте завтрак. Но скажите вдове!

Гири исчез. На его месте возник второй охранник, и Брен побрел обратно к камину. Волосы снова растрепались и рассыпались по плечам. Одежда была вся в пыли после подвала. Рубашка разорвалась спереди, где-то по дороге скорее всего, когда он пытался сбежать. Да, не лучший час для землян. Атеви вокруг, хоть тоже не спали всю ночь, словно невосприимчивы к грязи и усталости — косички заплетены безукоризненно, осанка абсолютно прямая. Он поднял ноющие руки, на этот раз обе — потребовалось такое усилие, что он поморщился, — и начал привычными движениями заплетать косу — раз, два, три — лишь бы убрать волосы с лица… Одному Богу известно, что стало с зажимом. Наверное, потерялся где-то на лестнице. Если пойдем той стороной, может, найдется.

Появился слуга, принес тяжелый поднос с завтраком — рыба, сыр, хлеб из муки грубого помола, полчайника крепкого черного чая — и поставил на столике рядом с креслом. Брен взялся за еду с куда большим аппетитом, чем ожидал, — пахло очень хорошо, да и вспоминалось предупреждение Гири, что следующей трапезы в расписании может и не оказаться… а это, вместе с упоминанием, что кого-то послали за пальто, означало, что они намерены каким-то образом вывезти меня отсюда, может быть, через посредство оппозиции в Майдинги… может быть, опираясь на авторитет Илисиди.

Но пробиваться через решительно настроенную толпу — страшненькая перспектива. Придется довериться умению атевийских владык, которые знают, до какой степени можно нажать… Атеви довели это знание до уровня искусства.

И все же возбужденная подстрекателями толпа может отнестись к вдовствующей айчжи без должного почтения. Как понял Брен, Илисиди была на их стороне и лишь этой ночью передумала; и если она попытается ложью или угрозами проложить себе путь через толпу (которую, не исключено, вполне удовлетворило бы убийство пайдхи), может начаться стрельба. Достаточно большая толпа может остановить фургончик.

А в этом случае события последней ночи окажутся лишь слабым намеком на то, что сделают с тобой радикальные оппозиционеры-антиземляне, если попадешь к ним в лапы. Да, если дела пойдут плохо и вы не успеете добраться до самолета, то тебя могут пристрелить еще до конца этого дня, тебя, Илисиди, Бог знает кого еще… и это может оказаться куда лучше, чем если тебя не пристрелят.

Он ел завтрак, пил чай и доказывал себе, что уж Сенеди-то по крайней мере знает, что делает. В этом ремесле человек не доживет до седых волос и не доберется до уровня командования личной охраной персоны такого ранга, как Илисиди, если не обладает определенной тонкостью и хорошим чутьем на то, что можно себе безнаказанно позволить, — из средств как легальных, так и прочих.

Но я хочу, чтобы с нами были Банитчи и Чжейго, черт побери, и если какие-то политические соображения или место Сенеди при Илисиди подразумевают, что на долю Банитчи и Чжейго придется самая гнусная часть плана…

Если я их потеряю…

— Нанд' пайдхи.

Брен резко повернулся в кресле — знакомый голос его удивил и воодушевил. Ох, это же Джинана — принес мое пальто и, вроде бы, смену одежды, дорожную сумку с моими личными вещами и, слава Богу, компьютер! то ли Джинана сам о нем подумал, то ли ему подсказали Банитчи и Чжейго, то ли еще кто-то сообразил, но главное, машина не останется валяться здесь со всей своей начинкой и дожидаться, пока атеви ее найдут и переведут записи, а мне не придется о ней выспрашивать и умолять Сенеди, чтобы вернул…

— Джинана-чжи, — сказал Брен, охваченный ужасом при мысли, что он-то может сбежать отсюда и оказаться в безопасности, а персонал Мальгури такого выхода не имеет, во всяком случае, те слуги, чей ман'тчи принадлежит самому Мальгури. — Говорят, люди из Майдинги идут сюда искать меня. Два айчжиин поддерживают нападение на Мальгури. Вы, конечно, не станете пробовать справиться с ними своими силами. Как ни хорошо вы подготовлены…

Джинана сложил свою ношу на стол.

— Персонал не намерен сдавать Мальгури какому-то одураченному сброду. — Он вынул из сумки гребень и щетку и подошел к Брену ближе. — Простите меня, нанд' пайдхи, пожалуйста, продолжайте завтрак — они там немного торопятся, но я пока могу привести в порядок волосы.

— Джинана, ваша жизнь дороже, чем эти камни!

— Прошу вас.

Джинана развернул его обратно в кресле, наклонил ему голову немного вперед и энергично расчесал волосы, потом быстро заплел в тугую косу — а Брен тем временем съел кусок хлеба, слишком сухой, как ему показалось, и запил горьким чаем.

— Нади-чжи, вы знали, почему меня сюда привезли? Вы знали о корабле? Хоть вы-то понимаете, что это не нападение, что оно не направлено против вас?

— Я знал. Я знал, они подозревают, что вам известен ответ на эту загадку… И очень скоро понял, что вы никогда не будете нашим врагом, пайдхи-чжи.

Джинана добыл откуда-то зажим — этот человек никогда ничего не упустит! Закрепил косу, обмахнул щеткой плечи и принес пальто.

— Боюсь, сменить одежду времени уже нет, потерпите, пока не окажетесь в самолете. Я с вечера запаковал ваши теплые вещи, чтобы вы могли переодеться.

Брен встал, повернулся к Джинане спиной, глянул в окно.

— За нами выслали фургончик?

— Нет, пайдхи-чжи. Слишком много народу направляется сейчас сюда, как я слышал — на автобусах. По правде говоря, я не считаю, что их надо бояться. Но вы в очень надежных руках. Делайте, как они скажут.