Инвестиции в семью

– Ты собираешься ставить мне условия? Не слишком ли много на себя берёшь? – встаёт из-за стола и делает шаг в мою сторону.

Кажется, он вырос на целую голову. Или я резко уменьшилась по сравнению с ним.

Мне страшно. Но именно сейчас я чётко знаю: он может всё – и решить любую проблему, кто бы её ни создал, и стереть меня в порошок.

– Я не одна, у меня… есть ребёнок, – произношу запинаясь.

Я не догадываюсь, что у Розовского на уме, почему именно я понадобилась ему для фиктивного брака и не нарушит ли его задумку Жорик.

– Я в курсе, – Влад отвечает спокойно. – Глупо, конечно, что не послушалась тогда моего совета. Но уж как есть.

Бессердечный придурок! Как можно советовать женщине избавиться от малыша? Ещё и смеет меня упрекать. Урод…

Впрочем, если он знает о ребёнке, значит, его плану мой сын не помешает, и я могу рассчитывать на помощь.

Розовский нажимает на какую-то кнопку на столе и говорит в переговорное устройство:

– Рита, организуй нам чай. Тебе какой? – поднимает на меня глаза. – Или кофе?

– Зелёный без сахара, – вспоминаю, каким вкусным чаем раньше тут угощали.

– Присаживайся, – Влад наконец замечает, что я всё ещё стою.

Выбираю стул не слишком далеко от хозяина кабинета и устраиваюсь, готовясь к долгому разговору. Мы ведь должны обсудить все детали?

Плохо представляю, что значит быть фиктивной женой мужчины, с которым четыре года провели вместе и который теоретически может быть отцом моего сына...

– Рассказывай, что у тебя случилось, – Розовский возвращается за свой стол, садится и подаётся немного вперёд.

– А ты не знаешь? – пытаюсь понять по реакции, имеет ли бывший муж отношение к делу о взятке.

– Пока нет. Но думаю, из любой ситуации есть выход.

А что, если это и вправду не Влад? Неужели Васильев? И что тогда будет? Он же не успокоится…

В стечение обстоятельств не верю. Я никогда не вымогала денег у студентов и никогда не брала подарков. Да и не предлагали, поскольку я была достаточно лояльна ко всем. Коллективная жалоба, книга, деньги, полиция – звенья одной искусственно созданной цепи.

Девушка-помощница приносит поднос с чаем и конфетами. Грею руки о горячую чашку, как будто замёрзла.

– На меня завели дело, – начинаю нерешительно.

Я почему-то заранее не подготовила речь. Думала, что Розовскому как организатору и так всё известно. По его лицу и жестам ничего понять невозможно.

– И что же такого страшного ты натворила? – спрашивает спокойно, как будто речь не идёт о моей репутации и карьере.

– Мне подбросили взятку и, как говорят, взяли с поличным. Хотя я о тех деньгах не знала, и моих отпечатков на них нет…

Приходится кратко пересказать события недавнего прошлого. Спустя несколько дней меня по-прежнему еще трясёт от ужаса и эмоций. Рассматриваю царапины на столе, медленно вожу пальцем по каждой из них, но внутренний тремор не проходит.

Я – преступница? Это не укладывается в голове…

– Мне в полиции сказали, что нужен грамотный адвокат, – не хочу упоминать о Васильеве и его шантаже. – Но он стоит дорого, быстро такую сумму я не могу найти, а заплатить нужно уже, иначе опоздаю…

Влад слушает внимательно, не перебивает.

– Нужно сразу много денег, а взять в долг мне не у кого. Ты ведь знал об этом? – выдвигаю предположение.

– О чём? Что у тебя проблемы с деньгами? – делает вид, что не понимает меня. – Да, знал, естественно. Если ты об обвинении, то нет, впервые слышу. Но я разберусь и всё решу.

Говорит так уверенно, что мне очень хочется ему поверить. Может, не так страшен чёрт, как его малюют?

– Меня подставили, – оправдываюсь. Не хватало ещё выглядеть в его глазах взяточницей. – Я никогда не брала ни у кого деньги! Другие берут – и хоть бы что. А мне всунули их в книгу… Я этого не знала! И сразу – полиция, как будто намеренно ждали за дверью. И прямиком – к моей сумке и этой книге. Таких совпадений не бывает. Я никому не переходила дорогу, у меня нет врагов. Похоже, кому-то очень выгодно, чтобы я оказалась в трудной ситуации и попросила о помощи, – тараторю, высказывая очевидное предположение, и смотрю на него в упор.

Влад выдерживает мой взгляд и спокойно отбивает:

– Мила, если ты намекаешь, что это я организовал, то ты ошибаешься. Это не я. Хотя глупо отрицать, что мне это на руку. Ведь ты сама пришла и предлагаешь в обмен на помощь принять моё предложение, – улыбается. – Это круто.

Бесит его довольное выражение лица. Отвесить бы ему пощёчину и уйти, громко хлопнув дверью. Но вынуждена продолжать этот разговор.

– Влад, я ничего не понимаю во всех этих юридических делах. Я не знаю, как защищаться, как доказать невиновность, – выдаю скороговоркой, опустив глаза на царапину на поверхности стола. – Не уверена, что следствие и суд не будут предвзятыми. Потому что всё выглядит… странно.

– Вообще-то это они должны доказать твою вину. Однако если, как ты говоришь, взяли с поличным, то это всё усложняет. Не дрейфь, я разберусь. Это ерунда – не убийство и даже не ограбление банка.

Мне бы хоть каплю его уверенности…

– Ты дашь мне деньги на адвоката? – спрашиваю с надеждой.

– Посмотрим, – отвечает неопределённо. – Если это подстава, то надо найти тварь, которая это устроила. Разве ты не хочешь плюнуть ей или ему в лицо?

Мотаю головой. Боже… Мне не нужны никакие разборки. Пусть только с меня снимут обвинение и не будут преследовать на кафедре… Время идёт. Страшно рисковать и тянуть с адвокатом. Тем более что если это не Розовский, то остаётся только один претендент, конфликтовать с которым очень рискованно.

– Ты слишком добрая, – заявляет неодобрительно Влад. – Так нельзя. Иначе в следующий раз недоброжелатели снова провернут то же самое или что-нибудь похуже. Я никому не спущу издевательства над моей женой.

Последнее слово смущает и обжигает. Вот она – цена его помощи. Воздух раскаляется.

– Но… Я не…

– Мила, я правильно понял, что ты принимаешь моё предложение?

Киваю. А что мне остаётся делать? Я уже всё решила и пришла сюда. Не менять же планы на ходу. Тем более что альтернатива у меня ещё более сомнительная.

– Только… ты не мог бы сначала рассказать, что от меня будет требоваться? Есть ли текст договора? Хочу почитать перед подписанием.

Не знаю, уместно ли выяснять детали, когда уже дала согласие. Но неизвестность пугает и настораживает.

– Не будет договора. Ничего, что могло бы меня скомпрометировать, никаких улик – мало ли, как они могут попасть к посторонним. Для окружающих всё должно быть максимально по-настоящему. Чтобы даже самый большой скептик не усомнился. Ты должна играть свою роль стопроцентно убедительно!