Инвестиции в семью

– Ты слышал когда-нибудь о закрытом клубе “Роскошная стерва”?

– “Роскошная стерва”? – переспрашиваю, пытаясь выиграть мгновения, чтобы отыскать в памяти это название. Но увы, не нахожу ничего даже отдалённо похожего. – Впервые слышу. Что за клуб?

– Вообще-то это секретная информация, – Валерия дует губы, и я впервые замечаю в них избыток силикона, который неимоверно отталкивает. Раньше я его не видел. Или она закачала эту дрянь уже после нашего расставания?

– Знаешь поговорку: “Сказала А, говори и Б”? Так что за клуб?

Глупо надеяться, что я не вытряхну сейчас из неё ответ.

– Вообще-то изначально он задумывался как клуб обиженных женщин, мечтающих отомстить мужикам. Женщины совместно разрабатывали планы мести и помогали друг другу воплощать идеи в жизнь.

Жесть, что бабы выдумывают от безделья! Интересно, чем я Ирку обидел, что она решила меня опозорить таким способом?

– А потом, – продолжает Лера заговорщицким тоном, – они начали заключать пари. Подтянулись азартные мужики с тугими кошельками. И дошло до того, что первоначальная идея мести куда-то затерялась. По нынешним правилам женщина-стерва выбирает жертву. Обычно это глубоко женатый мужчина, который никак не хочет уходить от жены ради любовницы. И ставятся задачи: соблазнить, развести, женить на себе, например. Могут быть и другие в зависимости от ситуации. Участники делают ставки, которые иногда доходят до космических сумм.

Пытаюсь представить этот сюр. Не получается! Потому что это какая-то полная несусветная дикость. Какое отношение я имею к их извращённым развлечениям?

– Не мне ли случайно ты решила отомстить, отправившись в этот клуб? – пытаюсь шутить, но получается так себе.

Валерия не вяжется у меня в голове с такими манипуляциями. Неужели я совсем не разбираюсь в людях?

– Розовский, ты в своём уме? – заявляет возмущённо. – Говорю же: там уже давно никто никому не мстит. Для женщин-стерв это как спорт. Они выбирают себе труднодостижимую цель – и прут к своему олимпийскому рекорду напролом. А остальные – кто-то участвует в тотализаторе и делает ставки, кто-то просто жуёт попкорн. Как на ипподроме.

– Хорошо, допустим. И как часто эти бабы выигрывают?

Интересно, почему эту контору до сих пор не накрыла полиция? Неужели так хорошо шифруются? Вряд ли ни у кого из их жертв не возникло желания наказать заигравшихся уродов.

– По-разному бывает. Кому-то больше везёт, кому-то меньше. Некоторым даже с первой задачей справиться не удаётся, в то же время известны случаи полного выигрыша. Эта женщина, Василиса-Прекрасная, имени не знаю, там все под прозвищами, выбрала тебя в качестве жертвы и за твой развод сорвала обалденный куш. С браком, правда, она обломалась.

Вот же дрянь! Я ещё тогда интуитивно почувствовал, что что-то с этой Иркой не так. Слишком настойчиво она меня окучивала. Приличные женщины не ведут себя так с женатыми мужчинами…

– А видео? Где ты его увидела?

– Так у них в архиве лежит. Оно было доказательством выполнения первой задачи. Кстати, снимал его оператор вживую. Говорят, что даже были сомнения, не постановочное ли оно. Но все сошлись на том, что задача выполнена.

– Ты хочешь сказать, что в комнате с нами был кто-то третий? – спрашиваю потрясённо.

– Именно! Даже не представляла, что ты можешь так низко пасть, – подкалывает меня смеясь.

Я едва сдерживаю волну злости. Лера ни при чём, она к этому непричастна. Какой смысл срываться на ней?

– А ты? Ты за всем этим тогда наблюдала? Тоже ставки делала? – выкатываю с претензией. – Может, встречалась со мной тоже ради этой дебильной игры?

– Не-не, я же не извращенка. Меня туда знакомая пригласила недавно. Обещала, что будет весело. А когда она демонстрировала мне архивные фотографии и видео, чтобы пояснить суть происходящего, то я заметила там твою татуировку.

Эту татушку я набил ещё в школе за компанию с другом. Сейчас уже трудно объяснить тот порыв и мотивацию. Дома узнали случайно, был скандал, мама настаивала, чтобы я свёл её лазером, благо современные технологии и не такое могут. Но потом всё как-то улеглось, от меня отстали – и татуировка так и осталась. Из-под обычных плавательных шортов она не видна, и никто, кроме родителей и моих женщин, о ней не знал.

Больше Лера ничего полезного рассказать не может. Разве что соглашается побеседовать с моими сотрудниками и сдать им все известные явки и пароли…

В голове не укладывается этот бред. Но если учесть то, что мне рассказывал Майоров, и предположить, что это – звенья одной цепи, то всё становится на свои места. Однако при этом выглядит ещё чудовищнее.

Оставляю недоеденный обед, прощаюсь с Лерой и тороплюсь в офис.

Я дал маху – нужно было подключить безопасников сразу, как Мила рассказала мне о видео. Но проклятый страх привлечь внимание посторонних к своему косяку не дал мне этого сделать. В итоге попытка остаться чистеньким в глазах подчинённых грозит теперь вылиться в катастрофу.

В целом картина прошлого мне ясна. Ирина, разбалованная девушка из обеспеченной семьи, решила развлечься, разрушив мой брак. Интересно, как далеко она готова была зайти? Выйти за меня замуж? Родить мне ребёнка? Ради чего? От скуки? Чтобы заработать деньги?

Некоторые люди оказываются такими животными…

Пытаюсь вспомнить подробности той вечеринки, которая закончилась в постели с Иркой. Неожиданное чувство тотальной серости и острая потребность в чём-то ярком… Такое странное, необычное ощущение, никогда больше не испытывал такого. Может, она и мне что-то подсыпала?

Беседую с безопасниками. Вместе с Бугровым и Саенко едем к Лере, она повторяет рассказ почти слово в слово.

Не нахожу себе места. Почему видео всплыло именно сейчас? Или оно всё это время было чуть ли не во всеобщей доступности? Почему именно его показали Лере? Это случайность или какой-то умысел? Может ли это быть связано с Вайнштейном и моим желанием привлечь его в качестве инвестора?

И главный вопрос – не грозит ли опасность моей семье?

Звоню Миле. Узнаю, что долетели они хорошо, устроились в отеле и планируют завтра поход в зоопарк, а послезавтра после архива – сразу домой. Жена боится самолётов, поэтому обратный билет наверняка взяла на поезд.

Настроение нерабочее. Новости об Ирине, закрытом бабском клубе и гнусном тотализаторе меня дезорганизуют. Как можно так жестоко играть жизнью других людей? Сколько бы ни пытался понять – не получается. Я и сам далеко не ангел, за свои тридцать три года сделал немало вещей, за которые мне теперь ужасно стыдно… Но то, что происходит в этом клубе, – запредельно чудовищно…

Повинуясь эмоциональному порыву, дёргаю водителя, беру бронированный микроавтобус, и на рассвете мы выезжаем в столицу.