Иоанна I

* * *

В месяцы, последовавшие за смертью Людовика Тарентского, Иоанну больше всего волновали не искусство и культура, а возможность нового брака. Оставаться незамужней для королевы такого желанного королевства, как Неаполь, было непозволительно, и Иоанне нужен был наследник. Вражда и амбиции братьев ее покойного мужа угрожали ее правлению изнутри. Внешние факторы, такие как сохранение с таким трудом завоеванного суверенитета над Сицилией и необходимость оградить границы королевства от жестокости вольных компаний, требовали от нее быстро найти мужа, способного командовать армией. Иоанна не испытывала недостатка в женихах, напротив, ее так завалили предложениями, что главная трудность заключалась в том, чтобы как можно дипломатичнее отбиться от потенциальных кандидатов. Король Франции Иоанн, видя, что такой приз, как неаполитанский трон, внезапно стал доступен, в августе отправил в Неаполь ряд послов, включая епископа Неверского и французского королевского секретаря, чтобы уговорить Иоанну выйти замуж за его младшего сына, Филиппа, которому только исполнилось двадцать лет. Миланское семейство Висконти не менее жаждало пополнить список своих владений в южной Италии.

Отказ королевы от гибеллинского Милана был поддержан папством, но французское предложение имело поддержку Церкви и должно было быть рассмотрено с деликатностью. Иоанне не нужен был такой молодой муж, и она опасалась, что Франция может попытаться поглотить Неаполь, который, прежде всего, она хотела оставить независимой монархией. В письме к Папе она подчеркивала, что королевству необходимо заполучить человека, способного "мудро править и мужественно защищать королевство" [260] . Королю Иоанну, она написала письмо, в котором благодарила его за великую честь, которую он решил ей оказать, но с сожалением отклонила кандидатуру Филиппа на том основании, что брак между кровными родственниками препятствует зачатию детей. Ее брак с сыном Екатерины Валуа уже оставил королевство без наследников, и королева винила покойного мужа в многочисленных несчастьях, включая "противоречивые желания знати и народа, смуты, вторжения, увечья нанесенные некоторым людям, бесчисленные выкупы и бесчисленные трагедии и другие беды, слишком большие, чтобы их перечислять". Иоанна также сообщила послам короля Иоанна, что дала клятву удалиться в монастырь, а не "увековечивать несчастье своего бесплодия, выходя замуж за другого члена дома Валуа" [261] .

260

Leonard, Les Angevins de Naples, p. 403.

261

Ibid.

Но короля Франции было нелегко разубедить, и он попытался принудить Иоанну к браку, оказывая на нее давление через Святой престол, который находился в состоянии разброда и шатаний в связи со смертью Иннокентия VI. Старый Папа, ослабленный и подавленный рядом внешнеполитических неудач, скончался 12 сентября 1362 года. При всей своей добродетельной приверженности реформам, непримиримый подход Иннокентия к своим противникам оставил Церковь гораздо менее богатой и могущественной, чем при его коррумпированном предшественнике Клименте VI, и это положение дел не осталось незамеченным кардиналами. В ходе первого голосования, состоявшегося 22 сентября, Священная коллегия избрала брата Климента, Гуго Роже, с перевесом в пятнадцать голосов против пяти.

Однако Гуго не захотел быть Папой и категорически отказался от этой чести, что заставило провести еще один тур голосования. И снова соперничество между кардиналами Талейраном Перигорским и Ги Булонским привело к тому, что ни один из них не смог получить большинство голосов, и папские амбиции обоих прелатов угасли вместе с этими выборами. Вместо этого 28 сентября Священная коллегия в поисках приемлемого кандидата выбрала другого, более старшего, компромиссного кандидата, пятидесятиоднолетнего Гийома де Гримоара, аббата бенедиктинского монастыря Сен-Виктор в Марселе.

В момент избрания Гийом исполнял обязанности папского нунция при Неаполитанском дворе. Извещенный тайными посланниками о решении кардиналов, он поспешил вернуться в Авиньон, где и был коронован 6 ноября 1362 года, приняв имя Урбана V.

Возведение аббата Сен-Виктора на папский престол оказалось весьма удачным для Иоанны. Ее отношения с Иннокентием VI, с которым королева никогда не встречалась лично, с самого начала были предрешены явной неприязнью Папы (полностью взаимной) к Людовику Тарентскому, из-за чего ее королевство страдало в течение многих лет от интердикта и навязчивого папского вмешательства. Краеугольным камнем внешней политики королей из Анжуйской династии всегда было партнерство с папством, но пока был жив ее муж, Иоанна так и не смогла установить с Иннокентием такие же крепкие и доверительные отношения, какие были у нее с Климентом. Королева была вынуждена полагаться на своего великого сенешаля, чьи усилия, хотя и были в конечном итоге полезными, но в то же время слишком корыстными. Когда дело касалось папского двора, Никколо всегда был больше заинтересован в собственном продвижении, чем в установлении подлинного взаимопонимания между Неаполем и Авиньоном.

Все изменилось с избранием Урбана. Между Иоанной и бывшим нунцием существовали взаимное уважение и симпатия, порожденные знакомством с характерами, религиозными и культурными взглядами друг друга. Хотя Урбан, как и его предшественник, был аскетом (на протяжении всего своего правления он твердо придерживался устава и традиций своего монашеского ордена, в том числе отказался от традиционного папского одеяния в пользу простой монашеской рясы и спал на голом полу), характер нового Папы был гораздо более легким, чем у Иннокентия. При общении с просителями Урбан в первую очередь стремился максимально удовлетворить просьбы каждого; в этом его подход к своим обязанностям напоминал Климента VI (хотя у него не было пристрастия Климента к раздаче привилегий). Урбан также был чрезвычайно щедрым и большим покровителем искусств. Став Папой, он благоустроил свое бывшее аббатство в Марселе, лично контролируя работу архитекторов и украсив церковь прекрасными гобеленами и церковной утварью, отлитой из золота и украшенной драгоценными камнями. Среди прочих проектов Папа построил собор и приорство на юге Франции. Не менее страстной была его приверженность к литературе и просвещению. Урбан активно поддерживал университеты и студентов и даже основал музыкальную школу. Петрарка восхищался Папой и писал ему восторженные письма.

То, что Урбан был человеком, с которым королева чувствовала себя свободно, было очевидно с самого начала его понтификата. Еще до его вступления на престол она попросила официального разрешения на новый брак и была вознаграждена его письменным согласием, выданными 7 ноября, на следующий день после его коронации. По словам Маттео Виллани, когда 20 ноября король Франции Иоанн прибыл в Авиньон, чтобы засвидетельствовать свое почтение новому Папе, и сразу же выдвинул своего сына Филиппа в качестве кандидата на брак с Иоанной, Урбан сначала пообещал заняться этим вопросом, "если принц будет проживать в королевстве, принесет присягу и обязуется платить церковные пошлины, и если королева, которую он будет увещевать, согласится" [262] . Однако королева самым решительным образом не согласилась. Отвечая на папское письмо от 29 ноября, в котором Урбан заметил, что отказ от предложения ее французского кузена может нанести вред ей самой и ее королевству, Иоанна заявила: "В конце концов, решение о вступлении в брак является свободным, и я не вижу причин, по которым это решение должно быть отменено за счет моей свободы… Я прошу Ваше Святейшество со всем возможным уважением простить меня за мои чрезмерные и, возможно, оскорбительные слова, но это та тема, которая побуждает меня выражать свои мысли без обиняков… Я надеюсь, что я дала ясный ответ, что мое потомство будет полностью происходить от крови моего королевского дома, независимого (и я скорее умру но не допущу другого) от других народов", — страстно заключила она [263] .

262

Ibid.

263

Ibid., p. 404.

На самом деле королева, из-за давления Франции, вынужденная действовать быстро, уже сделала свой выбор. 14 декабря, не дожидаясь ответа Урбана, Иоанна через посланников официально обязалась выйти замуж за Хайме (Якова) IV, короля Майорки, сына племянника королевы Санции Хайме III, который унаследовал трон Майорки после смерти брата Санции Санчо в 1324 году. Это был тот самый Хайме III, который, в борьбе с Арагонской короной потерял свое королевство и просил помощи у Папы в 1348 году, как раз в то время, когда Иоанна предстала перед Климентом VI и которому одолжила свой флот в 1348 году в благодарность за то, что он отстаивал ее интересы перед Святым престолом. Будущий Хайме IV, которому в то время было двенадцать лет, находился вместе с отцом в Авиньоне и, предположительно, Иоанна могла там с ним видеться.

Однако предоставленные неаполитанской королевой провансальские корабли, принесли ее кузену мало пользы. В 1349 году, получив армию в придачу к одолженному флоту, Хайме III вместе с сыном предпринял атаку на своих арагонских врагов на Майорке. Вторжение потерпело грандиозную неудачу. Король был убит, а его сын, Хайме IV, попал в плен и был заключен в тюрьму, где оставался "заточенным в железной клетке в течение следующих четырнадцати лет" [264] . Наконец, в 1362 году, ему удалось сбежать, и как раз вовремя, чтобы, 14 декабря, жениться на Иоанне по доверенности. Время его побега позволяет предположить, что Неаполитанский двор мог иметь к этому какое-то отношение.

264

Ibid., p. 403.

Для Иоанны, по крайней мере теоретически, Хайме IV Майоркский обладал всеми качествами, которые она искала в муже. Ей не пришлось бы беспокоиться о том, что он посягнет на ее титул и будет требовать короновать его неаполитанской короной, как это произошло с Андреем и Людовиком Тарентским. Хайме уже был королем, а значит, равным по рангу своей жене. Более того, он привносил в брак свое собственное королевство (пусть пока еще занятое врагом), которое он был твердо намерен себе вернуть, чтобы не чувствовать себя нахлебником. В двадцать семь лет Хайме мог возглавить ее армию и был не настолько молод, чтобы к нему не прислушивались, и не слишком стар, чтобы воевать самому. Он мог бы держать в узде ее зятя и его брата и обеспечить безопасность границ. Он не был ее кровным родственником, но союз с Майоркой полностью соответствовал традициям Анжуйской династии, заложенным ее дедом, и придавал ее правлению историческую легитимность. Если Хайме отвоюет свое королевство с ее помощью, на что она явно рассчитывала, он станет идеальным союзником, чтобы защитить ее владения на Сицилии и оградить Неаполь от захватнических устремлений Арагонской короны. Никколо Аччаюоли, который вряд ли был политическим неофитом и был заинтересован в сохранении неаполитанской власти на Сицилии, также одобрил этот выбор.

У короля Майорки тоже были все основания согласиться на этот союз. Проведя большую часть своей юности в безнадежном плену, он вдруг оказался свободным и женихом женщины, которую желали все монархи Европы за ее большое и стратегически важно расположенное королевство, и которая могла дать ему возможность отомстить своим врагам.

Иоанна добилась своего. Урбан благосклонно отнесся к ее желанию и одобрил брак буллой от 8 февраля 1363 года. 16 мая жених и его приближенные прибыли в гавань в сопровождении флотилии из семи кораблей. Начался обычный период ликования, включавший пиры, процессии и другие общественные празднества, а затем, во время торжественной церемонии в Кастель-Нуово, Иоанна вышла замуж за своего третьего по счету супруга, Хайме IV, короля Майорки.