Исцели меня. Часть первая

Я огляделась по сторонам в поисках Блэка, но его уже и след простыл. Попыталась отыскать знакомый силуэт в толпе – тщетно. Как же так? Я была готова поклясться, что ещё секунду назад он был здесь! Алекс, тем временем, говорил, что-то про безопасность или не безопасность… Не знаю, я его не слушала, все мои мысли были заняты загадочным исчезновением Адама.

Лишь спустя некоторое время пришло осознание происходящего. Бруни настойчиво уводил меня с пляжа, надев на плечи свою куртку, хотя в этом не было необходимости. Так же, из всей чехарды, сказанных учителем фраз, я смогла вычленить лишь одну: «ни в коем случае не выходить из дома после заката, хотя бы ближайшую неделю, пока он не разберётся в ситуации». С чем именно собрался разбираться школьный психолог, осталось для меня загадкой!

Глава 13

– Все назад! Ничего не трогать! Полиция уже едет!

– Значит, вечеринка окончена?

– Я ничего не вижу…!

– Да пропустите же меня, там моя тачка!

– Кажется, это Люси Хилл…

– Не толкаетесь!

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!

– Там столько крови…

– Она мертва?

– Кто мог такое сделать?

Рой голосов, звучавших со всех сторон, совсем никак не прояснял ситуацию. И даже напротив, усугублял её, рисуя в моём воображении жуткие картины, наподобие тех, что я иногда видела своих кошмарах.

Наконец, оказавшись в первых рядах, я увидела Сюзанну. Она, закрывая лицо руками, плакала в объятьях Джастина. А он что-то нашептывая, заботливо гладил её по спине.

Несколько учителей и сотрудников пожарной охраны старались сдержать толпу любопытных подростков, оцепляя сигнальной лентой небольшой пятачок прямо возле машины Стэнфорда.

С дороги послышалась полицейская сирена. Спустя пару секунд площадь озарили сине-красные огни.

Тело я заметила не сразу, лишь после того, как Алекс отпустил мою руку и ринулся к Джастину со Сью.

– Оставайся здесь, поняла? Никуда не уходи! – строго приказал мне психолог, но я никуда и не собиралась. А если и захотела бы уйти, то не смогла. Потому как оцепенение поработило разум, заключая его в плен абсолютного бездействия, вызванного шоком.

Я никогда воочию не видела мёртвых людей. И сейчас, глядя в стеклянные глаза Люсси (той самой блондинки из группы поддержки, что доставала меня с самого первого учебного дня), была парализована ужасом. Описать подобное сложно, это можно только пережить. В какой-то момент мне казалось, что я готова броситься к однокласснице, упасть на колени перед безжизненным телом, обнять его и зайтись слезами. Я чувствовала злость, жалость, сожаление. А потом, словно в моей голове кто-то щёлкал выключателем, я вдруг не чувствовала ничего – совершенная, бездонная пустота. Взгляд остановился на изуродованной рваными ранами шее девушки. К горлу подкатил приступ тошноты, тело пробило морозной дрожью. Прикрыв губы ладонью, я поспешила отвернуться.

Дальше всё происходило, как в тумане. Полиция. Врачи скорой помощи. Фольгированное одеяло на плечах, даже крепких парней из футбольной команды. Джастин, уверенный в том, что мне нужна поддержка. Сбитый рассказ захлёбывающейся слезами Сюзанны. Поездка до участка и дача показаний.

Оказывается, тело девушки обнаружила именно Браин, прямо возле машины Джастина, когда вернулась к ней за своей фляжкой с бренди. Так как мы приехали на вечеринку вместе, меня тоже заставили ехать в участок, но я не возражала, потому что всё равно не смогла бы оставить Сюзанну одну.

Вопросы были стандартными: во сколько, в каком составе, где и кто находился в промежутке «от» и «до», кто может подтвердить? Нечего особенного. Но, тем не менее, разговор с детективом безумно утомил, и когда я вышла из его кабинета, мне было невмоготу пройти и пару метров до дежурного, чтобы позвонить домой.

Устало опустившись на один из стульев, расставленных вдоль стены, я закрыла глаза. Через некоторое время, рядом со мной присел Алекс. Его допрашивали одним из первых, но почему-то мужчина до сих пор был здесь.

– Как ты? – с участием поинтересовался учитель, скользнув обеспокоенным взглядом по моему лицу.

– Бывало и лучше, – на выдохе обронила я. – Что-то конкретное уже известно? Кто это сделал?

– Официальная версия полиции: нападение дикого животного, – как-то неуверенно ответил Бруни, отводя взгляд в сторону.

Я посмотрела туда же и увидела Джастина, держащего за руку всё ещё ревущую Сюзанну.

– Как она? – чувствуя себя совершенно бесполезной, спросила я Стэнфорда одними губами

Он чуть заметно кивнул, как бы отвечая, что всё нормально. Но ничего не нормально! Смерть Люсси, хотим мы этого или нет, изменит нас всех!

Поджав губы, я отвернулась, возвращая своё внимание мистеру Бруни, который неожиданно глубоко и тягостно вздохнул, будто бы собирался сказать мне нечто очень важное.

– Кейт, мы можем поговорить наедине?

– Наедине? Зачем? – не находя в своей голове возможных причин, спросила я.

– Действительно, – тут же осекся преподаватель, сел ровно и начал шарить руками по карманам куртки.

Через некоторое время в его ладони оказался небольшой, бархатный мешочек, перевязанный шнурком. В такие обычно заворачивают ювелирные украшения при покупке.

– Послушай, – спокойным, тихим голосом начал мужчина, – мне очень жаль, что тогда, на дороге, я не сказал тебе правду. Ты вправе злиться на меня и избегать. Но, прошу, пообещать одну вещь… Это медальон, – Бруни протянул руку, вручая мне то, что достал из кармана. – По приезду домой ты должна надеть его и впредь никогда не снимать, даже во сне. Он всегда должен быть на тебе. Всегда!

Я чуть сощурила глаза, нахмурившись. Что за абсурд? Пару часов назад у реки погибла молодая девушка, а Бруни волнует стану ли я носить его подарок? И с какого перепуга он вообще решил мне что-то подарить? Я уже собиралась высказаться на сей счёт, но Алекс, вдруг, сжал мою руку, наклоняясь ближе.

– Обещай мне… – настойчиво повторил он.

Взгляд учителя, печальный и отчасти испуганный, умолял ответить согласием. И, вопреки возмущению, вызванному несвоевременностью данного разговора, я не смогла возразить.

– Ладно.

– Ладно, – эхом повторил Алекс, совсем как в день нашего знакомства, и только теперь отпустил мою руку.

Молчание. Иногда тишина причиняет боль стократ сильнее самых обидных слов. Впрочем, как и равнодушие. Оно способно задушить волю, свести с ума человека, даже когда речь идёт о ненависти. Но пауза, возникшая в нашем разговоре с Александром, не являлась проявлением безразличия. Я чувствовала его заботу и участие. Бруни был искренен в своём сопереживании, действиях, словах. Не знаю, чем я заслужила подобное внимание с его стороны, но в данную минуту была безумно благодарна за него.