Исчезновение Грейс

Он немного отступил назад, обхватив руками её лицо.

— Я так сильно хочу поцеловать тебя.

Этот момент был определяющим. Он предоставил ей выбор, который мог осчастливить его или разбить ему сердце навечно, но решение оставалось за ней.

— Боюсь, я все ещё люблю тебя.

— Тебе не нужно бояться, только не меня.

— Это не так. Я не боюсь тебя, Бен. Меня беспокоит то, к чему могут привести эти чувства.

Его мысли вернулись к прошлому, к тем воспоминаниям, которыми ему хотелось с ней поделиться.

— Это был день твоего рождения, — начал он.

— Тот момент, который я вспомнила?

— Да, тебе было четырнадцать лет. В ту ночь мы первый раз поцеловались, на улице, пока остальные тусовались на вечеринке, внутри дома.

— Расскажи мне больше. Пожалуйста.

Бен взял её за руку и повёл к дивану. Он положил руку на спинку дивана в тот момент, когда она повернулась к нему лицом.

— Ты была долговязой, ещё не совсем сформировавшейся девочкой-подростком — улыбаясь, объяснил он. — И твои глаза были огромными по сравнению с другими чертами лица.

— О боже. Я была уродиной.

— Вовсе нет.

Она засмеялась, откинув голову на спинку дивана рядом с его рукой. Кончиками пальцев, он успокаивающе поглаживал её по волосам.

— Ты все ещё восстанавливала волосы после неудачной химической завивки и …

— О господи! — воскликнула она с сарказмом. — Я понимаю, почему я тебя привлекла.

— Ты была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел.

— Не сомневаюсь, — она хихикнула и отвернулась, закинув, как и он, ноги на журнальный столик.

— Грейс, — тон Бена, заставил её повернуться к нему. — Я никогда не буду лгать тебе.

— Я знаю, — прошептала она.

Сбросив свои сланцы, она скользнула под руку Бена и прижалась к нему. Подобрав под себя ноги, она положила руку ему на живот, а голову на плечо.

Настроение изменилось. Было уже поздно, и они, очевидно, оба устали. Обняв её, он спросил:

— Хочешь ещё поговорить? Я могу сделать тебе чашечку кофе, или, если ты устала, мы можем поспать.

— Я должна идти, — глядя на него, она добавила. — Но мне не хочется.

— Думаю, тебе нужно поспать. Нам, обоим, — он похлопал по подушке и стянул одеяло со спинки дивана. — Эмили спит в моей комнате. Я сплю здесь. Ты также можешь спать тут, если захочешь.

Она слегка улыбнулась, глядя на него:

— Мне бы этого очень хотелось.

Когда они расстелили диван, Бен положил подушку под голову, а затем поднял руку, чтобы Грейс могла лечь рядом. Она прижалась к нему сбоку, и они укрылись одеялом. Это напоминало те ночи, когда они обнимались у себя дома на диване. Свет с кухни все ещё был включён, но ему было все равно. Они лежали молча, пока Грейс не прошептала:

— К твоему сведению, я никогда не боялась тебя, даже когда должна была, например, возле уборной… Погоди, тут наблюдается определённая тенденция.

Бен слегка усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на потолок.

— Ты превратила меня в преследователя.

Она выдохнула, прежде чем придвинуться к нему ближе.

— Спасибо, что не отказался от меня.

Пожалуйста, казалось странным ответом на её благодарность, поэтому вместо этого он сказал:

— Я бы потратил всю свою жизнь на поиски тебя.

— Я знаю, — еле слышно ответила она.

Они больше ни о чем не говорили. Грейс закрыла глаза, а Бен обнимал её, пока её дыхание не стало спокойными, и она уснула. Так много мыслей, столько воспоминаний о том, как он обнимал её вот так, нахлынуло на него. Долгое время Бен наблюдал, как она спит. Нежно проведя по волосам и затем по её руке, он вспомнил, что делал так, когда они жили вместе в колледже, а затем в их квартире. Ему это никогда не надоест. Бен убрал прядь волос с её щеки и лёгкими прикосновениями, стараясь не разбудить, обвёл черты её лица. Он даже не мог объяснить, какое облегчение испытывал, зная, что она не спала (или даже больше) с Хантером этой ночью. А пришла к нему. Искала его.

Он, должно быть, задремал, потому что проснулся, но ещё было темно. Свет на кухне погас, но, честно говоря, ему было все равно, каким образом. Все, о чем он сейчас думал, находилось возле него.

— Бен? Ты не спишь? — спросила Грейс тихим, сонным голосом.

Он поднял голову и посмотрел на неё, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, а затем смог рассмотреть её милое личико, с выражением полного умиротворения, которое легко можно было спутать с любовью.

Что-то в лунном свете заставило её выглядеть моложе своих двадцать шесть лет и напомнило ему то время, когда они были подростками.

— Ты никогда не могла долго сердиться, особенно на меня, — прошептал он. Кончики её пальцев скользнули по его щеке. — Если мы и ругались, то это было очень редко. Я могу по пальцам пересчитать, все ссоры, которые у нас были.

Бен крепче её обнял, радуясь тому, что она была в его объятиях. Она оставалась с ним и не спешила по каким-то делам, встречам, которыми был наполнен её день.

— Когда нам было по двенадцать, ты обвинила меня в том, что Фиона Хьюстон нравится мне больше, чем ты. Ты сделала это с абсолютно невозмутимым видом и при этом вела себя так, будто дразнишь меня, но я знал, что ты не шутила, — он усмехнулся про себя. — К твоему сведению, мне никогда не нравилась Фиона Хьюстон.

Грейс улыбнулась:

— Я даже не знаю, кто такая Фиона Хьюстон, но чувствую облегчение. Это ведь не имеет смысла.

— Имеет. Твоё сердце знает, Грейс. Оно помнит меня. Потом, в средней школе ходили слухи, что я обнимался с Хизер Харт после футбольной тренировки. Ты не поверила, но все равно хотела, чтобы я подтвердил тебе, что этого не было. Я бы не стал ни с кем целоваться, и ты знала это очень хорошо. Наши отношения были надёжными, нерушимыми и преданными. Мы доверяли друг другу. Затем ты заявила, что не пойдёшь со мной на выпускной вечер и не будешь со мной разговаривать, пока я не успокою тебя, — Бен откинулся на подушку и улыбнулся. — Это длилось в течение двух уроков. Я сказал учителю, что мне нужно в туалет, и получил разрешение выйти из класса. Ты сделала то же самое, и мы столкнулись по дороге в другой класс.

Он замолчал и провёл языком по нижней губе. Бен не вспоминал об этом много лет, вероятно, с тех самых пор, когда это произошло, но воспоминания нахлынули на него, когда он нуждался в них больше всего.

— Ты сказала, что никогда больше не будешь сомневаться во мне, а я поклялся, что не целовался с Хизер. И сделал это, потому что ты была права. Я должен был с самого начала все рассказать. Но был слишком упрямым. Мы поцеловались и помирились, затем получили наказание на неделю за обман учителей и поцелуй на территории школы.