Исчезновение Стефани Мейлер
Шрифт:
– Именно так, капитан. Каждый вечер выступал в Большом театре после основного спектакля. Это было полное фиаско. Вы себе не представляете, до чего жалкое зрелище. Выставил себя на посмешище перед всеми. В общем, для него это стало началом конца: репутация погорела, подружка его бросила, все пошло прахом.
– Но разве полицейские из-за пьесы возненавидели Харви?
– Нет, – ответил Льюис Эрбан, – во всяком случае, не только. За несколько месяцев до фестиваля Харви нам объявил, что у его отца рак и он лежит в больнице в Олбани. Сказал, что возьмет отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за ним, пока тот лечится. Мы все ему страшно сочувствовали. Бедный Кирк, у него умирает отец. Пытались собрать ему денег взамен жалованья, устраивали всякие
– И что произошло?
– Правда выплыла наружу. Его отец был жив-здоров, а Харви просто выдумал эту историю, чтобы ездить в Олбани ставить свою пресловутую пьесу. С этого момента никто про него и слышать не хотел, а тем более ему подчиняться. Он оправдывался, говорил, что запутался в собственной лжи и ему даже в голову не могло прийти, что мы скинемся ему в помощь. Нас это бесило еще больше, ведь это значило, что мозги у него устроены не так, как у нас. С того дня мы его больше не считали шефом.
– Когда это случилось?
– Все раскрылось в июле месяце девяносто четвертого года.
– Как же полиция с октября по июль управлялась без шефа?
– Де-факто шефом стал Рон Гулливер. У парней он пользовался авторитетом, все обошлось хорошо. Происходило все неофициально, но никто ничего не заметил, потому что вскоре убили мэра, а Брауну, который занял его место, пришлось в следующие месяцы разгребать более важные дела.
– Но мы же регулярно общались с Кирком Харви, когда расследовали убийство, – возразил Дерек.
– А кто еще из наших с вами сотрудничал? – спросил Эрбан.
– Никто, – согласился Дерек.
– Вам не показалось странным, что вы работаете только с Кирком Харви?
– Мне это тогда не пришло в голову.
– Вы не подумайте, мы все тоже были при деле, – уточнил Эрбан. – Убийство все-таки, четыре трупа. Ко всем сообщениям от населения, ко всем запросам полиции штата относились очень серьезно. Но, помимо этого, Харви вел собственное расследование, у себя в углу. Он совершенно помешался на этом деле.
– Значит, было и досье?
– Конечно. Харви его собрал. Оно должно лежать в архиве.
– Там ничего нет, – сказала Анна. – Пустая коробка.
– Может, в его кабинете в подвале? – предположил Эрбан.
– Что за кабинет в подвале? – спросила Анна.
– В июле девяносто четвертого, когда раскрылось вранье про рак у отца, все ребята явились в кабинет к Харви, чтобы потребовать объяснений. Его на месте не было. Мы стали там рыться и поняли, что он не столько работал, сколько писал свою пьесу: там всюду были разные рукописи, планы. Тогда мы решили навести порядок и выкинули в шредер все, что не относилось к работе; надо сказать, там мало что осталось. Потом мы выдернули из розетки его компьютер, взяли письменный стол и стул и перетащили все в подвальную комнату. Такой чулан без окон, он не проветривался, и туда сваливали всякие ненужные вещи. С того дня Харви, являясь на службу, сразу спускался в свой новый кабинет. Мы думали, он в подвале и недели не протянет, а он все-таки три месяца просидел, но в октябре девяносто четвертого пропал с концами.
Мы с минуту помолчали, переваривая сцену бунта, описанную Эрбаном. Потом я произнес:
– Значит, в один прекрасный день он исчез.
– Да, капитан. Помню, как сейчас, потому что накануне ему позарез понадобилось со мной поговорить.
Орфеа, конец октября 1994 года
Войдя в туалет, Льюис Эрбан столкнулся с Кирком Харви. Тот мыл руки.
– Льюис, мне надо с тобой поговорить.
Эрбан сперва сделал вид, что не слышит. Но Харви пристально смотрел на него, и он пробормотал:
– Кирк, я не хочу, чтобы нас засекли…
– Послушай, Льюис, я знаю, что опростоволосился…
– Да блин, Кирк,
что на тебя нашло? Мы же ради тебя все скинулись из отпускных.– Я вас ни о чем не просил! – возразил Харви. – Я взял отпуск за свой счет. Ни к кому не прикапывался. Вы сами во все это влезли.
– То есть мы еще и виноваты?
– Слушай, Льюис, ты вправе меня ненавидеть. Но мне нужна твоя помощь.
– Даже не заикайся. Если ребята узнают, что я с тобой разговариваю, меня тоже отправят в подвал.
– Тогда давай встретимся в городе. Буду ждать тебя вечером, около восьми, на парковке у причала. Я тебе все расскажу. Это очень важно. Это касается Теда Тенненбаума.
– Теда Тенненбаума? – переспросил я.
– Да, капитан, – кивнул Льюис. – Естественно, я никуда не пошел. Если бы меня увидели с Харви, я бы стал прокаженным. Это был наш последний разговор. Назавтра, придя на службу, я узнал, что Рон Гулливер обнаружил у себя на столе заявление за его подписью. Он извещал, что уехал и никогда больше не вернется в Орфеа.
– И как вы к этому отнеслись? – спросил Дерек.
– Подумал: и слава богу. Честно говоря, так было лучше для всех.
Когда мы вышли из дома Льюиса Эрбана, Анна сказала:
– Стефани в Большом театре расспрашивала волонтеров, выясняла, где именно находился Тед Тенненбаум в тот вечер, когда произошло убийство.
– О, черт, – выдохнул Дерек. И добавил, словно уточняя: – Ведь Тед Тенненбаум был…
– Убийцей тех четверых, я знаю, – перебила Анна.
А Дерек добавил:
– По крайней мере, мы так двадцать лет считали. Что же такое нашел про него Кирк Харви и почему ничего не сказал нам?
В тот же день мы получили от криминалистов анализ содержимого компьютера Стефани. На жестком диске оказался один-единственный вордовский документ, защищенный паролем, который тамошние специалисты без труда сумели взломать.
Мы открыли его и все втроем прилипли к компьютеру.
– Это текст, наверно, статья, – сказал Дерек.
– Скорее книга, – заметила Анна.
Она была права. Мы прочли документ и обнаружили, что Стефани посвятила этому делу целую книгу. Приведу здесь ее начало:
Стефани Мейлер
НЕВИНОВНЫЙ
Объявление затерялось между рекламой сапожника и анонсом китайского ресторана, предлагавшего шведский стол меньше чем за 20 долларов.
ХОТИТЕ НАПИСАТЬ КНИГУ, КОТОРАЯ ВАС ПРОСЛАВИТ?
ЛИТЕРАТОР ИЩЕТ ЧЕСТОЛЮБИВОГО ПИСАТЕЛЯ ДЛЯ СЕРЬЕЗНОЙ РАБОТЫ. РЕКОМЕНДАЦИИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ.
Сначала я не восприняла это всерьез. Но все равно решила из любопытства набрать указанный номер. Мне ответил мужчина, по голосу я его не узнала. И поняла, кто он, только на следующий день, когда мы встретились с ним в кафе в Сохо.
– Вы? – удивилась я, увидев его.
Казалось, он был удивлен не меньше меня. Объяснил, что ему нужен человек, чтобы написать книгу, которая давно занимает все его мысли.
– Я уже двадцать лет даю это объявление, Стефани, – сказал он. – Но все, кто на него за эти годы откликнулся, оказались один другого хуже.
– Но зачем вам искать кого-то, кто напишет книгу вместо вас?
– Не вместо меня. Для меня. Я вам даю сюжет, а вы будете моим пером.
– Почему бы вам не написать ее самому?
– Мне? Это невозможно! Вы только представьте, что скажут люди… Короче, я оплачиваю все ваши расходы, пока вы пишете. А потом вам не о чем будет беспокоиться.
– Почему? – спросила я.
– Потому что благодаря этой книге вы станете богатой и знаменитой писательницей, а у меня будет спокойнее на душе. Я наконец получу ответы на вопросы, которые преследуют меня двадцать лет. И буду счастлив оттого, что эта книга существует. Если вы найдете ключ к разгадке, получится отличный детектив. Читатели будут в восторге.