Искатели счастья

Наутро после «задержания» нас отпустили. Разумеется, никакого дела на нас не завели. Просто избили и всё. Как только мы свернули за угол, Никита несколько минут «выпускал пар», замысловато ругаясь.

– Давай поговорим, как братья во Христе, - сказал я, дождавшись паузы.
– Ты вообще-то в Бога веришь?

– А ты сомневаешься?
– буркнул тот.

– Если эти продажные костоломы из нас не сумели вышибить веру, то вывод мы обязаны сделать в соответствии со святоотеческим учением. Итак, почему Господь попустил это наше избиение?

– Ну?..

– «Всякому падению предшествует приступ гордости». Так?

– Вроде, - почесал Никита шишку на затылке. Кстати, лица наши почти не пострадали. Всё тело покрывали синяки, но на лицах - ничего. Профессионалы!..

– Значит, виноваты не оскорбленный в своих духовных заблуждениях человечек и не нанятые им продажные псы демократии, а мы и только мы! Нечего было поносить чужую святыню. Пусть эти люди в заблуждении, пусть мы сто раз правы. Но осуждать никого мы не имеем право. Вот какой вывод я предлагаю сделать.

– Вывод правильный!
– загремел он снова, искоса зыркнув на меня.
– Только я буду не я, если этих христопродавцев не накажу.

– …Чтобы снова получить урок смирения? Только в следующий раз посерьезней?

– Пусть. Готов ответить по всей строгости закона. Любую епитимию понесу. Но только эти вчерашние деревенские пацаны должны узнать, что не всё в нашей стране можно купить за деньги. Я их еще в храм на покаяние приволоку! Они у меня вспомнят, как бабушка их вере отцов учила. Они у меня всё вспомнят! «Даже то, чего не было»… Я их так тряхну, что у них вся генетическая память мигом всплывет из глубин подсознания.

– А я, брат, доволен, что получил этот урок. Честно! И за мужичка того испуганного, и за этих «вчерашних деревенских пацанов» всю жизнь молиться буду. У меня теперь на всю жизнь отпадет желание осуждать и вешать ярлыки на нос. А отмщение и суд целиком отдам Господу Богу. «Мне отмщение и Аз воздам!»

– Каждому своё.

– А знаешь, что эта надпись висела над входом в Бухенвальд?

– А еще знаю, что это принцип справедливости римского права, высказанный Цицероном.

– Рим со своим правом и справедливостью пал. А нам еще стоять до Второго пришествия. А выстоять мы можем только с Божией помощью. А Господь помогает смиренным, а гордых наказывает.

Дальше мы пошли молча, размышляя каждый о своём. До самого метро. А потом разошлись каждый в свою сторону.

Зависть и свобода

Иисуса Христа предали из зависти - даже солдафон Понтий Пилат это понял. С тех пор, как мы с Олегом стали «кооператорами», нам нередко приходилось испытывать на себе действие этой убийственной страсти.

Дело в том, что дела нашего бизнеса шли не так уж и плохо. Во-первых, Олега нашел его давний друг, полковник спецслужб Михаил Иванович, которому он однажды помогал проникнуть в воровскую среду Нижнего. Полковника отправили на пенсию, и он стал консультантом по безопасности, то есть, иными словами, предоставлял предпринимателям «крышу». В те времена в офисы новых частных предприятий обязательно приходил бритоголовый качёк в кожаной куртке и предлагал свои услуги по охране за 30% от получаемой прибыли. Отказаться от таких услуг находили смелость далеко не все. Приходил один такой и к нам. Он дал на рассмотрение своего предложения три дня и напоследок предупредил, что отказа не примет.

Вот тут и появился Михаил Иванович. Он сам встретился с братвой на уровне вора в законе. Там сказал, что мы с Олегом находимся под его защитой, и если что с нами случится, он «эту дешевую бандитскую шайку лично завалит». С сотрудниками КГБ, даже если они в отставке, бандиты не связывались. Так мы обрели весьма солидное покровительство. К тому же полковник зарабатывал неплохие деньги и размещал прибыль, как положено по науке - в «разных корзинах». Разузнав о нашем бизнесе, он предложил нам свои деньги в качестве оборотных средств.

К тому времени в нашей фирме уже работали две бригады строителей, шустрый торговый посредник со связями, но самую большую надежду мы возлагали на компьютеры: чувствовали, что за ними будущее. Михаил Иванович предоставил нам своего сына Ивана, и тот закупал компьютеры заграницей и возил их на наш склад. Мы их довольно успешно продавали, как частным лицам, так и предприятиям. Часто новенькие «машины», как их называл Иван, стояли без дела на столах начальства: учиться работать на них не хватало ума и времени, зато наличие «современной техники» придавало имиджу владельца высокий статус.

Как-то мы продали моему знакомому главному инженеру московского УПП три компьютера. Видимо, он созвонился с моим подмосковным директором и похвастался, что и ему новое перестроечное веяние не чуждо. Вызвал меня мой директор, долго спрашивал о работе. Убедившись, что поручения выполняются, он стал интересоваться моим компью­терным бизнесом. Я рассказал ему вкратце о схеме поставки «машин», рекламе и сбыте. Директор внимательно слушал, кивая головой. А потом… Потом он, вперив в мою переносицу тяжелый начальственный взор, спросил:

– Так сколько же ты зарабатываешь?

– В прошлый месяц получилось пятнадцать тысяч рублей, - сказал я честно.

– Сколько?
– Вскочил директор из-за стола и забегал по кабинету.
– А ты знаешь, сколько я зарабатываю? Полторы тысячи! А он, мальчишка, пятнадцать тысяч!

После этого разговора на следующий день я закончил свои дела по УПП и с обеда уехал на заключение договора о поставке компьютеров с одной солидной фирмой. На подобные мероприятия положено было являться лично директору в дорогом французском костюме на черном «мерседесе» и в сопровождении телохранителя. Что я и сделал.

На следующий день утром вызывает меня к себе начальник отдела кадров УПП и требует написать отчет о работе, сделанной в послеобеденное время. Как честный человек, я описал всё, чем занимался, с припиской «в связи с устной договоренностью с директором УПП о моем свободном графике работы». Через полчаса вызвал меня к себе директор, швырнул на стол мой отчет и спросил:

– Что это?

– Правда, - ответил я, ожидая неприятности, - и ничего, кроме правды.

– Сколько тебе нужно дней для передачи своих дел и увольнения?

– Думаю, дня хватит, - со вздохом ответил я

– Тогда передавай дела заместителю и увольняйся.

– Слушаюсь.

Вместе со мной с предприятия уволился и Олег. Теперь у нас стало больше времени заниматься бизнесом и личными делами. Олег на купленном участке земли под Бронницами строил дом и поселковый храм-часовню. Я иногда помогал ему, иногда читал церковную литературу, ездил в паломнические поездки по святым местам.

И всё вроде бы у нас было неплохо, только не чувствовал я удовлетворения от моей жизни. Моя вера жила в мозгу и спускаться в сердце не спешила. И это меня тяготило.