Искаженное соглашение

Как настоящее чертово отродье, она снова удрала в лес. Меня охватило разочарование. Она была неспособна выбирать легкий путь. Ну и пусть. Я мог пойти трудным. Ради нее я мог сделать всё. Я побежал за ней.

Я поймал ее, когда она была уже в сотне футов от хижины, обхватил за талию и прижал к себе.

— Тебе не следовало этого делать.

Уинтер яростно лягнула меня по ногам, так что я повалил нас обоих на холодную лесную подстилку, смягчив удар своим телом. Она попыталась уползти, но я притянул ее обратно.

Сжав в кулак ее куртку, я приподнял ее голову.

— Ты моя, Уинтер. Я люблю тебя, а ты любишь меня, и никакая сила на этой гребаной планете не встанет между нами. Я не позволю.

Затем я яростно поцеловал ее, и вся тоска и разочарование, которые я испытывал на протяжении последней недели, закипели и выплеснулись на поверхность, обжигая нас обоих.

Уинтер боролась со мной всего две секунды, а потом обмякла у меня на груди и притянула меня ближе, ее пальцы запутались в моей куртке.

— Мы не можем быть здесь вместе. Это слишком опасно, – пробормотала она спустя некоторое время, отстраняясь. Слезы потекли по ее щекам.

Мне было все равно. Я зашел слишком далеко, чтобы останавливаться сейчас.

Я просто кивнул.

— Да, опасно. Если ты не успеешь вернуться в хижину до того, как я тебя поймаю, я трахну тебя там, где найду. Вот в чем опасность для тебя… так что тебе лучше найти дорогу домой.

Я встал и отступил назад, мой контроль висел на волоске. Я хотел ее каждой клеткой своего тела. Я никогда не был таким твердым; я никогда не чувствовал такого помешательства. Эта женщина коварством и игрой проложила себе путь в мое сердце, и мое тело решило, что никогда не будет без нее. Мое сердце больше не работало без ее присутствия в нем.

— Беги!

Она поверила мне. В ее глазах вспыхнули страх и возбуждение. В конце концов, моя маленькая чирлидерша любила играть, и чем страшнее игра, тем лучше.

Она бросилась прочь. Я снова дал ей фору, делая глубокие, целенаправленные вдохи, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Подхватив балаклаву с земли, я сунул ее в карман и отправился следом. Я шел, давая ей достаточно времени, чтобы проявить себя. Я отчаянно нуждался в ней, и все еще безумно злился, что она довела нас до этого, оттолкнув меня. Я был бы слишком груб с ней. Я мог бы не удержаться и придушить ее, когда она кончит, или отшлепать так чертовски сильно, что она не могла бы сидеть неделю, пока заливал бы ее спермой.

С другой стороны, она не заслуживала меньшего за то, что лгала мне, закрывалась и пыталась оттолкнуть от себя.

Вдалеке светились огни хижины. У нее было хорошее чувство направления. Девушка, которая была удивительно органична в походах и прогулках на природе, но которую учили лишь потягивать зеленые напитки у бассейна и давать огромные чаевые носильщикам в шикарных отелях.

Она помчалась по тропинке к хижине, оглядываясь через плечо. Ее холодный фасад исчез. В глазах горел азарт погони. Уинтер любила побеждать. Она была до чертиков амбициозна, и это было охренительно горячо.

Но сегодня ей не выиграть.

Ни за что.

Уинтер повернула ручку двери и замерла. Та, конечно, была заперта. Я никогда не собирался позволять ей сбежать от меня.

Она повернулась и открыла рот, чтобы возразить, но я уже был на ней, прижимая к двери и обхватывая шею одной рукой.

— Похоже, ты проиграла, Снежная королева… ты знаешь, что произойдет дальше, я предупреждал тебя.

— Я не проиграла! Я добралась первой, – возразила она.

— Мне все равно.

Затем я поцеловал ее. Она поцеловала меня в ответ, ее отчаянная тоска соответствовала моей. Ощущение правильности вернулось. Теперь мир мог вращаться нормально. Теперь времена года могли сменяться, и солнце, наконец, снова взойдет утром... теперь, когда она вернулась ко мне.

Мои руки опустились на юбку, задирая ее вверх. На ней были колготки, и их нужно было снять. Я достал нож и разрезал их, оставив свисать до колен. Следующим было ее белье. Она затаила дыхание, когда я провел лезвием так близко к ее коже, что мог порезать ее, но не шелохнулась. Она доверяла мне. Трусики упали на землю.

— На колени. На этот раз я не буду тебя заставлять. Ты сделаешь это сама, – хрипло проинструктировал я.

Ее глаза сияли в лунном свете, огромные и полные невысказанных слов.

Она опустилась, а я расстегнул ремень и вытащил свой ноющий член. За последнюю неделю я даже толком не дрочил. Было слишком ничтожно удовлетворять себя, думая о девушке, которая разбила мое гребаное сердце.

Я направил кончик к ее губам, и они тут же открылись. Погружение в ее горячий жаждущий рот было чистым экстазом. Я глубоко вошел в нее, не в силах медлить. Она схватила меня за бедра и не отпускала, пока я трахал ее лицо попеременными толчками, короткими, затем глубокими.

— Твоя ошибка в том, что ты думала, будто в этом чертовом мире есть что-то, о чем ты должна мне лгать. Нет ничего. Ты должна это понять. Ничего.

Я отстранился, чтобы она могла глотнуть воздух. Провел мокрым членом по ее губам, покрывая рот смесью ее слюны и моей предварительной спермы.

— Уинтер? – потребовал я признания, шлепнув членом по ее фарфоровой щеке, чтобы она сосредоточилась.

— Я слышу, – выдохнула она, поднимая на меня глаза.

— Но слушаешь ли ты? – надавил я.

Она тяжело сглотнула.

— Нет ничего, чем ты могла бы оправдать свое отдаление от меня. Ничего. Скажи, что ты кого-то трахнула, - ты подпишешь ему смертный приговор, но ты не лжешь мне об этом. Скажи, что ты кого-то убила, - и я заставлю гребаное тело исчезнуть. Никогда не пытайся снова сказать, что не любишь меня, потому что я никогда, блядь, тебе не поверю. Наши души - это две веревки, которые не развязать. Уже слишком поздно, Уинтер.

По щеке Уинтер скатилась слеза, ее глаза были беззащитны и полны эмоций. Я помог ей подняться на ноги и требовательно поцеловал, переплетая наши языки. Ее трясло.

— Ты поняла? – я приподнял ее подбородок.

Она отвела от меня взгляд и упрямо уставилась на мою грудь.

— Ашер. Мы не можем. Это ничего не меняет.

Черт побери.

Похоже, Уинтер решила выстоять и усложнить себе жизнь.

Я собирался провести остаток ночи, трахая маленькую нахалку, пока она не усвоит урок, но не здесь, где ей было холодно.

— Неправильно. – Я присел и схватил ее, перекинув через плечо.

Уинтер заколотила мне по спине. Я открыл дверь и протиснулся внутрь. Как только я опустил ее, она бросилась к выходу. Я запер дверь, пока она пыталась выхватить у меня ключ. Он был крошечным. У меня был еще один на связке ключей от мотоцикла, не то чтобы она знала об этом. Я наклонился и бросил его в щель в половице, погрузив в темноту.

Глаза Уинтер расширились.

— Ты сумасшедший! Зачем ты это сделал? Я не могу остаться здесь с тобой.