Искупление

– Стой здесь, я быстро, - сказал мой дикарь и быстро побежал к морю.

Я увидела, как он моет руки, трет песком и снова моет. Возвращался мужчина так же быстро, поглядывая по сторонам. Вечер все ближе подступал, все темней становилось на улице, и все ярче пылал огонь.

– Он поймет?
– спросила я.

– Да, - кивнул Флэй и обнял меня.
– Я не оставил ему шансов не понять. А теперь прячемся.

– Уходим?
– не поняла я.

– Нет. Я хочу быть уверен, что он поверил, - ответил мужчина.

Телегу Флэй оттащил подальше, припрятав в густых зарослях какого-то кустарника Как объяснил мужчина, смотритель ею не пользовался, и хватиться ее точно не должны. А если случайно наткнуться, то не опознают. Деревенские привозили покойников на своих телегах. Лошадь, выпряженную из телеги, это была моя лошадь, вновь оседлали и отвели дальше в лес, а сами вернулись ближе к берегу. Флэй осмотрелся, приметил дерево и подставил ладони, сложенные вместе.

– Лезь, - велел он.

Кое-как, но я забралась, мужчина последовал за мной. Теперь мы были скрыты кустарником снизу и кроной, клонившейся к самой земле. Осторожно раздвинув ветки, мы ждали... Дождались. Конный отряд мчался в нашу сторону. Найяр, ехавший первым, но ходу соскочил с коня и помчался к дому, стены которого уже начали рушиться. Он что-то сжимал в кулаке, я еле-еле разглядела кусочек чего-то белого. Лицо его было разбито, и его обычная красота совершенно исчезла. Еще более жутким выглядели его метания перед догорающим домиком.

– Сафи, нет!
– страшно заревел герцог.

Я вздрогнула и прижалась спиной к Флэю.

– Словно и не он душил совсем недавно, собственными руками, - услышала я ожесточенный шепот.

– Сафи!

Найяр схватился за голову, лицо его исказилось, пальцы взлохматили и без того спутанные волосы, и герцог беспомощно обернулся к отряду наемников, не сводивших взглядов с огня.

– А-а!
– надрывно выкрикнул Найяр, падая на колени.
– Нет! Нет! Не может быть, не может!!!

Он развернул то, что было у него сжато в кулаке, это оказалось письмом, и я покосилась на Флэя.

– Я готовился, - пожал плечами дикарь, продолжая смотреть на берег, где безумствовал герцог.

– Будь ты проклят, будь проклят!
– выкрикнул Найяр и вновь схватился за голову.

Я видела, как герцог уткнулся головой в песок, оглашая берег стонами и невнятными криками. Было ли мне его жаль? Нет. В пыточной кричали страшней. И не всегда вина тех, кого мучил Таргарский Дракон, была столь велика, чтобы с них живых сдирали кожу. И теперь я смотрела скорей с омерзением, чем с жалостью. Я помнила свои крики, я помнила Ру, я помнила слишком много, чтобы жалеть того зверя, который выл на берегу.

– Уходим, - тихо сказал Флэй.

Но Найяр вдруг сорвался с места и помчался к догорающему домику, раскидывая ногами еще горевшее дерево. Прорвавшись сквозь завесу едкого дыма, он пробился к телу, сгоревшему телу.

– Ко мне!
– заорал он.

Я увидела, как к нему побежал Дьол. Уже было достаточно темно, но в свете затухающего огня я узнала его. Наемник помог вытащить то, что осталось от неизвестной покойницы. Герцог нагнулся, разглядывая обугленные кости.

– Это ее медальон, ее, - донеслось до нас.
– Боги, Сафи!

Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем Найяр оторвал руки от лица, и его плечи перестали вздрагивать.

– Это не она!
– выкрикнул он, переводя взгляд с одного воина на другого.
– Это не моя любимая! Неужели кто-то думает, что я поверю?! Что я буду оплакивать это?! Она не могла оставить меня, не могла! Все обыскать, ройте землю, ищите следы! Пока не будет доказательств, я не поверю!
– А после задрал голову и заорал в небо.

– Кто бы ты ни был, но я найду тебя, слышишь, ублюдок?! Я все равно найду тебя и вырву твое сердце!

– Вот же мерзавец, такой план испортил, - вздохнул Флэй, осторожно спускаясь с дерева.
– И что его раньше времени принесло...

Я соскользнула к нему в руки, и мы осторожно направились в сторону спрятанной лошади. Проклятье, он же пойдет по нашему следу. Даже, если убедиться, что я мертва, будет искать Флэя. И где гарантии, что однажды след не выведет его к приюту? Найяр не пощадит детей. Если найдет меня там... Боги!

– Нам нельзя в приют, - тихо простонала я.

– Знаю, - коротко ответил Флэй, подсаживая меня на лошадь.
– Можем уйти через границу, потом вернуться с другой стороны.

– У него везде шпионы, а следопыты найдут след там, где его можно оставить. Нам надо стать другими людьми, чтобы исчезнуть, - я снова посмотрела на своего дикаря.

И мы некоторое время не сводили друг с друга взгляд.

– Море, - произнесли одновременно, и я добавила.
– Ледигьорд.

– Ты уверена?
– осторожно спросил Флэй.
– Если нет, мы можем по морю перебраться в другое государство. Аристоф должен был приглядывать за моей лодкой...

– Нет, - я отрицательно качнула головой.
– Везде, где есть шпионы, мы не в безопасности. Найяр не держит простаков. Один его приказ, и они перероют каждое государство.

– Тебе может быть там сложно, Сафи...

– Ты же не бросишь меня?
– я испытующе посмотрела на Флэя.

– Никогда, - он улыбнулся и прижал меня к себе.
– Тогда возвращаемся. Прорвемся, тарганночка. Лодка с другой стороны деревни. Если нет, будем искать другую, хотя бы просто отойти подальше.

Я кивнула, и он развернул лошадь. Теперь берег угадывался только по истошным приказам герцога Таргарского, которые доносил до нас ветер. Кричал его сиятельство зря, следопыты в темноте много не разглядят, это и я понимала. Значит, вскоре он вернется в деревню, но лучше бы остался до рассвета здесь. Похоже, так думал и Флэй, потому что к деревне мы подходили пешком, ведя лошадь в поводу, напряженно прислушиваясь.

– Нужно узнать, куда старик дел то, на чем я сюда приплыл, - шепнул мне Флэй.
– Заодно скажем, чтобы лошадь забрал, когда отойдем от берега.

Я сжала его ладонь, мне тоже бросать лошадь было жалко. А найти бесхозное животное, брошенное неизвестно кем, мог любой. И все же...

– Лучше просто отпустим ее, а там, как выйдет, - шепнула я.

– Согласен, - живо согласился дикарь, и я поняла, что это он мою сердобольную душеньку жалел.

– Делай, как считаешь правильным, я уж как-нибудь переживу, - чуть слышно усмехнулась я.

К дому Аристофа мы подобрались сзади. Остановились, снова прислушиваясь, а затем Флэй издал крик ночной птицы, очень похоже вышло. Некоторое время царила напряженная тишина, но вскоре раздался тихий скрип, и в окне появилась белая голова.

– Кто здесь?
– спросил Аристоф.

– Это я, Эри, - негромко ответил мой спутник.
– Слышишь?

– Слышу, - проворчал старик, и окошко закрылось.

Но вскоре открылась дверь, о которой я даже не подозревала, и с задней стороны дома вышел старик. Он проковылял к низкому заборчику и прищурился, пытаясь нас рассмотреть. Вдруг рука его взметнулась, и голова моего дикаря дернулась от, неожиданно увесистого, подзатыльника.