Искушение

— Подумаю, как устранить. Магию пущу в ход.

— Действуй, у тебя получится. Сгнои её, чтобы духа не осталось.

— Что ты так разволновалась? Магия всегда меня выручала. Нашлю на неё…

— Вот и правильно. Видишь, Долинский подвёл — влюблённый слабак. Он мне больше не помощник, и графский сынок дал маху. Я-то думала, что открыла сосуд Пандоры, а эта недотрога все мои планы порушила, — кипела Вероника.

— Ничего, не первый раз, обломаем ей крылышки. Найдём на неё управу, останавливаться не намерена. Федотов будет моим — я так решила.

— Возлагаю на тебя большие надежды.

Анфиса провела сеанс чёрной магии, получила от тёмных сил смертельный порошок и поехала ко мне.

В то утро мы остались дома. Тётушке нездоровилось.

— Мне бы с княжной Ниной Андреевной повидаться, — сказала она, когда служанка открыла ей дверь.

— Обождите здесь. — Бдительная помощница княгини предусмотрительно не впустила Анфису в дом. Она не понравилась ей. — Доложу княгине о вашем визите.

— Так и быть подожду, — недовольно ответила гостья, нагло переступила порог, разглядывая картины на стене, поминутно оглядываясь по сторонам, изучая прихожую. О чём она думала, только ей было известно.

— Софья Гавриловна, там дама приехала. Говорит, княжна ей нужна.

— Кто такая?

— Нелюбова Анфиса Акимовна.

— Позови-ка Нину.

Я читала у себя в комнате. Служанка передала просьбу тётушки, и мне пришлось спуститься в гостиную.

— Ниночка, тебе о чём-то говорит имя… ой, Запамятовала –

Служанка выручила:

— Нелюбова Ан…

Не дослушав, я подсказала:

— Так это же та особа с малиновым пятном на правой ладони. Помните, тётушка, рассказывала вам о предупреждении матушки?

Выражение лица княгини вмиг изменилось: она насупила брови, сжала губы от возмущения, в глазах появилась ярость. Мне показалось, тётушка сейчас взорвётся.

— Гони её прочь со всех лестниц, — приказала она служанке.

— Не могу, барыня, как это?

— Не можешь? — повысила голос Софья Гавриловна. — Пойдём поглядим, что этой даме от нас нужно!

Я осталась в гостиной, встречаться с ведьмой не было желания. Из прихожей доносились отголоски тётушкиного голоса, она разговаривала с непрошеной гостьей на повышенных тонах.

«Не дело, что я отсиживаюсь, а тётушка нервничает», — подумала я, поднялась и направилась к ней. Выражением лица Нелюбова походила на злую, беспощадную ведьму. Такие персонажи были изображены на картинках детских сказок, я точно такую же видела в своей книге с иллюстрациями. Так и есть — она ведьма. И тут я услышала:

— Внученька, подними ладонь так, чтобы внутренняя сторона руки смотрела на неё. — Я мысленно поблагодарила бабушку за подсказку и почувствовала себя увереннее. Подошла ближе. Анфиса поспешила запустить руку в ридикюль… Там своего часа дожидался смертельный порошок — ещё мгновение, она бы швырнула его в меня, и тогда ничто бы не спасло.

— Гляньте, люди добрые, она собралась убить мою внучку, — раздался голос бабушки.

Нелюбова оторопела, выпустив из рук сумку. А оттуда вывалился пакетик с порошком прямо на неё, подол её платья загорелся. Она хаотически начала тушить, истошно крича.

Софья Гавриловна от неожиданности застыла.

— Не пугайтесь, дорогая тётушка, бабушка защищает меня. — Я подошла ближе, подняла открытую ладонь и направила на лицо незваной гостьи. Нелюбова завопила:

— Что это?! Что, что? — Лицо Анфисы перекривилось, его задёргало во все стороны, саму трясло, как осину на ветру, и стало подбрасывать вверх. С криком она свалилась на пол. Перепуганная до смерти ведьма отодвинулась от ридикюля, с трудом поднялась и изо всех сил понеслась подальше от дома тётушки.

— Обо всём доложу Прохору Петровичу. Это что такое? Люди забыли о приличии. Его знакомая, вот пускай и разбирается с ней. В дом не пускать, понятно?! — приказала княгиня служанке.

— Слушаюсь, барыня, — ответила растерявшаяся Паша.

— Скажи дворнику, чтобы поднялся ко мне.

— Сию минуту, барыня, — ответила служанка и побежала звать.

Вскоре она вернулась с ним.

— Ермолай, надень толстые перчатки и собери весь мусор, что у порога. Не подноси близко к себе, кто знает, что это. Сразу видно, скверный человек принёс. И выбрось вдали от дома. А ещё лучше — сожги.

— Слушаюсь, барыня. Всё сделаю как надо. Не извольте беспокоиться, — ответил дворник и ушёл.

С того дня, как бабушкин Лёвушка-Мантикора отсыпал в мои ладони искорки магии, во мне пробуждалась невиданная сила. Не сразу, маленьким порциями. Иногда она пропадала, затихала, и я, довольная, успокаивалась. Издавна бытует мнение, что всё неизвестное вызывает настороженность и недоверие. Не секрет, что в моём положении пугало всё.

«Попала как кур в ощип», — любила говорить нянюшка.

С тех самых пор меня посещали странные мысли, в них легко прослеживались картины из жизни знакомых и незнакомых людей. Я мысленным взором видела события, которые предшествовали реальным, вплоть до трагических. Людям предстояло пережить их. Мне оглашали вердикт, и я металась в неведении, как исправить, разрушить рок и помочь. Эти мысли магнетически притягивали внимание, не могла отделаться от них и не представляла, как с ними бороться. Спустя время мои наваждения находили подтверждение. Я с ужасом узнавала, что кошмары осуществлялись наяву. Жутко и страшно! Всеми фибрами души стремилась избавиться от навязчивых мыслей, но ничего не получалось. Вот тогда паника била во все колокола! На помощь опять пришла бабушка.

— Не пугайся, внученька, в тебе открылся дар. Научись им пользоваться и иди к тем, кто нуждается в помощи.

Магия позволила мне обнаружить и увидеть жизнь в предметах, окружавших меня. Это забавляло, удивляло, вызывало интерес, подключая сообразительность, логическое мышление, и порождало азарт.

Я это так не оставлю

Федотов, узнав от княгини о визите Нелюбовой, поехал к ней. Впервые в жизни он позволил себе повысить голос. С мужчинами он всегда был сдержан, а с дамами и подавно. Но на сей раз ему пришлось отступить от правил приличия, в некотором роде была задета его честь. Все знали, что Нелюбова — его знакомая.

— Ваша хозяйка дома? — спросил он у служанки.

— Госпожа нездорова, сегодня не принимает.

— Позвольте пройти. — Терпение Федотова лопнуло. — Нет желания и времени приезжать еще раз.

Служанка посторонилась.

— Но, барин, госпожа не принимает, — бежала за ним девушка и кричала в спину.

Федотов прошёл в гостиную. На диване с повязкой на голове и примочках на веках лежала Нелюбова. Её лицо перекривило, глаза перекосило, зрачки вываливались из орбит. Она производила ужасающее впечатление. Прохор Петрович не обратил ни на что внимания и начал без предисловия: