Искушение

— Владимир Иванович, вы своей новостью прибавили мне несколько лет жизни. Благодарю за всё.

— А вам, дорогой Прохор Петрович, хочу посоветовать больше отдыхать и питаться как следует. На себя не похожи.

— Нервы. Не сплю ночами, аппетита совсем нет.

— Никуда не годится. Скажу повару, чтобы каждое утро готовил вам яблочный сок. Аппетит прорежется. И капельки успокоительные пропишу вам. Негоже так опускаться.

— Спасибо. Принимаю с благодарностью ваши советы, постараюсь придерживаться рекомендаций.

— Уж постарайтесь. Не то больная не узнает вас, когда выздоровеет. Сейчас она ничего не воспринимает. А что будет потом, вы подумали? — лукаво посмотрел на собеседника Владимир Иванович. — Лицо терять нельзя ни при какой погоде, — резюмировал он.

— Согласен с вами.

Преданность

В тот день, когда врач разрешил меня искупать, Прохор Петрович настаивал на том, чтобы доверили ему эту процедуру. Служанка, потрясённая его заявлением и настойчивостью, отреагировала в изумлении:

— Барин, вам не следует входить и смотреть на барышню. Сама всё сделаю. Вы смутите девочку.

— Катерина, ты уверена, что справишься без моей помощи? Больную нужно поднять, перенести в корыто, искупать, протереть, переодеть и уложить в постель.

— Ваша правда, барин, сама не справлюсь. Оботру в корытце, переодену в чистую исподницу и сопровожу до постели.

— Ты что же, думаешь, что у больной есть силы двигаться? Посмотри на неё, она очень слаба, сидеть не может. Обещаю тебе, глаз не подниму на обнажённую девушку. После купания хорошенько закутай больную в простыню, позови меня — перенесу в постель и уйду. Сама наденешь на неё чистую исподницу.

— Уговорили, барин, что с вами будешь делать. Позову, когда искупаю. Постойте за дверью.

Прохор Петрович послушно покинул мою комнату.

Вспомнилось, как-то служанка укутала меня, приоткрыла форточку, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Мгновенно ворвался ветер, он шумел на лету, завывая. Прогулялся по всей комнате, приподнимая на маленьком столике льняную салфетку, разворошил порошки, лист с расписанием процедур, подготовленный доктором Ольховским, унёс под кровать, забрался под шторы, заигрывая с ними, подбрасывая вверх, и добрался до меня. Повеяло прохладой и свежестью. Я глубоко вздохнула.

— Как хорошо.

«Завывон пожаловал на порог, к дождю, видать», — говаривала няня. Так она называла сильный порывистый ветер. Я, маленькая, спрашивала:

— Почему Завывон?

— Слышишь, как завывает? В ушах гудит.

Я всё чаще и чаще мысленно возвращалась в наше имение, моя душа рвалась домой. Даже в болезненном и помутнённом состоянии память переносила меня к тем славным годам, когда все были живы, в доме царила божья благодать, я упивалась этим, не понимая тогда, что была невероятно счастлива.

Сближение

С каждым днём моего выздоровления убеждалась в преданности Федотова, поражаясь глубине его чувств. Он открывался постепенно, ибо в силу замкнутого характера привык держать свои чувства и мысли в плотно зажатом кулаке. Скрытность была свойственна его натуре, но не со мной. В моём присутствии он раскрывался, оголял душу и щедро отдавал тепло. И всё же каждый новый день приносил мне открытия — неизвестные доселе уголочки его души приоткрывали дверцы и восхищали меня. Передо мной оказался совершенно другой человек, который вдохновлял, очаровывал своей любовью и полнотой души. Я поймала себя на мысли, что стала испытывать к нему добрые чувства и неподдельный интерес. Когда он уезжал по делам, с нетерпением ожидала его возвращения. Как только силёнки вернулись ко мне, мы потихоньку прохаживались с ним по комнате, затем по коридору. Позднее совершали прогулки в его имении. Уверенность Федотова в моём выздоровлении и желание помочь были настолько велики, что не могли не восхищать. Он внушал мне оптимизм и настраивал на победу, уверял так, что у меня возникла потребность видеть его ежеминутно. Мы часами беседовали, мне с ним было очень хорошо и комфортно.

Я перестала ощущать разницу в возрасте. А когда он смешил меня, забавляя весёлыми историями, заходилась от смеха и умывалась слезами радости, держась за живот. Тот период тесного соприкосновения и невиданных открытий врезался в мою память, не притупился с годами и тем более не забывался никогда.

Лазурит — небесный камень

Ранним субботним утром Прохор Петрович вошёл в мою комнату. На его лице блуждала неуловимая улыбка, невооружённым глазом легко можно было определить, что он обдумывал что-то очень важное. Мой спаситель подошёл к профессору Ольховскому:

— С добрым утром, Владимир Иванович.

— А, ранняя пташка… С добрым утром, Прохор Петрович. — Доктор боковым зрением из-под пенсне взглянул на Федотова. — Как погляжу, вы сегодня в хорошем расположении духа, это радует. Мои капельки подействовали.

— Да, благодарю вас. Всё вместе помогло. Но оптимистичный прогноз о состоянии больной, безусловно, в первую очередь сыграл свою роль. Скажите, профессор, не найдётся ли у вас несколько свободных минут, посоветоваться нужно.

— Если готовы подождать, закончу утренние процедуры с больной и буду в вашем распоряжении.

— Благодарю вас. Не торопитесь, время терпит. Буду у себя.

— Приду.

Федотов ушёл.

Откровения Прохора Петровича

Ближе к полудню раздался стук в дверь.

— Входите, Владимир Иванович, не заперто.

Профессор Ольховский приоткрыл дверь.

— Позволите войти? — Это был высококультурный человек, идеально воспитанный — старой закалки. Его скромность и щепетильность восхищали и поражали. Достигнув невероятных высот в науке, имея уникальные звания и опыт, он оставался лёгким и доступным в общении, ни малейшего налёта зазнайства и ханжества.

— Пожалуйста, проходите, присаживайтесь. Хотите чаю? Запариваю листья сам. Такой душистый чай получается.

— Благодарю, слушаю вас.

— Я пригласил вас, потому что немало наслышан о вашей эрудиции. Нуждаюсь в совете.

— Чем смогу — помогу.

— Не так давно совершенно случайно меня познакомили с очень интересным человеком. Он мастер-ювелир. В беседе я поделился с ним, что моя невеста болеет, и мне бы хотелось купить ей в подарок изделие, которое не только явится украшением, но и поможет быстрее выздороветь.

— Вы это серьёзно? — спросил профессор, скептически отреагировав на мою инициативу.

— Совершенно серьёзно. Я много слышал и читал, что существуют драгоценные камни, которые оберегают своего владельца от недугов и несчастий.

— И что вам ответил ювелир?

— Мастер подтвердил, что действительно в природе существуют такие камни, но их не так много. Он приоткрыл свой сундучок и сказал:

— Покажу вам для наглядности, мне кое-что недавно привезли из дальних рудников. Этот камень называется лазурит или ляпис-лазурь, что означает «небесный камень». Он известен с глубокой древности, императоры считали за честь иметь его у себя. Украшения из него носили вельможные особы. Художники этим камнем оформляли полотна и убранства во дворцах. Началось восхождение лазурита на Востоке и дошло до Российской империи. В Петергофе и Зимнем дворце залы украшены этим камнем. Если вы бывали в покоях, в оформлении которых присутствует лазурит, могли почувствовать, как хорошо и спокойно там дышится. Энергия камня благодатна для человеческого организма. Упоминания о целебных свойствах этого минерала встречаются еще в трудах Авиценны. Он считал, что лазурит смягчает течение болезни. Также небесный камень способен избавить от заболеваний почек и язвенных поражений пищеварительной системы, очищает кровь, обладает противомикробным действием, успешно лечит болезни кожи, облегчает роды. Ляпис-лазурь поможет нормализовать кровяное давление, к тому же он используется при лечении психических заболеваний.