Испанский любовный обман

Лифт резко остановился.

Затем губы Аарона оказались на моих, и внезапный поцелуй мгновенно лишил меня дара речи. Я растворилась в нем, мои ноги превратились в масло. Я ничего не могла с собой поделать. Аарон всегда будет оказывать на меня такое влияние, я это знала.

— Детка, — выдохнул он мне в рот. — Перестань слишком много думать, — он снова взял мои губы в свои, его руки обвились вокруг меня. Его тело мягко прижимает мою спину к прохладной поверхности позади меня.

— Ты только что остановил лифт, мистер Блэкфорд? — мой голос звучал задыхающимся, не то чтобы меня это волновало.

Аарон полностью осознавал власть, которую он имел надо мной, и я хотела, чтобы так и было. Ни один из нас не хотел, чтобы между нами было хоть что-то недосказанное. В прошлом этого было много.

— Да, — он провел губами по моей челюсти. — И у нас есть три минуты, чтобы выбросить все эти заботы из твоей головы, прежде чем позвонят на стойку регистрации, — его губы скользнули вниз по моей шее, теплые ладони легли на мою талию.

Мои губы приоткрылись.

— Ох, хорошо, — пробормотала я, когда он прикусил чувствительную кожу. Моя кровь начала бурлить, определенные части моего тела требовали внимания. — Мне нравится, как это звучит.

— Я убедился, что твой отец возьмет свои таблетки с собой, когда разговаривал с ним по телефону перед тем, как они вышли из дома, — руки Аарона скользнули вверх, достигнув выпуклостей моей груди. — Кристина привезет всего несколько кусков вяленого мяса, — продолжил он, когда его ноги сомкнулись на моих. — Это было нелегко, и я мог бы пообещать кое-что, чего не должен был, но она пошла на компромисс.

Низкий смешок слетел с моих губ, но все веселье исчезло, когда его бедра на мгновение коснулись моих.

— С Abuela все будет в порядке, она крепкая, как гвоздь. Или ты не помнишь, как мне пришлось буквально утащить ее с танцпола на прошлое Рождество? — он потянул меня зубами за мочку уха. —И беременность Изабель не подвергает ее риску, Гонзало позвонил в авиакомпанию, чтобы спросить. Дважды.

Я захныкала, наслаждаясь ощущением Аарона повсюду вокруг меня — его теплом, силой его тела, его дыханием и голосом, падающими на мою кожу, — но также и тем, насколько глубокими были его слова и действия. Сколько любви и внимания было в них, в нем.

— Это безумие, как сильно моя семья обожает тебя, — сказала я ему, хватая его за обе руки с забытым желанием, пробегающим по моему телу. — Ты похож на Укротителя Мартинов. Как тебе удалось это сделать?

— Я думаю, что мой успех в убеждении их в том, насколько серьезно я относился к тебе, после того как мы признались, что правда в нашей сделке была чистой удачей, возможно, я знаю толк в словах, когда дело доходит до Мартинов, — прошептал он, как будто это был его самый большой секрет. — Хотя с одним конкретным Мартином я хочу верить, что у меня есть способ не только с этим.

Мои руки скользнули по его сильным рукам, прошли по его округлым плечам и, наконец, обхватили его за шею.

— Ты знаешь, — пробормотала я. — Я тоже тебя обожаю. Дорожу тобой. Люблю тебя. Хочу тебя. Нуждаюсь в тебе, — притянула его ближе.

— Кто сейчас ужасно отвлекает? — прохрипел он.

Я ответила, прижавшись к его твердому телу, коротко, но настойчиво. С его губ сорвалось ворчание.

— Посмотри на себя, как ты дразнишь меня вот так. Какая обожающая и отвлекающая женщина у меня в руках.

— Сколько у нас еще времени? — я выгнула спину, прижимая наши груди друг к другу.

Он резко выдохнул.

— Даже близко недостаточно для того, про что я думаю, — его ладонь легла мне на зад, как будто он не мог остановиться. Он собственнически сжал меня, доказывая свою точку зрения. Его голос стал низким. — Позже, клянусь. Как только я оставлю тебя одну в нашей комнате.

Тогда Аарон крепко поцеловал меня, молча обещая все то, что он сделает со мной гораздо позже. Через несколько часов, когда мы наконец доберёмся до дома, который мы сняли в Монтауке на выходные, и наша семья удобно устроится внутри.

— Хорошо, — обхватив его лицо ладонями, я в последний раз поцеловала его в губы. — Ты говорил со своим отцом?

Аарон неохотно оторвался от меня и нажал желтую кнопку на панели. Лифт продолжил спуск.

— Да, сегодня утром, — признался он почти осторожно. Точно так же, как каждый раз, когда он говорил о Ричарде.

Я знала, что Аарон не избавился от части вины, которую он носил с собой, но отец и сын прошли долгий путь. И они оба знали, что у Ричарда не так много времени. Этот прошедший год уже был подарком.

— Он и Марта должны быть в доме через несколько часов.

Марта, его сиделка, была еще одним подарком, посланным прямо с небес. Она была удивительна с Ричардом и всегда держала нас в курсе событий. Мы полностью доверяли ей, и ее постоянная поддержка и компания не только успокоили нас с Аароном, но и успокоили Ричарда.

— Я напишу им еще раз, пока мы будем ждать твою семью в аэропорту.

Двери лифта открылись перед нами, и мы вышли одновременно.

— Все будет хорошо, amor, — сказала я ему, нарушив свои правила и потянувшись к его руке посреди вестибюля. — Твой папа благополучно доберется до Монтаука, и он полюбит всех. Просто как все будут любить его.

Нарушая свои собственные правила, он поднес мою руку к своему рту, его губы коснулись тыльной стороны моих пальцев.

— Я знаю, детка, — прошептал он только для меня. — Все всегда будет хорошо, несмотря ни на что. Знаешь, почему?

Мы вышли из здания прямо в один из ошеломляющих летних дней Нью-Йорка.

— Почему?

— Потому что это ты и я, — тогда он улыбнулся мне сверху вниз, встретившись со мной взглядом с убежденностью, которую содержали его слова. Так же, как он держал мое сердце в своих руках. Моя любовь. Весь мой мир. Уверенно и полностью. — И что бы ни случилось на нашем пути, мы есть друг у друга, — эта улыбка Аарона, которая предназначалась только мне и никогда не переставала заставлять мое сердце замирать, стала шире. — Мы вместе, навсегда.

Конец