Испанский любовный обман

Пухлый палец Джеральда взмахнул в воздухе.

— Перестань оправдываться и просто сделай это. Ты можешь улыбаться и быть очень дружелюбной целый день, не так ли?

Слова «очень» и «дружелюбно» эхом отдавались в моей голове, когда я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Потный мужчина, втиснутый в рубашку, предназначенную для кого-то, у кого был статус, которого он никогда не достигнет, использовал бы любой шанс, чтобы кого-нибудь унизить. Тем более, если это была женщина. Я знала это.

— Джеральд, — я смягчила свой голос и усилила давление на ручку, молясь, чтобы она не сломалась и не выдала, насколько я была возмущена на самом деле, — цель этой встречи – обсудить подобные вопросы. Так что, извини, но тебе придется выслушать меня, чтобы я сделала точно…

— Милая, — прервал меня Джеральд, и на его лице появилась усмешка, — думай об этом как о вечеринке. Женщины знают об этом, не так ли? Просто подготовь кое-какие мероприятия, доставь сюда еду, надень красивую одежду и отпусти несколько шуток. Ты молодая и симпатичная. Тебе даже не придется так сильно напрягать свой мозг. Они будут есть прямо у тебя из рук.

Он усмехнулся.

— Я уверен, что ты знаешь, как это сделать, не так ли?

Я поперхнулась собственными словами. Воздух, который должен был входить и выходить из моих легких, застрял где-то посередине.

Не в состоянии контролировать то, что делает мое тело, я почувствовала, как мои ноги выпрямляются, поднимая меня. Мой стул со скрежетом откинулся назад, шум был громким и внезапным. Хлопнув обеими руками по поверхности стола, я на секунду почувствовала, что у меня в голове пусто, я была в бешенстве. Буквально. В этот самый момент я поняла, откуда взялось это выражение (игра слов - I see red). Я была в гребаном бешенстве, как будто надела очки с малиновыми линзами.

Где-то справа от меня я услышала, как Гектор тяжело выдохнул. Бормоча себе под нос.

Потом я ничего не слышала. Только как мое сердце колотилось в груди.

Вот она. Правда. Настоящая причина, по которой я, среди четырех других людей, сидящих в этой комнате, была выбрана для этой чертовой штуки. Я была женщиной — единственной женщиной в подразделении, возглавлявшей команду, — и у меня был товар, независимо от того, насколько значительными были мои изгибы. Задорная, милая, женственная. Очевидно, я была привлекательным вариантом. Меня демонстрировали нашим клиентам как золотой знак, доказывающий, что InTech не застрял в прошлом.

— Лина, — я заставляла свой голос оставаться твердым и спокойным, ненавидя себя за то, что этого не произошло. Ненавидя себя за то, что мне хотелось развернуться и позволить своим ногам унести меня из комнаты.

— Не милая. Меня зовут Лина, — я очень медленно откинулась на спинку стула, прочистила горло и потратила еще одно мгновение, чтобы взять себя в руки. Я сделаю это. Мне нужно это сделать. — В следующий раз, пожалуйста, не забудь использовать мое имя. И обращайся ко мне с порядочностью и профессионализмом, как ты обращаешься со всеми остальными.

Мой голос донесся до моих ушей так, что мне это совсем не понравилось. Заставляя меня чувствовать себя той слабой версией себя, которой я не хотела быть. Но, по крайней мере, мне удалось высказать все это, не срываясь и не убегая.

— Спасибо.

Чувствуя, как мои глаза становятся стеклянными от чистого возмущения и разочарования, я несколько раз моргнула, желая, чтобы это и все остальное исчезло с моего лица. Желая, чтобы комок в моем горле не имел ничего общего со смущением, даже когда это было так. Потому что как я могла не чувствовать себя неловко, когда я так сорвалась? Когда — даже после того, что произошло много лет назад, даже учитывая, что это был не первый раз, когда мне приходилось иметь дело с подобным дерьмом — я все еще не знала, как?

Джеральд закатил глаза.

— Не принимай это так серьезно, Лина, — он бросил на меня снисходительный взгляд. — Я просто пошутил. Верно, ребята?

Он посмотрел на наших коллег, оглядывая комнату в поисках их поддержки.

Он ничего не нашел.

Краем глаза я наблюдал, как Гектор обмяк в своем кресле.

— Джеральд… – сказал он устало и обескураженно. — да ладно тебе, парень.

Не сводя глаз с Джеральда и пытаясь унять вздымающуюся от нарастающей беспомощности грудь, я отказывалась смотреть на двух других мужчин, Кабира и Аарона, которые хранили молчание.

Они, вероятно, думали, что не принимают ничью сторону, но это было не так. Их молчание говорило обратное.

— О, да ладно тебе, что такое? — Джеральд усмехнулся. — Не то чтобы я сказал что-то неправдивое. Девушке даже не нужно пытаться…

Прежде чем я собралась с духом, чтобы остановить его, последний человек в комнате, которого я ожидала услышать, опередил меня.

— Мы закончили.

Моя голова резко повернулась в его сторону, обнаружив, что он смотрит на Джеральда с чем-то таким устрашающим и леденящим, что я почти почувствовала, как воздух в комнате опустился на пару градусов.

Покачав головой, я оторвала взгляд от Аарона. За последние десять минут он мог сказать что угодно, но предпочел этого не делать. Он мог молчать, мне было все равно.

Стул Джеральда заскрипел по полу, позволяя ему встать.

— Да, мы определенно закончили, — решительно сказал он, собирая свои вещи. — У меня тоже нет на это времени. Она все равно знает, что делать.

Этот «замечательный» человек подошел к двери и вышел из комнаты.

Мое сердце все еще колотилось в груди, стучало в висках.

Кабир последовал его примеру, встал и виновато посмотрел на меня.

— Я не встану на его сторону, ясно? — его взгляд быстро переместился в сторону Аарона, так же быстро вернувшись ко мне. — Все это пришло от Джеффа. Он хочет, чтобы ты это сделала. Не думай об этом слишком много. Прими это как комплимент.

Не потрудившись ответить, я смотрела, как он выходит из комнаты.

Человек, который почти принял меня и относился ко мне как к еще одному члену клана Диас, посмотрел на меня и покачал головой. Он произнес одними губами «Qu'e pendejo» (кретин), что вызвало у меня слабую улыбку, потому что даже если бы это было не то, что мы когда-либо говорили в Испании, я точно знала, что он имел в виду.

И Гектор был прав. Каким же полным кретином был Джеральд.

А потом появился Аарон. Который еще даже не удосужился взглянуть на меня. Его длинные пальцы методично собирали вещи, а еще более длинные ноги отодвигали стул назад, позволяя ему выпрямиться во весь рост.

Пока я смотрела на него, все еще не в духе от всего, что только что произошло, я наблюдала, как его взгляд перескакивал с его рук на меня. Его глаза, которые, я могла сказать, протрезвели и вернулись к этому отчужденному виду, задержались на мне на мгновение, а затем так же быстро отпустили меня.