Испорченная кровь

мгновение. — Красивый дом.

— Да, — ответила ему рассеянно. Вдруг я

почувствовала холод. Обняла себя руками, чтобы

скрыть мурашки, и мужчина усилил отопление без

моей просьбы. Я увидела семью, пересекавшую

автостоянку, каждого с охапкой подарков. Все

четверо были одеты в новогодние колпаки, от

малыша и до папаши с пивным пузом. Они выглядели

полными надежды.

— Почему Вы не со своей семьёй в Рождество?

— спросила я его.

Он выехал со стоянки и оказался на улице. Был

час дня Рождества, так что на этот раз не было

никакого движения.

— Я переехал сюда из Роли два месяца назад.

Моя семья осталась на востоке. Я не успел накопить

достаточно отпускных, чтобы поехать к ним. Плюс

штат в больнице сокращён на Рождество. Я должен

был выйти на смену сегодня позже.

Я снова отвернулась к окну.

Мы молчали в течение нескольких миль, и

тогда я сказала:

— Я не кричала... может, если бы я кричала…

— Вы были в лесу, и это было рождественское

утро. Там не было никого, кто мог бы услышать Вас.

— Но я могла бы попытаться. Почему я не

попыталась?

Доктор Астерхольдер посмотрел на меня. Мы

стояли на красном, поэтому он мог.

— Почему я не подъехал раньше? Всего десять

минут, и я мог бы спасти Вас...

Мой шок встряхнул меня. За минуту я стала

другой Сенной. Потрясённая, я сказала:

— Это не Ваша вина.

Свет стал зелёным, грузовик перед нами

тронулся вперёд. Перед тем как надавить на газ,

доктор Айзек Астерхольдер произнёс:

— И не Ваша.

Дорога от больницы до моего дома заняла

около десяти минут. Три светофора, короткий

участок скоростной трассы, и извилистый холм,

который

вызывал

даже

у

крепкой

машины

предродовые схватки. Шопен мягко игра л в

динамиках остальную часть пути, пока доктор в

молчании вёз меня домой. Обшивка его автомобиля

кремовая,

что успокаивало. Он припарковался у

моего дома и сразу же вышел, чтобы открыть мою

дверь. Мне пришлось напомнить себе как двигаться,

ходить, вставлять ключи в замок.

Это как

прикладывать сознательное усилие, управляя своими

конечностями

вне своего

тела:

кукловод

и

марионетка в одно и то же время. Или, может быть, я

не была в своём теле. Может быть, настоящая я до

сих пор бегала на той тропе, и та, что он схватил,

была другой частью. Может быть, можно было

оторваться от уродливых вещей, которые случились с

вами. Но даже когда я открыла дверь, то знала, что

это было не так. Я чувствовала слишком много

страха.

— Хотите, чтобы я проверил дом? — спросил

доктор Астерхольдер. Его глаза смотрели мимо меня

в прихожую. Я посмотрела на него, благодарная за

предложение, но также боялась впустить его. Со всем

уважением, доктор был человеком, который спас

меня, но я всё ещё смотрела на него так, будто он мог

напасть на меня в любую минуту. Мужчина,

казалось, почувствовал это. Я сама бросила взгляд в

темноту позади себя, и вдруг почувствовала себя

слишком напуганной даже для того, чтобы нажать на

выключатель. Что ждало меня там? Человек, который

меня изнасиловал?

— Я не хочу, причинять неудобства. — Он

шагнул назад, подальше от меня и дома. — Могу

оставить Вас здесь и уйти.

— Подождите, — сказала я. Мне было стыдно

з а свой голос, охрипший от паники. — Пожалуйста,

проверьте. — Мне было несказанно тяжело

произнести обращение за помощью. Он кивнул. Я

шагнула в сторону, чтобы позволить ему войти. Когда

вы позволяете кому-то войти в ваш дом, чтобы

проверить наличие в нём монстров, вы невольно

впускаете его в свою жизнь.

Я ждала на табурете в кухне, в то время как он

осматривал комнаты. Я слышала, как мужчина

движется от спальни до ванной, а затем в мой офис,

который находился над кухней. « Ты в шоке», —

сказала я себе. Доктор проверил каждое окно и

дверь. Когда он закончил, то вытащил карточку из

бумажника и положил её передо мной на

столешницу.

— Звоните мне в любое время, когда я

понадоблюсь. Мой дом находится в миле отсюда. Я

хотел бы навестить Вас завтра, если это возможно.

Я кивнула.

— Есть ли у Вас кто-то, кто может приехать?

Остаться с Вами сегодня вечером?

Я колебалась. Не хотела признаваться ему, что у

меня никого нет.

— Я буду в порядке, — ответила я.

Когда он ушёл, я придвинула диван к входной

двери и вклинила его между косяком и стеной. Это

было небольшим препятствием для кого-то, кто мог

вторгнуться ко мне, чем мои небольшие и не

эффективные кулаки, но это заставило меня

чувствовать себя лучше. Я разделась в прихожей,

сбросив лёгкие брюки и рубашку, которые медсестра

дала мне в больнице после того, как забрала мои

вещи в мешках для сбора улик. Голая, я отнесла их к

камину, бросив на пол рядом с собой, пока открывала

решётку и раскладывала поленья. Я зажгла огонь и

ждала, пока он не стал большим и прожорливым.

Тогда бросила в него вс ё и наблюдала, как сгорает

худший день в моей жизни.

Взяв губку и полупустую флягу отбеливателя в

ванной на нижнем этаже, я включила воду на самую

горячую температуру. Ванная наполнилась паром.

Когда зеркала запотели, и я не могла видеть себя, то

залезла в ванну и наблюдала, как моя кожа краснеет.