Испытание верностью

Упёршись затылком о подголовник, прикрыл глаза. Не собирался спать. Пальцы размеренно выбивали барабанную дробь, стуча об руль, глаза жгло невыносимо, будто кто-то песка насыпал. Тело – сплошной оголенный нерв. Казалось, не день прошел, а целый год. Сколько всего свалилось, сколько всего пришлось пропустить через себя. Мозг буквально закипал.

… В огромной комнате, с выкрашенными в белый цвет стенами было прохладно.

Егор оглянулся по сторонам, пытаясь понять, как он тут оказался. Ведь с минуту назад ещё смотрел в лобовое стекло, стараясь не упустить долгожданный телефонный звонок.

По всему периметру, вразброс, стояли детские кроватки, и буквально из каждой доносился плач.

Сам того не ожидая, Егор улыбнулся. «Рехнуться можно. Ну и ор». Осторожно, чтобы не испугать новорожденных своим присутствием, стал заглядывать в каждую кроватку, не понимая до конца, зачем это ему нужно. Кого искал, не понятно? Что он тут забыл? У него нет детей. Если только…

Как вдруг сердце болезненно сжалось. Стало нечем дышать. В горле задрожал кадык. Именно тут, посреди этой комнаты неожиданно испытал всю никчемность своей жизни. Всю её бессмысленность.

Теперь детский плач уже не казался таким оглушающим. Скорее наоборот, едва уловимым.

К каждой кроватке, с торца крепился конвертик с данными малыша. Егор начал лихорадочно вчитываться в них, выискивая - с ума сойти можно - свою фамилию. Да! Именно свою. Счастливо рассмеялся, сообразив, что где-то должен быть его ребёнок.

Ивановы, Петровы, Шевченко, Шагаловы, Петрунины… всё не то… где же его? Чем больше искал, тем больше терялся. Запутался. Ни одной различительной черты, кроме расцветки балдахина. У мальчиков - голубая, у девочек – розовая. Ну вот, опять, Петрунина. Он точно тут уже был. Какой дебил их раскидал? Неужели нельзя поставить подряд?

Тяжело сконцентрироваться. А ещё тяжелее свыкнуться с нужной мыслью, впустить в сердце. С каждым новым заходом, с каждой новой попыткой всё больше думал о том, что не успокоится, пока не отыщет свою фамилию.

А потом, ни с того ни с сего его бросило в холодный пот.

Снова всё по кругу. Замкнутому, без конца и края. Снова одни и те же фамилии. Теперь точно знал, что отыщет, и почему-то был уверен, что это будет девочка.

Не нужно ему памятников, церквей, богатства. Не нужно, чтобы его помнили все те люди, которым он пытался помочь. Достаточно, чтобы помнил всего один человек.

В самом дальнем углу, мимо которого он не единожды проходил, притаилась ещё одна маленькая кроватка, не замеченная им раньше. С затаенным дыханием Егор подошел к ней и наклонившись, прочитал витиеватую надпись. «Матвеева Ева» — прошептал как можно тише, почувствовав, как защемило в груди… и тут же проснулся.

Лихорадочные мысли, доселе ютившиеся в голове, вмиг отпустили. Сердце громыхало с такой силой, что до сих пор было трудно дышать. И вместе с этим, что-то легкое, по-весеннему тёплое опьяняло, согревало изнутри.

Егор в шоке прошелся по лицу руками, прогоняя сонную дымку и с минуту сидел в образовавшейся темноте. Свыкался с мыслью. На душе - непередаваемое чувство. Не свойственное ему раньше. Ни разу не прожитое. Жаль, не успел разглядеть малышку как следует.

Убрав от лица руки, проверил телефон. Двадцать минут прошло. Потянулся к зажигалке. Закурил, снова откинувшись на спинку кресла. Кончик сигареты в руке подрагивал. Дрожал так предательски. И странное возбуждение волной по телу. Бесконтрольно. Обнажая все чувства и мысли.

Опустил стекло, впуская в салон прохладный воздух. Затянулся, отстраненно наблюдая за ночным городом, и тяжело вздохнул, разрываясь на части между мимолетным сном и жестокой действительностью.

Глава 17

На этот раз меня никто не бил по голове, зато нахлобучили чёрный вонючий пакет. Спасибо, хоть так. А то могли и задушить в нем.

Пошевелив руками, болезненно застонала - тонкую кожу запястья за спиной неприятно сдавливали пластиковые зажимы. Сволочи. 

Как бы там ни было, я достаточно эмоционально переживала случившееся, глубокими глотками проглатывая спертый полиэтиленовый воздух и боролась с подступившей тошнотой. Почему нельзя просто завязать глаза? Что за варварские методы? Ещё и этот противный шорох в ушах. Никак не могла сосредоточиться на происходящем вокруг.

Сначала внедорожник мчался по городу, о чем свидетельствовали частые остановки на светофоре и плавное движение по гладкого асфальту. Когда же начало подкидывать на ухабах, стало ясно: меня везут за пределы города, причем на огромной скорости.

Стало страшно… страшно, что опять везли в безлюдное место. Что всё могло повториться. «За что?» Этот вопрос потерялся среди многих других. Зачем? Почему? Уповала на Серёжку. Что понял об опасности. Эгоистично ждала помощи и надеялась на его рассудительность и трезвый ум. А ещё… что даст знать Егору.

Продемонстрировав несколько резких поворотов, Джип остановился.

Меня всё так же, без особых церемоний, выволокли из салона и потащили в неизвестном направлении.

Лестница вверх. Спуск вниз. Долгий переход. Потом повторение пройденного. Снова подъем и спуск... и, наконец, долгожданный привал в подвальном помещении, в которое меня грубо затолкали, после чего оставили в гордом одиночестве.

Пакет с меня великодушно сбросили, а вот руки так и остались в плену жесткой стяжки. Я опасливо крутанулась вокруг оси, в попытке разглядеть комнату и растерялась от представившейся картины. Сначала думала, что приведут, по законам жанра, в заброшенное помещение, грязный подвал или что-то схожее с ним, но я ошиблась. Помещение могло похвастаться окном, правда, расположенным практически под потолком и таким узким, что едва голова пролезет; двумя стульями в самом центре, приятной, отнюдь не мрачноватой расцветкой стен. Ещё здесь были две профессиональные видеокамеры, установленные на треногах в противоположных друг от друга углах, письменный стол и удобное, мягкое кресло.

Выглядело… не так уж и страшно. Постепенно, волна облегчения прошлась по телу. Пускай и насильно привезли, но, может, всё обойдется простым общением без применения насилия? Хотя не понимала, в чем на этот раз провинилась и кому могла понадобиться кроме Удовиченко?

От неудобного, долгого пребывания за спиной запястья ныли, заставляя постоянно шевелить ими, что вызывало ещё больший дискомфорт. Шаг за шагом начала изучать комнату. В надежде чего? Запасного выхода? Ага.

Медленно перемещаясь вдоль стен, напряжено прислушивалась к доносившимся из-за стены непонятным звукам, пытаясь определить, что могло их издавать. Наверное, огромный механизм или машина, в натяжку работающая без остановки. Где-то я уже что-то подобное слышала.