Испытание верностью
Шрифт:
Наташа ни на минуту не отходила от Серёжки. Как он бедный выдерживает? Я и подарок толком не успела вручить, как она потащила его танцевать. Пришлось развлекаться в компании неугомонного Шафарова (того самого, что активно драл девку через стенку в общаге) и верной подруги.
— Лидочка, ну так как на счёт выпить? — стоило вернуться за стол, как Шафаров возобновил заигрывания.
— Я не пью.
— О! Не порядочек. А что так?
— Слишком буйная, когда выпью. Буквально неуправляемая.
— А-а-а… Ну тогда салатика отведай. Картошечки, рыбки. Ты ешь, ешь, а то что-то бледная. Хочешь, поухаживаю
И так целых десять минут. Кошмар. Серёжкин папка, заметив, что Шафарова, мягко говоря, развезло раньше времени, забрал его к себе на пару слов и начал чем-то грузить. Мне всегда нравился дядя Дима. Воспитанный, культурный, конкретный такой мужчина. Не зря работает на кафедре «Уголовного права». Но и слишком правильный. Честный. Был бы понаглее – давно бы стал деканом. Мама Серёги, Любовь Александровна, порхала вокруг столов, интересуясь, всего ли всем хватило, есть ли какие-нибудь пожелания. Она с первого класса верила, что её сын и я обязательно поженимся. Ага. Поженимся. Я тоже в первом классе много о чем мечтала. А потом и в старших классах, и на выпускном, и после университета. А жизнь по-своему завертела, закружила, наплевав на всё и на всех.
— Лидочка, ты кушай, кушай. — Тётя Люба замельтешила позади меня, придвигая поближе заливную рыбу. — Совсем ничего не ешь. Рассказывай, давай, чем занимаешься, как отец? Серёжа говорил, ты работаешь со Студинским?.. Я так рада за тебя. Быть в его команде весьма престижно. Слышала у него строгий отбор. Я всегда знала, что ты далеко пойдешь.
Я только натянуто улыбалась, ограничиваясь короткими фразами. Даже не знаю, что хуже: компания Шафарова или тёти Любы.
— Мам, не приставай. Дай человеку отдохнуть. — Рядом замаячил мой спаситель.
— Скажешь ещё, — обидела женщина. — Мы с Лидочкой давно не виделись, мне всё интересно.
— Я тоже с ней давно не виделся, так что позволь, я украду её ненадолго, — и протянул руку, предлагая потанцевать. В этот момент со сцены зазвучала песня Жени Белоусова «Девчонка-девчоночка» и многие гости потянулись на танцпол.
Слава Всевышнему, лучше танец с Тарановским, чем скальпирование вживую.
— Серёж, а тебя не придушат? — выцепила из толпы танцующих недовольную Наташку.
— Я именинник, мне можно. Тем более, мы не делаем ничего плохого. Ты мой друг, нас многое связывает, — ответил он, обнимая меня за талию.
— О да! — рассмеялась, вспомнив наше скандальное детство и постоянные драки. — Есть что вспомнить и детям рассказать.
Танцевали спокойно. Со стороны Тарановского никаких поползновений. Зря я тогда в универмаге набросилась на него. Только лишний раз убедилась, что человек отпустил ситуацию и пошел своим путем.
— Лид, — я посмотрела на него, удивившись серьёзному выражению лица. — У тебя всё хорошо?
— Да. А с чего ты взял, что нет? — фальшиво рассмеялась и тут же осеклась, заметив у входа, взволнованную Илонку. Она энергично жестикулировала, кивая на то на телефон, то на дверь и мне неожиданно поплохело. — Серёж, извини, Илона зовет. Я сейчас.
Тимохина схватила меня за руку, оттащила в дальний угол и наклонилась как можно ближе к уху:
— Лидок, ты это… только не злись. Там такое дело…
— Что случилось?
— Сюда едет Егор! —
вывалила одним махом, зажмурившись.— В смысле? Ты откуда знаешь?
Она молитвенно сложила руки и я взорвалась.
— Кто тебя просил, Илон?
— А что я не так сделала? Подумаешь, приедет, что тут такого? — начала оправдываться, но по глазам видно, что и сама не слишком уверенна в правильности своего поступка. — Поговорите в непринужденной обстановке.
О, небеса!
— В «непринужденной»? Илон, ты… — я буквально задыхалась, — … ты нихрена не знаешь.
— Это я-то не знаю? — она тоже разошлась, гневно сверкнув глазами. — А кто влюблен по уши и ждет ребёнка? Дура ты, Матвеева, такой шанс упускаешь. Я бы на твоем месте захомутала его и жила безбедно до самой старости.
Ну что же, сама виновата, стоило рассказать об уговоре.
— Когда Егор звонил?
— Минут пятнадцать назад.
Охренеть. В любой момент он может нагрянуть, а я вытанцовываю с Тарановским.
— Лид, не сердись, — Илона попыталась схватить меня за руку.
— Ладно, проехали, мне надо идти. Не хочу попасться ему на глаза.
И развернувшись к проходу… остолбенела, встретившись с пришибленным Тарановским.
Твою ж мать!
— Лида, — удивленно-недоумевающий взгляд на меня, потом на Илонку и обратно, — ты беременна?
Держите меня семеро. Я беспечно улыбнулась, собираясь с ответом.
— Конечно нет, это я так, к слову, — засвистела Илонка вместо меня, наигранно хихикнув. — Сам знаешь, лучший способ удержать возле себя мужчину – залететь от него. Вот я и советую Лидке… кхм… короче, Серёжка, какого вообще хрена ты подслушиваешь?
Она налетела на него с обвинениями, а я начала отступать к столу за сумкой.
— Так это правда? — Серёжка шел за мной следом, как на цепи и выглядел весьма удрученным.
— Тебе же сказали, что нет. Извини, мне срочно нужно уйти. Ещё раз с днем Рождения. Счастья, здоровья, любви и всего самого наилучшего.
Я быстро поцеловала его в щеку, стараясь не смотреть в тёмно-карие глаза, попрощалась с теми гостями, что находились за столом и поспешила на улицу. На Илону так и не взглянула. Что сказать, удружила.
Уже спустилась со ступенек, как кто-то выскочил на улицу следом, а потом прозвучал Наташкин голос:
— Серёж, ты куда?
— Я сейчас, иди в кафе, — рассердился он, бросившись за мной.
Ускорилась. Мимо пронеслось такси. Я запоздало вскинула руку. Черт.
— Лид, подожди, давай поговорим.
Он шел чуть позади, не обращая внимания на Наташкины просьбы немедленно вернуться назад. Я понимала, что разговору быть, его не избежать, но не сейчас. Сейчас нельзя. В любую минуту появится Егор и может всё неправильно понять.
— Серёж, — остановилась, обернувшись, — давай завтра поговорим. Тебя Наташа ждет, — кивнула на кафе, обняв себя за плечи, словно защищаясь от дальнейших расспросов, — друзья, родные. А ты вцепился за обрывки фраз. И вообще, какое тебе дело?
Я действительно недоумевала. Хорошо, допустим, он узнал правду - это его никак не касалось.
— Ты и в правду беременна, — констатировал он, взъерошив волосы. — Я хорошо тебя знаю, будь это неправда, ты бы так себя не вела.
— Да! Да! Доволен? Тебе-то что с того?