Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Коновалов.

В кабинет вошел Лев Миронович.

– Вы меня вызывали? Моя фамилия Шнейдерман.

– Конечно. – Корнеев встал. – Садитесь.

Лев Миронович сел, огляделся.

– Вас, кажется, Лев Миронович зовут?

– Да.

– Вы работаете вместе со Звонковым?

– Двенадцать лет.

– Что вы о нем можете сказать?

– Он прекрасный человек и великолепный работник.

– Лев Миронович, позавчера во сколько Звонков ушел с работы?

– В четырнадцать. Свидание у него было в три.

– А почему свидание?

– Некий опыт подсказал мне. Если человек так тщательно одевается…

– А в чем был одет Звонков?

– Серый костюм, рубашка голубая, галстук полосатый.

– Вы это точно помните? – вмешался в разговор Коновалов.

– Конечно.

– Лев Миронович, за последние дни вы не замечали ничего необычного в поведении Звонкова?

– Знаете, он рассказывал мне о каких-то странностях, творящихся в его квартире. И мы пытались связать это с пропажей ключей.

– Каких ключей?

– От квартиры Звонкова. Его кто-то вызвал по телефону вниз. Женя простоял полчаса, но никто не появился. А уходя домой, он начал искать ключи, и они оказались в другом кармане халата.

– Чушь это, – оборвал Льва Мироновича Коновалов. – Глупость. Случайно он переложил.

– Да нет, товарищ капитан. Звонков известен мелочной скрупулезностью. Он ключи вместе с деталями в карман не положит.

– Значит, вы считаете, что ключи у Звонкова похищали?

– Я ничего не считаю, я рассказываю, как это было.

– Спасибо. – Корнеев встал, пожал руку Льву Мироновичу. – Вы очень помогли нам.

Лев Миронович вышел.

– Ну, что теперь скажешь? – Корнеев посмотрел на Коновалова.

– Показания-то подмытые, неточные. Вроде да, а вроде нет.

– Но соседи Желтухина показали, что видели человека в желтой кожаной куртке. А Звонков был в сером костюме.

– Он переодеться мог. Слушай, Игорь, я понимаю, Звонков твой знакомый, ты и стараешься.

– Я что, стараюсь его по блату в начальники устроить?

– Все равно есть некий душок.

– Вот что, Леня, я вижу, ты уже формулировку для Кривенцова подготовил.

– Да что ты, Игорь. Ну что, ты считаешь, надо делать со Звонковым? Отпускать?

– Зови его.

Милиционер ввел Звонкова. Женя почернел за эту ночь и половину дня. Лицо обросло щетиной, в глазах появился сухой блеск, словно у больного.

– Женя, – сказал Корнеев. – Я все проверил. Твои слова подтверждаются, но отпустить мы тебя не можем.

– Почему?

– Слишком тяжелое обвинение предъявлено тебе. Твои доводы пока еще не перевешивают обвинение. Мы вынуждены задержать тебя на семьдесят два часа.

– Мне все равно, Игорь. Все равно. Я устал.

– Уведите его.

Звонков встал, как автомат, и пошел к дверям. И Корнеева поразила его совершенно равнодушная спина. Он шел как сломленный человек.

– А я думал, ты не решишься, – усмехнулся Коновалов, – я у прокурора постановление запас.

– Ты молодец, Коновалов, ты еще всеми нами покомандуешь.

– Игорь! Игорь! – донесся из коридора голос Звонкова.

Корнеев бросился к дверям.

В конце коридора два милиционера держали рвущегося Звонкова.

– Что, Женя?

– Я вспомнил, Игорь! Нас Толя Валин на улице Чаплыгина видел.

* * *

Кривенцов сидел в своем кабинете среди книжечек, фломастеров, календарей. Вымытый, стерильный, в рубашке с тугим крахмальным воротником.

Он посмотрел на вошедшего Корнеева, потер ладони и улыбнулся.

Нехорошая улыбка получилась у начальника отдела. Так улыбаются победители.

– Ты чего это, Корнеев, мешаешь людям, так сказать, убийцу ловить? Приятелей выгораживаешь?

– Попрошу обращаться ко мне на «вы», как положено по инструкции.

Кривенцов откинулся в кресле, внимательно посмотрел на Корнеева.

– По инструкции, значит. Хорошо. Решением руководства я отстраняю вас от разработки по делу Желтухина. Идите. Вашими порочащими звание работника органов связями займется Инспекция по личному составу.

В коридоре Корнеева догнал сотрудник НТО:

– Товарищ майор, мы проверили дактилоскопию убитого Желтухина.

– Что-нибудь есть?

– Не что-нибудь, а очень много.

– Не понял.

– А вы посмотрите. – Сотрудник раскрыл папку. – Желтухин – один из крупнейших уголовников. По архиву считалось, что он умер в Чите. Его настоящая фамилия Трунов.

– Вот это подарки, – засмеялся Корнеев, – с меня коньяк, ребята.

На столе перед Кафтановым лежали дело Желтухина– Трунова и рапорт Корнеева.

Он закончил читать бумагу, посмотрел на Игоря.

– Интересно. Считаешь Звонкова невиновным?

– Считаю.

– Что я тебе могу сказать. – Кафтанов потер ладонью щеку. – Снять тебя с этого дела распорядился Громов. Сегодня он уехал с нашей делегацией в Монголию. Будет через четыре дня. Они твои.

– Спасибо.

Зазвонил телефон.

– Кафтанов. Да… У меня… Даю.

Начальник протянул трубку Корнееву.

– Так. Понял. Спасибо, Борис.

Толя Валин сидел в комнате Логунова.

Увидев входящего Корнеева, он вскочил.

– Что с Женькой?

– Плохо, Толя. С кем ты его видел на улице Чаплыгина?

– С одной девицей. Она у нас в ресторане часто бывает.

– Как ее зовут?

– Вроде Лена.

– Найти ее можно?

– Попробуем. – Толик потянулся к телефону.

Кафтанов нажал кнопку селектора:

– Слушаю вас, Андрей Петрович.

– Соедините меня с начальником ЛУРа, срочно.

А Звонкова снова допрашивали. Та же троица. И так же угрожающе наклонялся Коновалов.

– Я не буду говорить. Ничего не буду говорить вам! – выкрикнул Женя.