Истинная для Бога Тьмы

Девушка задумалась. Что еще она хотела узнать? Как убить Повелителя Света? Смешно стало от собственных крамольных мыслей.

— Как у вас могла родиться Астрейа? Ты принудил Катрин?

Бог посмотрел на Фанни как на умалишенную. Она даже стушевалась под этим взглядом, а потом Ниалл вдруг рассмеялся.

— Ты серьезно думаешь, что я могу принудить кого-то? Ты из меня уж совсем монстра делаешь, Дафна! Она полюбила меня. Искренне. Наверняка Адриан тебе все рассказал о нас? Поверь, все было не совсем так. Если я начну рассказывать, у вас не останется времени попрощаться. А насчет Астрейи…Она — продолжение нашей любви. Тот самый смысл жить, ради которого я все еще здесь. И я до сих пор не могу простить твою дерзость! Я уничтожу все, что будет ей угрожать.

— Разве ты не бессмертен? — изумилась Фанни.

— Бессмертна только Вселенная, — философски заметил Бог. — Вставай, тебя ждет тяжелая ночь.

Ниалл галантно распахнул перед девушкой дверь. Она шла рядом, задумчиво поглядывая на красивое лицо Повелителя Света. Она нисколечко не перестала его ненавидеть, но отчего-то вдруг поняла: он одинок. И это одиночество заставляет его совершать неправильные поступки. А еще, действительно ли Адриан в их любовном с Катрин треугольнике — жертва? Быть может, все действительно было не так?

— Ты что, не будешь по нему скучать? — нарушила тишину Фанни.

— Брата, которого я знал, Дафна, больше нет. Не пытайся давить на жалость. Я убью его в любом случае. Я не оспариваю собственных решений. Никогда. — Он остановился у двери и кивнул на нее, но прежде чем уйти, обронил: — Я приду на рассвете. Попрощайтесь как следует.

Дафна вошла внутрь. В просторной светлой комнате пахло приторными чайными розами. Оранжевые бутоны стояли на столике и источали яркий аромат. Адриан сидела на диване и пустым взглядом блуждал по картине над кроватью. Там был изображен Ниалл, стоящий в любимой оранжерее. Он держал в ладонях багровый бутон розы, и в блаженстве прикрыв глаза, вдыхал ее сладкий аромат. Адриан на щелчок закрывающейся двери обернулся. Он выдохнул и подскочил к Дафне, заключая ее в крепкие объятия. Она едва не разрыдалась. Почему-то казалось, будто Ниалл солгал и она сейчас увидит не живого возлюбленного, а его хладный труп, а то и просто кучку пепла.

Адриан отстранился, взгляд его, зацепившийся за высохшую на щеках кровь, потемнел. Он осмотрел ее шею, руки, чтобы затем требовательно спросить:

— Что он с тобой сделал?

Фанни ласково переплела их пальцы между собой и ответила:

— Сначала порезал руку, чтобы убрать метку, а потом залечил рану. Кровь на лице моя, но Ниалл в ней испачкался. Я его разозлила и он схватил меня за лицо. Я в порядке! Он был со мной добрым.

Адриан зло усмехнулся:

— Добрым? Ниалл? Обманчиво добрый, чтобы потом ударить, когда не ждешь.

Дафна не желала ничего больше слышать. Она скучала! И если Ниалл дал им время до рассвета, его нужно провести вместе. Обхватив лицо Бога ладонями, она впилась в его губы. Адриан опешил. Когда ты понимаешь, что это ваша последняя ночь вместе, хочется столько всего сказать, сделать, но требовательные губы стерли в его голове все мысли. Поцелуй становился глубже, руки блуждали по телу, сильные пальцы сжимались на талии. Одним рывком Адриан посадил Дафну на свои бедра и отстранился. Туманным взглядом он блуждал по ее окровавленному лицу. Девушка глубоко дышала, соблазнительно вздымалась грудь.

— Я хочу смыть с тебя кровь, — сказал Адриан.

Дафна едва заметно кивнула, чтобы потом вновь насладиться сладкими пепельными губами. Двумя широкими шагами он пересек комнату, распахивая дверь, ведущую в ванную. Она с грохотом ударилась о стену и захлопнулась. Адриан посадил Дафну на краешек чугунной ванны, а сам повернул вентиль и горячая вода бурным потоком полилась, наполняя комнату паром. Зеркало запотело, по нему потекли седые капли. Дафна в ужасе взглянула на свое лицо. На щеках остались кровавые пальцы Ниалла, на шее были брызги, на лифе платья расползлось безобразное багровое пятно. Она потянулась, чтобы расстегнуть замок, но Адриан нежно обхватил ее запястье.

— Я хочу все сделать сам, — его голос вибрировал, заставляя тело покрыться мурашками.

Мужчина выжидающе смотрел, ища одобрение в ее глазах. Дафна кивнула и улыбка сама по себе озарила ее лицо. Он всегда спрашивал, прежде чем коснуться. Не брал силой, не принуждал, боялся сделать не то. Нежный, чувственный, заботливый Адриан. Разве она может его потерять, не успев обрести? Бог аккуратно потянул за замок и платье шелковой вуалью скользнуло вниз к ногам и упало на пол. Он потрогал воду. Удовлетворенно улыбнувшись, подал руку, и Дафна села в горячую наполненную ванну. Бог потемневшим взором пожирал ее фигурку. Сердце забилось чаще. Ей не нужно было даже снимать белья, чтобы у него разом исчезли в голове все мысли. Адриан схватил мягкую губку и кусок розового мыла. Скривился, почуяв запах роз, но другого во владении Бога Света просто не существовало. Дафна инстинктивно прижала руки к груди, прикрываясь. Да, они уже спали вместе, к чему же стеснение? Но оно было при виде его красивого лица, идеального, Божественного телосложения и откровенного влюбленного взгляда. Ей казалось, рядом с ним она выглядела как один сплошной недостаток, а он не мог на нее насмотреться. Адриан нежно взял ее за руки, которыми она пыталась прикрыться и в абсолютной тишине раздался его вибрирующий голос с легкой ноткой хрипотцы.

— Не закрывайся от меня. Я хочу видеть тебя всю. Ты прекрасна, маленький Хаос. Неужели ты считаешь иначе?

На дне дождливых глаз вдруг словно вспыхнула молния. Пухлые губы приоткрылись, язык обвел их контур. Адриан аккуратно коснулся ее рук, стирая засохшую багровую кровь, перешел на лицо, стараясь делать все нежно. Но с каждым движением, с каждым ее вдохом и томно опускающимся на его ладони взглядом, Адриан сильнее сжимал губку. Дафна взглянула в зеркало на свои раскрасневшиеся щеки и кожу, на которой не осталось и следа крови. Она больше не выдержит этой пытки. Он нужен ей целиком. Резко поднявшись, вода под натиском тела расплескалась в разные стороны, окропив рубашку Адриана. Она намокла, ткань прилипла к часто вздымающейся груди. Дафна выскользнула из ванны и рухнула прямиком в горячие объятия. Их губы соприкоснулись, требовательные руки распахнули полы рубашки и коснулись груди, где под пальцами сильно билось его горячее сердца. Пока билось. От этого осознания стало холодно, глаза защипало от набежавших слез, но Дафна затолкала их обратно. Адриан шел спиной к двери, снеся на своем пути баночки с шампунем, что разбились вдребезги, но ему было плевать. Когда он уложил девушку на мягкую постель, она вдруг схватила его за подбородок, заставляя посмотреть в глаза и прошептала:

— Я боюсь, Адриан.

Он прижал ее к своей широкой груди и мягко ответил:

— Пока я рядом, тебе нечего бояться.

Пока он рядом… Глупая жестокая фраза. До рассвета оставались считанные часы. До багряного рассвета. До казни рукой собственного брата.

Они были единым целым, пока за окном звездная бархатная ночь не сменила дождливый день. На небе выглядывала полная луна. Такая большая и белая, похожая на головку сыра. Адриан рассеянно выводил на спине Дафны узоры, а она, прикрыв глаза, наслаждалась мирными ударами собственного сердца.

— Ты — лучшее, что было в моей жизни, — вдруг произнес Адриан.

Дафна удивленно повернула голову, встретившись с серебристыми глазами. Она спросила:

— А как же…?

— Нет, — перебил ее Адриан. — Я ждал тебя четыреста лет, Фанни. — он переплел их пальцы и коснулся руки губами. — Ради тебя я готов усеять все Безграничье пеплом, но не превратить тебя в него.

Дафна поцеловала его. Протяжно. Долго. Прощаясь.

— А я эгоистка, Риан. Я не собираюсь тебя терять. И мы будем бороться оба, либо погибнем рука об руку. На меньшее я не согласна.

Селена лежала на широкой кровати. Комната погрузилась во мрак, только серебристые лучи от полной луны запутывались в русых волосах Ленара. Они не помирились. Он сидел весь день рядом, не проронив ни слова, молча принес ей ужин и также молча лег на кровать, накрылся одеялом и уснул. Она разглядывала его лицо, задумчиво скользя по любимым чертам. Ленар весь день хмурился, тяжелый изумрудный взгляд ей отнюдь не нравился. Хотелось прижаться ближе к широкой мужской груди и поцелуями разгладить эти глубокие складки. Но обида в душе не позволила Богине сделать первый шаг. Она нарочито холодно бросала на него косые взгляды, а Ленар даже не смотрел на нее. Он читал книгу, но шумные перелистывания страниц выдавали его раздражение.