Истинная для Бога Тьмы

— Ничего нельзя исправить, Адриан! Дело не только в Катрин, — покачал головой Повелитель Света.

— А в чем? — спросила доселе молчавшая Селена.

— А всего лишь в том, что я ненавижу твоего любимого брата, Селена! Он отобрал у меня все: мою любовь, мое величие! Я первым пришел в этот мир. И это я должен был править магами! Я позволил вам быть частью моего мира, но не позволю отобрать поводья!

— Мне не нужно величие, как ты этого не поймешь! — воскликнул Адриан. — Я буду править своим народом, на твой не претендую. Отпусти нас, обещаю, ты больше не увидишь меня, раз я так тебе противен.

— Назад пути нет. Надеюсь, вы успели насладиться друг другом? — ядовито поинтересовался Ниалл. На дне его лазурной радужки кольнула серебристая сталь, будто разрезала ядовитый взгляд чем-то иным. Сожаление? Зависть? Ненависть? Пожалуй, сожаления Повелитель Света не знал. Только жестокость, только боль, несущую своей рукой.

— Тебе не стоит на это смотреть, уходи, — напряженно сказал Адриан и запечатлел поцелуй на трясущейся от страха ледяной руке своей возлюбленной. А затем громко воскликнул: — Отпусти ее, ты обещал!

— Увы, Адриан, я передумал.

Оглушающая тишина опустилась на поляну пологом. Она была настолько осязаема, что Дафне казалось, протяни она ладонь и пальцы погрузятся в эту самую тишину, похолодят руку, превратят ее в ледяное изваяние.

— Ниалл, ты обещал! — взвизгнула Селена.

Бог лениво наклонил голову набок. И вновь Фанни уловила на дне его взгляда не свойственные жестокому Богу эмоцию — сожаление. Теперь ее было видно отчетливо. Заметно той, которая смотрела только на него. Быть может еще не все потеряно и до него возможно достучаться? Только Дафна не успела произнести ни звука, как небо разразила багряная вспышка молнии. Она разделила его на две половины, а луна — такая полная и серебристая, вдруг величественно выплыла, закрывая собой солнце. Красный свет неба смешался с белоснежными лучами лунного света, накрывая поляну своим особенным свечением. Ниалл гордо поднял подбородок, взгляд его потемнел, словно Хаос закрыл собой его радужку.

— Как ты это сделал? — прорычал Ниалл.

— Ты забыл кто я, Ушакхал? Я — лунный Бог. Я сын Небесной матери. Думаешь, если ты запечатал мой Хаос, мне стали недоступны основные силы? Те, с которыми мы изначально были отправлены на землю. — Адриан зло усмехнулся. Фанни едва вздрогнула от его тяжелого взгляда, которым он прожигал брата, от дернувшейся в раздражении губе, от того, с какой силой он сжал ее ладонь. И вдруг впервые за все время в ней появился страх. Такая несвойственная эмоция, которую рядом с Богом Хаоса просто невозможно было испытывать. Какой же безграничной силой он обладал?

Ниалл взял себя в руки. Мимолетная ярость сменилась на холодное равнодушие. Он лениво махнул ладонью и вдалеке яркой вспышкой появилось горящее солнце. Его длинные лучи обжигали, захотелось скинуть шубу, надеть купальник и забежать в морскую прохладу. Ленар позади Повелителя дернулся, когда Селена вздрогнула, зашипев от боли. Магия Ниалла касалась всех, но Богиня Порядка, та, которая держит баланс в этом мире, почувствовала дикую боль в груди. Она должна удерживать первозданную силу, ведь та может разрушить мир. В подтверждении по земле змейкой поползла трещина. Она расширялась, засасывая в себя жухлую траву. Ленар не смог смотреть на муки Селены. Она уже стояла на земле на коленях, сдавливала в ладонях виски и рычала. Мужчина сделал шаг, но Ниалл схватил его за руку. Ленар обернулся. Бог покачал головой и рыкнул:

— Не смей предавать меня, Ленар! Ты не можешь променять верность Повелителю на раздвинуты ноги моей сестрицы!

Ядовитые слова ранили. Боль, сквозившая в первой фразе, заставила Ленара замереть. На его лице отразилась масса эмоций. От колебания до сочувствия, от верности возлюбленной до верности Богу Света. И он выбрал. Только не ее. Подняв красные от слез глаза, Селена вдруг поняла одну вещь: мужчина, что любил ее и мужчина, что стоял сейчас здесь — два разных человека. Готова ли она будет принять обе его стороны?

Адриан прикрыл глаза, успокаиваясь. Кровавое небо посветлело, но не сменилось лазурной голубизной. Ниалл тоже уменьшил свечение своего солнца. Селене стало легче. Фанни подбежала к ней, помогая подняться с земли и это была ее ошибка. Лишь на миг на губах Бога Света возникла хищная улыбка, а уже через секунду он, коснувшись яркой нити, переместился к Дафне и, схватив ее жесткой ладонью за горло, потащил за собой. Он мгновенно приставил к ней нож и удовлетворенно мурлыкнул:

— Как тебе ход конем, Вибхути?

Он нарочно использовал первое имя брата. Ядовито скользнувшее с кончика языка Ниалла, оно заставило Адриана вздрогнуть и сжать ладони в кулаках.

— Отпусти ее! — прорычал он. — Или я разрушу этот мир!

— Ради одной смертной ты готов устроить конец света? — усмехнулся Ниалл. — Слышала, маленький Хаос? Миру давно пришел конец. Разрушай, в этом же твое предназначение, братец? А я после твоей смерти восстановлю его. Создам из пепла новых людей, чистых, которых никогда не коснется твоя Тьма.

— Не надо, Адриан, не разрушай! — отчаянно выкрикнула Дафна.

— Глупая девочка! Прими жертву, что устроили во имя тебя. Ни одна смертная не стоит этого.

— Да, Ниалл, ни одна смертная не стоит жертв, — ядовито сказала Селена. — Но ты отчего-то ради нее потерял нас, чтобы обрести мимолетное счастье!

Бог напрягся. Рука на шее Дафны сильнее прижала к горлу нож, почти не давая вздохнуть. Острие едва коснулось нежной кожи, по шее вниз скользнула алая капля крови. Подул ветер, который тотчас разнес запах железа, смешанный с пеплом. Дафну трясло крупной дрожью, сердце выскакивало из груди. Только бы Ниалл остановился! Только бы Адриан не разрушил мир!

— Ты боишься меня? — шепнул Ниалл.

Дафна сглотнула, острие ножа вдавилось глубже, две алые капли скользнули, падая на пальцы Ниалла.

— Боюсь, — призналась Фанни.

— Не стоит. Умирать не больно. Знаешь, сколько на моих руках крови, Дафна? Ты стольких цифр даже не видела.

— Ниалл, она ни в чем не виновата. Отпусти ее, прошу тебя! Ты хочешь только моей смерти. Вперед! Я весь твой, — восклицал Адриан, но дрожь в его голосе было так заметно, что Ниалл радостно рассмеялся.

— Бог Хаоса просит? — скривился он. — Ты всегда был самым слабым из нас, Адриан. Слабость — то, что не может позволить себе ни один из Божественных созданий. Признаюсь, у меня она тоже есть. Но где дочь, а где какая — то жалкая смертная! Чуешь разницу?

— Ниалл, ты не можешь нас потерять! — в отчаянии выкрикнула Селена. — Мы любим тебя.

— Довольно! — рявкнул Ниалл. — Ничего личного, Дафна, но я хочу одного — убить брата целиком, разрушить весь его мир, превратить любовь в пепел.