Истинная легкого поведения

Надо делать от сюда ноги…

Переодевшись в шорты и футболку на одно плечо, я окинула прощальным взглядом комнату. Отыскав в тумбочке свои документы и деньги, я уже хотела выходить, как обнаружила лишние листки на одной из полок. Что за… Бенджамин… Три письма были ни о чем, а вот четвёртое заставило напрячься:

"Дорогая, Вика. В этот раз я не стану описывать и рассказывать тебе о своих чувствах. Я прошу тебя покинуть особняк Сергея, всей душой, сразу же, как ты это прочитаешь. Восьмого числа стая Зальцмана бросит вызов Сергею. Как мне не жаль тебе это сообщать, но он нарушил закон. Наш закон, который запрещает деторождение от человеческих женщин. Девушка Карина беременна его ребёнком. Зальцман выступит против него на закате, я же прошу тебя в этот момент находиться, как можно дальше от этого. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Спасайся, пока можешь… Участь Сергея предрешена, увы… Прости, что не уберег тебя от этой боли… Если бы я знал, что Сергей лжет о связи истинных, и будет оплотворять нивчем неповинных женщин, обрекая их на мучительную смерть, я бы давно тебя украл у него. Прости, луноликая.

Твой, и только твой Бенджамин.

П.С. Ещё есть шанс, я — свет."

Ощущения были странные… Я поняла не так много. Во-первых: все, сука, знают, кто такая эта Карина, а я это узнала часов 7–8 назад! Где справедливость? Во-вторых: всем в этом доме угрожает опасность, о которой они и не подозревают. И я отчётливо знала, как поступить. Разумеется, я покажу это письмо Сергею. Дата на мобильном подтвердила, что восьмое уже сегодня, и опасность очень близка. В-третьих: какой, к черту, свет? Что там не поздно? Пришлось перечитывать прошлые письма, в надежде найти подсказку на эти вопросы. Но ничего в них даже похожего не было. Ну, или я продолжаю деградировать…Так-с… Глянув в окно я задумчиво пожевала губу, выстраивая план действий.

— Это ещё что такое? — вырвалось у меня. Прищурившись, я подошла к окну, чтобы убедиться в том, что у меня не галлюцинации. Вдалеке, очень-очень далеко, что-то блымало. Толи фонарь, толи прожектор какой-то… Минута, и свет исчез. Я уже начала думать, что мне показалось, как спустя пару минут всполохи возобновились.

— Свет, говоришь… — прошептала я, отходя от окна. — Будет забавно, если я ошибаюсь…

Стоя перед дверью в нашу спальню, я не решалась её открыть. Так странно, такие необычные ощущения, как будто здесь я и не была счастлива…хотя была, очень счастлива…

Пришлось отругать себя за ненужные воспоминания и толкнуть дверь. Пусто. Сергея тут не было. Кровать, в которой мы занимались любовью прошлым утром была в хаосе, как мы её и оставили, осознав, что увлеклись и уже опаздываем… Подушка на полу, где я её и скинула с кровати, когда… Нет, это все лишнее и ненужное…

В детской мирно посапывали дети, а Миша, спящий до этого на кровати рядом, уставился сонно на меня, едва я приоткрыла дверь. Я поманила его пальцем, и не дождавшись, когда он выйдет, ушла на кухню. Он все равно первым делом пойдёт туда за кофеином и перекусом. Это я уже хорошо выучила. У меня же начинали заканчиваться предположительные места нахождения Сергея.

Зря волновалась. Вот он! Сидит с чашкой кофе и смотрит на меня с тоской и жалостью. Не проняло. Ни взгляд обречённого человека, ни тёмные круги под глазами, ни опущенные плечи — ничего!

— Читай! — хлопнув по столу перед его носом, я положила послание Бенджамина, и уверено добавила, — Поздравляю, Альфа, в твоей стае крыса! Письмо не первое, есть другие, но в них только романтический бред и четверостишие Ахматовой. Ты веришь, что Бен мог пройти через весь дом в мою комнату и оставить это там? Я нет!

— Малыха, сырники остались? — шаркая ногами спросил Миша, едва спустившись с лестницы. Отлично. Я закатила глаза. Чего орать спрашивается? Нельзя, разве, сначала войти в комнату, а потом спрашивать?

— Остались. В холодильнике возьмёшь! — высокомерно заявила я. Я отдавала себе отчёт в том, что Миша тут ни при чем и грубить, или язвить ему совсем не обязательно. Но… Это чёртово но… — Привыкли тут к обслуживанию! Руки, ноги есть? Дотянешься до холодильника!

— Ты чего? — опешил он, замерев.

— Да ничего я! Все! Лавочка закрыта!

Чему-то хмыкнув он полез в холодильник за кастрюлей с остатками сырников, пока Сергей дочитывал. Я же спокойно налила себе горячего кофе, наблюдая, как меняется лицо Альфы и торжественно сообщила:

— Я, кстати, прибегну к его совету.

— Что это значит? — резко спросил он.

— Это значит, что я сегодня же покинул этот дом. И если меня, кто-то будет удерживать силой… — прошипела решительно я, блефуя. Я с одним то едва справлялась, а чтобы я сделала удерживая меня двое, или трое. Ничего. — Можешь считать меня крысой, бегущей с тонущего корабля. Мне пошарабану, если честно. Все, что мне нужно — это выдохнуть! А внутри этих стен — это непозволенная для меня роскошь.

Сергей досчитал. Я это поняла по изменившемуся лицу. Сейчас передо мной сидел, мой похититель — высокомерный, самоуверенный, жёсткий и…злой… Ни тени былой усталости и отчаяния не осталось на лице, лишь холодная маска.

— Что значит свет? — спросил он, медленно поднимаясь из-за стола.

— Что происходит, Серый? — заподозрив неладное, отозвался Миша. — О чем вы говорите?

— Я не поняла, что это значит. — соврала я, без тени сомнения. — Миша, кстати, вас тут идут убивать, потому что ваш Альфа неудачно присунул своей девке! И ещё, это не ты случайно крыса, помогавшая Бенджамину таскать любовные послания в мою комнату?

— Карина беременна?

— Да твою же мать!!! Вы, что все знали об этой Карине??? Ты, кроме этого, что-то услышал?! — не выдержав, я схватила пачку сигарет из ящика и, матерясь, быстрым шагом отправилась на воздух.

В этот раз я прихватила пальто, кутаясь в него от холода и ветра. Хотела чего-то захотеть? Пожалуйста! Хочу! До безумия хочу проломить Сергею голову!!! И Мише! А ещё в друзья набивался, гад ползучий! И Стивен знал, сто процентов знал! Все, сука, всё знали… И молчали…

Я почувствовала его приближение раньше чем услышала звук открываемой двери. Чужая грусть коснулась моего сознания.

— Хорошо. — остановившись в шаге от меня произнёс он. — Ты можешь уезжать хоть сейчас. Это правильное решение.

— Это все, что ты можешь сказать? — выпалила я ему в спину. Вот так просто… Я могу ехать? А он собирается сейчас уйти, оставив именно эти слова крайними перед нашей разлукой?

— Береги себя. — не оборачиваясь бросил он, скрывшись в доме.

Тварь! Однозначно, тварь!!!

Куда в это раннее утро без Стивена? Столкнувшись с ним на лестнице, он долго и сочувствующие на меня смотрел, прежде чем сказать:

— Мне жаль, Вика. Но уезжать не лучший выход. Мы сможем тебя защитить… — его рука протянулась к моему лицу, а я отпрыгнула от неё в сторону.

— Не надо… Вот этого… Не надо… — прохрипела я слабым голосом. И повысив его, добавила, — Я прощаюсь с детьми, когда они проснутся и покину этот дом. Это не обсуждается. — какая-то решительность мелькнула на его лице и он, убрав руку, улыбнулся кивая.

— Стивен, блядь! Быстро в гостиную! — раздался крик Кирила.

— Тебе пора, похоже у вас собрание…