Истинная против воли
Шрифт:
– Согласна. А раз так, то давай вылезать из воды, потому что хоть она и стала гораздо теплее, ноги у меня уже все сморщились, как чернослив. Только от реки уходить далеко не будем. Поедим, обсохнем и двинем тем же способом, пока она идет вместе с нами на юг.
Легко сказать вылезай из воды, конечно. Но только сейчас, остановившись, мы обе замечаем, что линия берега значительно возвышается над уровнем реки и нашими головами. Зато другой берег – пологий и красивый, но до него надо плыть, а я как-то не настроена мокнуть вся, хватит и сморщенных пальцев ног.
– Нуууу, блин –
– Согласна – подтверждаю. – Есть два варианта: карабкаемся на берег или идем дальше, возможно, склон станет более пологим.
Мы переглядываемся, ни одной из нас не хочется пачкаться в мягкую глиняную грязь.
– Значит, пошли – подвожу итог нашего переглядывания.
И мы идем, но довольно скоро начинаем понимать, что ситуация становится только хуже: берег выше, кусты реже, почва под ногами все более глиняная.
– Похоже, вариант все-таки только один – резюмирую нашу попытку остаться чистенькими.
– Будем взбираться? – уточняет Мика, печально глядя на свой отполированный маникюр.
Молча закидываю свою обувь и сумку на берег, хватаюсь руками за свисающие вниз кусты и, упершись ногами в землю, пытаюсь подтянуть себя вверх. Надо ли говорить, что ноги скользят, и я со всего маху бьюсь о берег всем тренированным тельцем? Кто там не хотел мочить платье?
Глава 11
Первая неудачная попытка меня только раззадоривает. Во второй раз я покрепче хватаюсь за кусты, долго примеряюсь, куда поставить стопу, чтобы удачнее вылезть. В итоге, я даже умудряюсь пальцами ног выкопать что-то типа ступеньки, куда можно поставить ногу.
Рывок… и не выдерживает куст, который, вроде бы, так надежно цеплялся за землю. Он подло вырывается с корнем, лишая меня опоры. Единственное, что я успеваю сделать, падая спиной в реку, это прижать руки к телу, чтобы не ударить их о поверхность воды.
Выплываю на поверхность, аки Кикикмора болотная. Выжимаю волосы, выдергивая из них водоросль, сплевываю песок, мелкую ракушку и, кажется, парочку-другую головастиков. Лицо у меня, видимо, как у тех детенышей лягушек – крайне офигевшее, потому что Микаэлла молчит и отходит немного вбок, видимо, боится, что меня сейчас разорвет в истерике, а ее забрызгает ошметками.
Но! Я ведь учитель. И преподавательский стаж у меня достаточный для того, чтобы уметь держать себя в руках. Поэтому я медленно выдыхаю, улыбаюсь ободряющей улыбкой, но по тому, как Микаэлла с выпученными глазами делает от меня шаг назад, понимаю, что, наверное, не надо, аж так сильно скалить зубы.
– Шас все будет отлично – говорю пантерке и вцепляюсь руками в свежие, и на вид крепкие, кустики.
Но сколько я не загребаю ступнями, сколько не формирую пальцами ног всевозможные глиняные вазочки и чашечки, залезть наверх они мне не помогают.
– Та Ёкарный же Бабай! – не выдерживаю я, повиснув на руках в очередной раз.
Похоже, надо кардинально менять стратегию, потому что я уже ухекалась, а нам еще полдня, как минимум, идти.
– Микаэлла, - зову девушку, которая тут же возникает рядом по стойке смирно, словно маленький
и храбрый оловянный солдатик, - дорогуша, мне, конечно, не хочется использовать тебя подобным образом, но другого выхода нет.И не дожидаясь, пока она себе напридумает не Бог весть чего, продолжаю:
– Давай, становись на четвереньки в воду, я стану на твою спину и смогу вскарабкаться на берег.
– Ты с ума сошла? – выдает Микаэлла, но сначала какое-то время открывает – закрывает рот, как рыбка. – Я вся промокну, и ты меня раздавишь!
– Слушай, принцесса. Конечно, и я могу стать, а ты – залезть, но я сомневаюсь, что ты сможешь потом затянуть меня к себе наверх. А я смогу. Так что давай, решайся. Или так, или жди, когда нас волки догонят, они точно с удовольствием поставят нас на четвереньки. Обеих!
Грубовато, конечно, но когда Микаэлла включает этот свой режим «высокомерная стерва» по-другому с ней не сладить. Естественно, упоминание в одном предложении волков и четверенек моментально находит отклик у пантерки. Выпучив на меня глаза, она сразу же соглашается:
– Ладно-ладно. Конечно, я согласна. Показывай, где становится?
И без промедления принимает нужную позу, слегка краснея и пыхтя.
– Так, Мика, теперь держись. Постарайся справиться.
Я аккуратно становлюсь на спину девушки, хватаюсь за ветки, слегка подтягиваюсь и… падаю в воду, задавив собой Микаэллу.
– Да, Ёжкин корень! Мика! Ты жива?
Помогаю пантерке приподняться, чтобы она перестала так щедро хлебать совершенно не предназначенную для питья воду.
Кашляя и отплевываясь, Мика начинает жалобно кукситься, того и гляди разревется.
– Так, а ну отставить! Ты чего? Нашла из-за чего слезы лить!
– Я, правда, старалась тебя держать, но когда ты двинулась, у меня съехала нога и я не удержала равновесие – икая и подвывая, выдает девушка.
– Я знаю, что старалась. Прекрати рыдать! Ты молодец! Подумаешь – не получилось. Во второй раз – получится.
– Второй раз? – безнадежно переспрашивает Микаэлла.
– Конечно. Ты же не думала, что мы при первом же провале сдадимся?
– Не сдадимся? – почти с отчаянием переспрашивает пантерка.
– Неа. Давай, утри сопли и повторим. И так долго тут возимся.
Мы снова подходим к бережку, и тут до нас доносится разговор:
– Ты уверен, что они сюда шли? – мужской голос кажется знакомым.
– Найя сказала, что они собирались идти на запад, но мы с тобой знаем, что они все время шли на юг, чего б им менять направление?
– Ты уверен, что Найе можно доверять?
– Не уверен, но тут у нее свои интересы…
Голоса потихоньку удаляются и затихают. Мы с Микаэллой испуганно переглядываемся. Судя по всему, это были волки, и они искали нас. Нам очень повезло, что наши сумки скрыты высокими кустами, а мы сами измазались в грязи, тине и глине, отбивая напрочь какие-либо свои запахи.
Какое-то время мы еще стоим молча, прислушиваясь к звукам леса, пока Мика не говорит:
– Они ушли. Нет запаха.
– Отлично. Значит, давай быстренько повторим нашу попытку и бегом отсюда, пока они не вернулись.