Истинная темного дракона. Наследник для бывшего

Как долго находилась без сознания?

И что все это время делал дракон? Не держал же меня за руку, в самом деле?

Тревога острыми иголочками прошлась от шеи в самый низ живота. Прислушалась к внутренним ощущениям, но кроме ноющей боли в плече ничего не почувствовала.

Цела, и по-прежнему невинна?

— Ио, — раздался хриплый драконий рык около губ.

Только благодаря титаническим усилиям, я не выдала своё пробуждение.

Правую скулу опалило горячим дыханием. Демиан склонился, буквально окутал своим терпким, бархатным, чуть сладковатым ароматом с примесью сандала и мяты и очень долго изучал меня в полумраке темной спальни.

В висках шумела кровь, по коже ползли болезненные мурашки. Я ничего не слышала кроме его прерывистого дыхания; не могла ни на чем сосредоточиться, кроме стука своего перепугано сжавшегося сердечка. От напряжения тело звенело железной цепью. Кажется, тронь — и лопну со звоном.

— Ты спишь? — Хрипло, не особо рассчитывая на ответ, спросил дракон.

Дыхание перехватило, а ресницы предательски дрогнули.

К счастью, муж не заметил: шумно, с каким-то безумным удовольствием вдыхал мой аромат. Щеки коснулись его горячие сухие пальцы, погладили, обрисовали овал лица. А потом, выбивая из колеи, пугая до нервной оторопи, он опять уткнулся носом в мое больное, перевязанное лекарем плечо.

Ахнув от ослепляющей вспышки, вздрогнула и разобрала невнятное, с долей глубокого сомнения бормотание дракона под ухом:

— Иллана?

И вновь потеряла сознание.

Когда снова вырвалась из бездны беспамятства, за окнами брезжила летняя заря. Синеватая мгла ползла по стенам, «обнимая» дорогую деревянную мебель с коврами, отблескивала в хрустальной люстре и в зеркальных рамах картин.

Неохотно пошевелилась в надежде, что в спальне наконец-то одна, а в следующий миг разобрала скрип обитого кожей кресла. В дальнем углу, у тускло чадящего камина, пряча лицо в полутьме, дремал мой супруг.

— Вы здесь? — Невнятно произнесла, с трудом приподнявшись и рассмотрев внушительный плечистый силуэт.

Дракон сидел, широко расставив ноги, и склонив голову на ладонь. Тихое звучание моего голоса заставило Демиана вскинуть голову. Я затаилась в ожидании увидеть его лицо, но небо потемнело от набежавших с севера туч, и в спальне стало темно как в суровую зимнюю полуночь.

— Здесь, — хрипло откликнулся мужчина.

— Провели тут всю ночь?

— Тебя это удивляет?

— Зачем? — Ответила вопросом на вопрос. Его присутствие с недавнего времени только тяготит и раздражает.

— Ты моя жена. И нуждаешься в уходе.

— Лекарь вполне способен ухаживать за госпожой самостоятельно. Сделайте одолжение, уходите.

По спальне простерлось недовольное грудное рычание.

— Я твой муж. Не смей меня прогонять.

— Консуммации брака не было, — я облизнула пересохшие губы и покосилась на стакан воды на прикроватном столике. — Мы друг другу никто.

— Как только поправишься, я консуммирую брак. Даю слово. — Настойчиво, будто урожая, рявкнул дракон и тряхнул свободными волосами. — Если бы не демонов запрет, сделал бы это прямо сейчас…

— Никогда!

Думает, после того унижения и боли приму его как законного супруга? И всё прощу?

Пристальный драконий взор в темноте блеснул серебристым металлом.

— Что ты сказала?

— Вы слышали, — до мушек в глазах вглядываясь в холодный сумрак, я отчаянно пыталась рассмотреть внешность Неймана, и не могла. — Не вздумайте ко мне прикасаться. Как только появится возможность, я буду просить у Императора развод.

От взбешенного драконьего рыка по этажу прокатилось пугающее эхо. Портьеры на окнах вздернул невидимый ветер, над ковром свистнул магический смерч из темной магии.

— Вы не любите меня, я не смогу полюбить вас, — поспешила объясниться. — Прекратим эту бессмысленную, выматывающую пытку. Оставим друг друга в покое.

Муж с минуту сидел в кресле неподвижно, а потом выпрямился во весь огромный рост.

— Никакого развода, Иоланта! Ты — моя.

— Не ваша! У вас есть другая.

— С Амайрин я сам разберусь. Не думай об этой женщине.

— И о вашем совместном ребенке тоже не думать?

Повисла пауза, и затем злобное:

— Да!

Время безжалостно остановилось.

Я — в постели, беспомощная, раненная, с ужасом вглядываюсь в темный широкоплечий силуэт у стены и гадаю, что у него на уме. В поместье царит предрассветная тишина. Звать на помощь бесполезно. И только тихое потрескивание углей в камине не даёт окончательно сорваться в бездну мрака, куда, не раздумывая, меня бросили и люди, и народ темных драконов.

— Отдыхай, — вырвал из ступора рокочущий, неимоверно усталый голос. — Позже поговорим.

Послышалась тяжелая поступь, и через мгновение массивная входная дверь гулко захлопнулась.

Глава 6

Выдохнув, несколько утомительных минут сверлила исподлобья запертые массивные створки и в крайне измотанном состоянии откинулась на постель.

В итоге, в кровати провалялась до самого вечера.

Большая потеря крови и эмоциональный упадок не пошли мне на пользу. В течение дня дважды заглядывал лекарь, коего удалось внимательно рассмотреть, но ничего примечательного во внешности мужчины я не заметила. Еще покои посетили три разных горничных. Девушки принесли на серебряных подносах сытную еду, свежие фрукты, горячее питье, а на сладости — мармелад, орехи и мёд.

Одна по моей просьбе распахнула настежь окно, впуская в спальню летний ветерок, смешанный с ароматами цветочных лугов, раскинувшихся у подножий зеленых холмов. Вторая помогла сменить пропитанное кровью домашнее платье на чистую ночную сорочку: тонкую, нежную и кружевную, как паутинка.

Горничные были на удивление вежливы, немногословны и боялись поднять на хозяйку взгляд. Это часом не Демиан приструнил говорливых девиц, что еще пару дней назад открыто проявляли к его жене пренебрежение, обсуждали и хихикали, обзывая последними словами?

— Что-то еще миазель? — Смиренно потупив глазки, спросила служанка.

Покачала головой.

— Нет, спасибо.

Она исполнила реверанс и убежала.

Наказ лекаря — был суров. Минимум трое суток в постели. Я послушно исполняла его волю до наступления теплых сумерек, а потом не выдержала, откинула покрывало и, превозмогая острую боль в проткнутом гвоздем плече, поднялась, забрала с подноса чашку с чаем и неторопливыми шажками приблизилась к открытому окну.

Муж после резкой беседы, из-за которой всё внутри переворачивалось и горело огнем, за весь день так и не заглянул. Радуясь этому обстоятельству, подставила разгоряченное лицо южному ветру. Небо мрачнело. Массивную цепочку горных хребтов обливали закатные всполохи.