Истории из жизни

Юстиэль вскинул брови, не зная, смеяться или плакать. Его переполняли эмоции и досада из-за невозможности увидеть жену и сына сию секунду. Пьяный целитель торопливо закусил кулак, хотя уголки губ упрямо расползались в разные стороны, рисуя ухмылку от уха до уха. На ватных ногах дошагав до дивана, он плюхнулся на него и уставился на Маору. Казалось ещё чуть, и Юстиэль начнёт светиться как новогодняя ёлка.

— Спасибо, — только и выдохнул он, с блаженным вздохом сползая под спинке дивана. «Интересно, долго они будут спать? Когда я уже смогу увидеть?» — вереница вопросов закрутилась в голове, но целитель умудрился удержать её при себе.

— Не за что, — буркнула в ответ Маору.

Рыжий и кофе появились спустя минуту. Отобрав у следопыта чашку, девушка блаженно вдохнула аромат напитка и сделала глоток.

— Уммм… то, что надо. Иди сюда, поцелую, — Корунд удостоился короткого поцелуя в щеку, после чего жрица снова обратилась к Юстиэлю, — Через часик можешь пойти к ним. Мелкий скорее всего проснется и потребует жрать. Значит так. Тею не волновать, следить за самочувствием, ни в какие походы не пускать. А то я эту красавицу знаю, чуть полегчает и начнется — осады, сосады, военные базы, и прочая хуета.

Убийца уселся рядом с Маору. У него на лице было написано жгучее желание сгрести брюнетку в объятия. Но он старательно изображал паиньку, пока что не распуская руки. То ли дело было в остатках хмеля, то ли в нежелании злить целительницу и будить мать с младенцем в соседней комнате.

Юстиэль же внимательно выслушал всё, что говорила жрица. Трудно сказать, всё ли он понял — настолько блаженной была физиономия и стеклянным взгляд. Но кивал он усердно, а под конец даже пробормотал нечто про привязывание к кровати, если Тея вздумает искать приключений.

— Ладно, — в несколько глотков опустошив чашку, Маору поставила её прямо на пол и поднялась, — Я домой, спать хочу, просто пиздец. Рыжий, ты можешь либо со мной, либо оставаться, как хочешь. Ближайшие часов десять я все равно буду в бессознательном состоянии, так что если ты надеялся на секс, он обломался. А тебя, новоиспеченный папаша, я поздравляю. Готовься к аду.

Целитель и убийца переглянулись. На лице последнего легко читалась мысль: «Давай напьёмся».

— Но я же понадоблюсь Тее скоро, — задумчиво рассудил Юстиэль.

— А я тебе ничего и не предлагал, — с самым невинным видом заявил Корунд и поднялся следом за Маору. После чего он сгрёб-таки её в охапку, по-хозяйски прижав к себе и со всей страстью поцеловав в губы. «Я загляну к тебе, как выспишься. Отдыхай, кошка», — тихо шепнул Рыжий, выпуская брюнетку из своей когтистой хватки. Перед предстоявшей разлукой последствия подобных вольностей его по всей видимости не волновали.

Взгляд серых глаз вперился в Юстиэля. А тот, судя по всему, уже размышлял о предстоящем аде.

— Ну… ну я тогда до крепости смотаюсь, куплю фруктов Тее и… чего-нибудь ещё, — протянул он, почёсывая затылок. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем было это «что-нибудь ещё».

— Всё, всё, оставь свои слюни при себе, — вяло отмахнулась Маору.

Не спрашивая разрешения, она поставила портал возвращения прямо посреди гостиной.

— До скорого, — фигурка черноволосой целительницы растворилась в сиянии голубых искр.

— Ну… чем займемся? — Корунд вопросительно посмотрел на Юстиэля. — Ты в крепость полетишь? Могу тебе в Тени компанию составить.

— Ага, давай со мной, — кивнул целитель, — послушаю, как ты болтаешь…, а то у меня башка лопнет от мыслей и вопросов.

Про то, что нужно быть аккуратным, упоминать не потребовалось. Убийца был довольно частым гостем в элийских землях, потому отлично умел прятаться от лишних глаз.

В итоге «прогулка» заняла немного времени. Вернулись в дом оба даэва невредимыми, так и не найдя себе приключений. Но зато с бутылкой виски и кульком свежих фруктов для Алетейи.

Когда закончилась пьянка в компании Рыжего и начался беспробудный сон, Юстиэль так и не понял. Пьяный убийца тихонько ретировался восвояси, оставив хозяина дома самого наводить порядок в гостиной. Да и к тому же, рассудил он, новоиспечённому папаше стоит побыть наедине с семейством.

Вскоре из спальни донесся детский плач. И первый тихий женский стон.

— Боги, как же хочется спать… — Алетейя с трудом разлепила глаза и слабо улыбнулась. Глянув по сторонам, она осторожно пошевелилась, подтягивая ребенка к себе поближе, а потом мысленно обратилась к Юстиэлю.

«Юс? Ты спишь?»

Целитель подскочил как на пружине и распахнул глаза. Тихий зов Теи отринул на второй план все остальные мысли и чувства, включая головную боль и сильную жажду. Юстиэль только поморщился, решив, что ещё припомнит бакалейщику крепости «отменный виски».

«Нет! Ну то есть… совсем чуть-чуть, — сбивчиво ответил он, — можно к вам зайти?»

И замер, ожидая ответа и едва не забыв, как дышать.

«Захвати мне воды, пожалуйста, пить хочется неимоверно, а зелья закончились…»

Баюкая малыша, Алетейя подтянулась повыше, перетекая из лежачего положения в сидячее. Боли почти не было и это не могло не радовать. Да и в целом чувствовала себя девушка довольно хорошо, в который раз убеждаясь, что её подруга — превосходный, умелый во всём целитель.

Юстиэль помчался на кухню. Там он налил полную кружку воды и уже оттуда направился в спальню. Аккуратно приоткрыв дверь, целитель бочком втиснулся в комнату и едва не на цыпочках шагнул к постели. В первые секунды созерцания супруги и сына он с силой вцепился в несчастную чашку, все мысли и слова были перебиты барабанным боем сердца, скакавшего у самого горла.

«Любимая… любимые», — быстро поправился он, используя мысленную речь по привычке.

Подойдя совсем близко, Юстиэль опустился на колени около постели и протянул Тее воду.

Высвободив одну руку, целительница взяла у супруга чашку. Прохладная вода показалась вкуснее всего на свете.

— Спасибо, — Алетейе на поддержание эфирной связи сил не хватало. — Смотри, какой у тебя красивый сын…

Словно почувствовав, что о нём говорят, малыш посмотрел в сторону, где, пока ещё смутно, увидел своего отца. И улыбнулся ему.

— Привет, — сквозь ответную улыбку тихо прошептал Юстиэль и протянул руку, самыми кончиками пальцев касаясь детской ручонки. — Какой ты милый… скоро начнёшь нам с мамой жару задавать, да?