Истории из жизни

— Что опять? — у хмурой целительницы изобразить строгий тон не составило труда. — Игры в шпионов? В даэвов? Аскольд, ты же знаешь, что дома нельзя разводить огонь вне печи и без надзора взрослых. Мне тебя привязать, что ли, чтобы ты хоть десять минут посидел на месте?

Жрица глубоко вдохнула и выдохнула. Глянула на часы.

— Маору придёт через пол-часа. Делайте что хотите, но чтоб дыма в доме не было. Я слетаю в крепость за чем-нибудь готовым из таверны.

Юстиэль проводил супругу долгим обречённым взглядом. Раз она летит в таверну, значит, верный конь снова останется со шпионом один на один.

— Ага, — только и кивнул целитель, плавно спустив сына с плеча на пол. Взгляд непоседы привлекла старая шляпа, краешком широкого поля свесившаяся с полки.

— Я пойду проветрю кухню. Аскольд, чтоб ни шагу из этой комнаты, — как можно строже скомандовал Юстиэль. Хотя с его извечным витанием в облаках и мягким взглядом строгость явно не действовала на мальчика.

В итоге Аскольд остался в гостиной, по началу взобравшись на диван. А Юстиэль ушёл на кухню, щурясь и покашливая. Нужно было хорошо проветрить, устроив сквозняк, чтобы устранить все последствия походного костра. Несчастное полотенце спасти не удалось.

Алетейя неторопливо дошла до привратника, по пути здороваясь с соседями. Она специально растягивала поход, надеясь, что к её возвращению не останется ни следа от разрухи. Да и отдохнуть хотелось невозможно.

«Ну в кого он такой…», — много раз задавала себе вопрос Тея. Она-то думала, что в семье жрецов уж точно должен быть ребенок с наклонностями жреца. Но… Судя по тому, что интересовало маленького Аскольда — он станет воином. Если, конечно, станет даэвом… О другом исходе девушка старалась не думать. В конце-концов, они не последнюю должность в Элизиуме занимают. Если к 25 он не оперится сам, отправят в Храм на перерождение… Деньги и связи, благо, имелись.

В крепости было удивительно тихо. Или Тее так казалось после шумного дома?

Затарившись в таверне целительница так же неторопливо направилась домой.

— … Я дома! Как вы тут без меня?

Сильный порыв ветра вылетел сквозь распахнутую настежь дверь. Он же донёс вопль Аскольда:

— Паааап, тут уже не пахнет дымом!!!

Мальчик стоял на стуле и тянулся к шляпе, свисавшей с края полки в прихожей. Юстиэль же находился, судя по всему, на кухне, потому что там хлопала штора из-за открытого окна. По дому гулял очень сильный сквозняк.

И тут Аскольд дотянулся-таки до шляпы, но она оказалась тяжелее, чем тот ожидал, и выскользнула из пальцев. Закрутившись, вещица слетела на пол, а из нее выпал маленький, сложенный пополам кусочек бумаги.

Тея улыбнулась и покачала головой. Сделав шаг в гостиную, она наклонилась подобрать шляпу и тут её внимание привлек выпавший из неё листочек.

— Это что? — подняв обе вещи, Алетейя развернула листик. На нём почерком Юстиэля было написано «Аскольд». Целительница нахмурилась, как наяву вспоминая довольное лицо мужа и… торопливо сожжённый кусок бумаги, который вытащила жрица, когда они выбирали сыну имя.

— ЮСТИЭЛЬ!!!!!

На кухне хлопнуло окно. Целитель решил, что не уследил за сыном и сейчас огребёт по полной программе за то, что мальчик выбежал во двор или сотворил что похуже.

— Да-а-а? — опасливо протянул он, показываясь на пороге кухни. Руки сами собой вцепились в дверной косяк. Взгляд отыскал Аскольда. Мальчик был невредим и стоял на стуле, сверху вниз взирая на упавшую шляпу.

— Милый, — совладав с собой, елейно начала Тея, — Ты мне не подскажешь… что это такое?!

Подскочив к целителю, она замахала перед его лицом злосчастной бумажкой, едва сдерживаясь от того, чтобы съездить супругу по лицу. Останавливало её только присутствие сына, который взирал на это с распахнутыми глазами.

— Бумажка какая-то, — с самым невинным выражением лица заявил Юстиэль и устремил взгляд к потолку, как и всегда делал, когда не договаривал всей правды или ему было стыдно. — Давай выкину?

Целитель протянул руку и попытался забрать у супруги улику. Мысленно он уже назвал себя последним идиотом и проклял всё на свете, что был так невнимателен в прошлом.

Алетейя шустро спрятала руку за спину, не позволяя Юстиэлю забрать листочек. Оглянувшись через плечо, она мягко улыбнулась сыну.

— Аскольд, милый, иди к себе в комнату, ладно? Нам с папой надо кое-что выяснить…

— А вы не будете тут без меня молниями кидаться? — настороженно спросил мальчик. Его в большей степени интересовало, что он может пропустить зрелище, а не что родители поссорятся.

— Не будем, — мотнула головой Тея, оборачиваясь обратно к мужу и шепотом продолжила, — Я тебе просто сейчас по шее надаю.

Юстиэль проводил ушедшего сына тоскливым взглядом так, будто тот был последней надеждой на спасение.

— Не надо, — тихо пробормотал он, не отваживаясь посмотреть супруге в глаза. — На шее катался разведчик, она итак болит…

«Да и к тому же, всё равно поздно что-то менять», — подумал он, но вслух сказал другое:

— Прости меня, балаур какой-то попутал тогда, — виновато произнёс Юстиэль, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

— Ах, балаур… — жрица толкнула Юстиэля ладошками в грудь, заставляя сделать шаг назад, к стене, и прижаться к ней спиной. — А можешь очередной асмодианский убийца?! Юстиэль, неужели тебе так хотелось увековечить память о своих любовничках, что ты обманул меня, лишь бы добиться своего?!

— Нет и нет, — припёртый к стенке, он хмуро уставился на супругу. — Никаких убийц. Я верен тебе и душой, и телом.

Но долго хмуриться Юстиэль не мог, и вскоре его физиономия снова приобрела виноватое выражение.

— Это просто… упрямство, — тихо выдохнул целитель. — И я решил прибегнуть… ну… к хитрости.

— Ты понимаешь, что ты наделал? Имя это то, что останется с ним навсегда, на долбанную вечность, на всю его жизнь! И оно досталось ему по твоей прихоти! Ты понимаешь, что ты наделал?

Ещё раз пнув целителя в грудь, Тея отошла от него, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.

Юстиэль вздохнул и отступил от стены. Сделав шаг к обиженной супруге, он крепко обнял её поперёк живота.

— Ну Тея, — жалобно простонал целитель, — я ведь не монстром его назвал и не уродом каким-то, — склонив голову, он невесомо поцеловал девушку в макушку.

— Ага, всего лишь асмодианином, — тихо выдохнула Алетейя, — Юстиэль, тебе ли не знать, что имя — это клеймо…

— Ну что, как у нас дела? — Маору ввалилась в дом, в одной руке сжимая горлышко бутылки виски, а во второй…