Истории из жизни

— Погоди, — вдруг «ожил» асмодианин, стоило элийцу попытаться осуществить озвученное. Корунд сильнее упёрся в спинку дивана и открыл глаза, силясь сфокусировать взгляд на юноше. Получалось не очень хорошо. Однако царящий в голове кавардак всё равно не позволит ему уснуть.

— Объясни мне сначала, — продолжил Корунд, цепляясь за запястье Аскольда как за некий якорь. Перед тем, как задать вопрос, убийца сделал несколько вдохов, восстанавливая дыхание. — На что он… так… обозлился?

На мгновение ставший ясным цепкий взгляд следопыта упёрся в лицо юноши.

— Ну… — юноша отвёл взгляд. Ему явно не хотелось об этом разговаривать, однако спорить с асмодианином он не стал. Утаивать правду не было смысла, Рыжий бы узнал так или иначе. — Он думает, что это ты переманил меня в Асмодею. И что я здесь из-за тебя… Дурак, нихера он не понимает. И он, и мама считают меня ребенком, хотя я давно уже не дитя, которому надо сопли вытирать. А они не могут с этим смириться и заебали меня своей заботой, она мне не нужна. Только хуй им это докажешь. Ты… извини. Я не хотел, чтобы так получилось, не думал, что он настолько озвереет…

Рыжий молча кивнул. То ли он всё понял, то ли попросту смирился со своей участью — понять было трудно. Но по крайней мере, дальнейших вопросов он задавать не стал.

— Помоги немного, — выдохнул убийца, одной рукой цепляясь за плечо Аскольда, а второй — упираясь в спинку дивана. Впитавшая кровь обивка издала странный хлюпающий звук.

Удивительно, но встать Корунду удалось с первого раза. При этом он сосредоточенно смотрел в пол, стараясь оставаться в сознании. Элиец видел достаточно слабости с его стороны, отчего Рыжему вдруг стало стыдно… и мерзко. Вот так ковылять до кровати, едва не вися на плече юноши.

— Ага, — Аскольд подхватил Корунда, помогая ему подняться. Убийца показался значительно легче, чем был, хотя всё это было игрой воображения — просто слишком много крови он потерял на глазах у юного следопыта. Медленно передвигаясь, даэвы добрались до спальни, где элиец осторожно сгрузил свою ношу на постель. Постоял немного, глядя на Рыжего сверху вниз, и накрыл одеялом, под которым до этого спал сам.

— Обойдёшься без своего любимого холода, тебе сейчас тепло нужно, — безапелляционно заявил убийца, а потом нахмурился. — Спи давай, и чтоб без фокусов.

Где будет спать он сам, Аскольд пока не задумывался. Да и ковёр у камина был в его распоряжении… Более ничего не говоря, юноша покинул комнату асмодианина.

Корунд не стал возражать, его веки давно уже потяжелели и слипались. Он был не согласен только с теплом — поднявшийся жар сделал пребывание под одеялом просто невозможным. По началу асмодианин старался лежать спокойно, но постепенно стало невыносимо. Рыжий распахнул глаза, уставившись в потолок. Тот кружился и тонул в белёсой мути. По вискам следопыта стекали капли пота.

— Как же… жарко… — беззвучно шепнули его слипшиеся пересохшие губы. Он кое-как ухватил край одеяла, стараясь сильно не дёргаться, чтобы не возобновить кровотечение. Воздух скользнул по разгорячённой коже. Там, где не было бинтов, мигом побежали мурашки. Рыжий сильно вздрогнул и уронил руку поверх одеяла, закрыв глаза.

Он моментально провалился в сон, полностью утратив связь с реальностью. Память издевательски детально восстановила сцену боя с Юстиэлем, так что сжигаемый жаром убийца вновь ощутил себя тренировочной куклой для битья.

Вдруг всё прекратилось. Искажённый гневом облик целителя сменился на его сына. А залитая кровью площадка перед домом плавно перетекла в гостиную, где мягко пылало пламя в камине. И не было запаха крови и лекарств. Рыжий недоуменно моргнул. Но картинка не сменилась.

Аскольд странно улыбался, то ли загадочно, то ли предвкушающе… и молчал. В отблесках камина синие глаза горели ярким фиолетовым — нереальным, сказочным цветом, которому не место здесь, в холодной Асмодее… или наоборот, именно здесь ему и место?

Так же ни слова не говоря, юноша развернулся боком к рыжему. Светотень услужливо подчеркнула мягкие губы, прямой нос, чуть выдающийся подбородок и длинные ресницы. На просвет оказалось, что они почти такие, как у женщин. И если раньше синеглазого следопыта частенько дразнили за «девчоночий взгляд», то теперь его это не заботило.

Аскольд поднял руки, запуская их в волосы. Он потянул ленту, стягивающую пряди в хвост, подобный тому, который носил Юстиэль, и светлая волна рассыпалась по плечам. Снова улыбнувшись, юноша искоса глянул на Корунда.

— Ну, чего стоишь?

Рыжий сделал шаг к элийцу. Сердце сильно стукнуло в груди. Следующий шаг и вовсе перехватил дыхание. Все ощущения были такими удивительно натуральными, даже тепло камина приятно обволокло кожу. И в то же время сам облик Аскольда казался каким-то нереальным, будто призрачным.

Оказавшись совсем рядом, асмодианин обеими руками обхватил юношу за пояс, привлекая к себе. Сердцебиение участилось, подчиняясь смутному, поднимающемуся из глубины груди желанию. Корунд склонил голову и коснулся губами шеи Аскольда. Он был тёплым и пах чем-то непривычным северянину — южной экзотикой далёкой половины Атреи. Убийца крепче сжал объятия, уже зубами прикусив кожу юноши, будто желая убедиться в его осязаемости.

— Эй, вот только следов мне оставлять не надо, — тихо хмыкнул над ухом Аскольд, но никаких попыток отстраниться он не сделал. Так что скорее всего его возмущение было напускным, просто чтобы подразнить. Юноша закинул руки на плечи Рыжего, прижимаясь теснее. Пальцы левой скользнули дальше, к загривку, где шерсть была наиболее короткой, и зарылись в неё, аккуратно почёсывая. Элийцу всегда было интересно, что ощущают при этом асмодиане и как реагируют, но случая проверить не подворачивалось.

Рыжий тихо фыркнул и издал приглушённый урчащий звук, сам от себя не ожидая подобного. В прошлом только Маору удавалось добиться такой реакции. Но прикосновения Аскольда будоражили. А его возмущение, вместе с дыханием скользнувшее около уха только подлили масла в огонь.

— Ничего не обещаю, — шёпотом пригрозил Корунд, когда отстранился от шеи юноши. Голос асмодианина был слегка хриплым, с потрохами выдавая своего владельца — прикосновения ловких рук к загривку не хило заводили, зажигая в глазах азартные огоньки.