Истории Раймона Седьмого

– А чё вы тут ищете?– о, помощничек…вчера они представились, но я никак не мог вспомнить кто из ху…вроде его Матвеем зовут? Или не его?

– Нарнию ищу,– буркнул я,– ну, или трупак залежалый. Должен же он где-то быть, в самом то деле! Такой синий гроб без трупака– просто нонсенс!

– Чего?– блин, непросвещённое дитё!

– Трупак обязан быть, и точка!– отрезал я,– и я его найду.

– А откуда вы знаете?– второй подтянулся… как его там, вроде Никита…

– А что? Я это, всеведущ, шутка ли, семьсот с лишним лет живу!– ухмыльнулся я,– и мой богатый жизненный опыт подсказывает, что тут есть трупак! Синий гроб без него не имеет права на существование!

– Хозяин, мы наклеили! Всё наклеили!

– Вот, учитесь,– обратился я к помощничкам,– они клеили, а вы тут мне мозги полоскали!

Я вытащил из шкафа туго свёрнутый рулон плакатов и заглянул внутрь– пусто. Вытянул руку, постучал по задней стенке– нету Нарнии! Всё наврал Клайв Льюис…

На нижней полке обнаружились окаменелые ботинки пятидесятого размера, и к ним в комплект пара носок, основательно поеденных молью.

– Ну, чё?– ехидно спросил кажется Никита,– где трупак?

– Как где?– я посмотрел на него как на идиота,– моль сожрала! Только боты и остались от бедняги. Хотя, возможно во втором шкафчике…

– А это что?– Акулька развернула рулон плакатов,– фу, какая гадость!

Я с трудом подавил рвотный позыв– на ватманском листе очень талантливо и натуралистично был изображён полусгнивший труп. Акулька отшвырнула от себя плакаты, и прижалась ко мне, Дунька мигом очутилась у меня за спиной. Плакаты рассыпались по полу– один отвратнее другого.

– Вы чё, стебётесь опять?– парни явно не понимали, чего мы так прикинулись.

– Блина, по-твоему это что?– сдавленно спросил я, пиная ближний ко мне лист.

Матвей( кажется) присел на корточки и прочитал : «Приём изображения перспективы».

– Какая нах перспектива!– заорал я,– тут трупак и нарисован!

– Вы того, что ли? Сдвинулись на трупаках?– осторожно поинтересовался Никита, точно, Никита!

– Хозяин,– робко прошептала Дунька,– тут морок, ты не видишь, а они видят!

Я осторожно ткнул пальцем в лист. Изображение задрожало, на долю секунды я увидел таки академическую картинку, знакомую каждому с детства– уходящие вдаль провода и рельсы, потом мерзкая расчленёнка вновь заняла своё место.

–Как это вы сделали?– заинтересовался Никита,– раз– и трупак на картинке! А потом опять эта… перспектива!

– Трупак и есть, – плюнул я,– просто вы его не видите. А мы видим. Посему эту гадость надо сжечь, нех такому дерьму в моём кабинете делать.

Внезапно с громким хлопком закрылась дверь. Наверное сквозняк. Я ,с трудом преодолевая брезгливость, собрал весёлые картинки и понёс к двери, не в помещении же костёр инквизиции устраивать!

Матвей ринулся вперёд и дёрнул ручку. Дверь не поддавалась. Я видел, как в нашей маленькой компании появился ещё один член– паника. Парни изо всех сил тянули ручку, девы тихо подвывали от страха, а где то на границе слышимости прозвучал мерзкий смешок… Всё, я разозлился и вышел на тропу войны!

– А ну, отошли от двери!– скомандовал я,– нечего тут! –и добавил, адресуясь к хихикающему нёху *– убью, нах, и суд меня оправдает!– и со всей дури пнул дверь. Она не просто открылась, она отлетела и впечаталась в стену. Я с удовольствием услышал затихающий вой. А нехрен злить парня в гриндерах, я и не так зарядить могу. Хорошо, что кеды не обул.

Дети выскочили из кабинета со сверхзвуковой скоростью. Я вышел за ними.

– Ты чего буянишь?– по коридору к нам подходили Маша и Лариса.

– Дверь открываю,– я улыбнулся,– руки заняты .

– Имущество портишь,– недовольно скривилась Лариса,– смотри, чего натворил!

Я наклонился– блина…я с пинка не просто открыл дверь– нижняя филенка теперь держалась на честном слове. Ну, я был крут!

– А мы открыть не могли…– к недорослям вернулся дар речи,– оно тут! Оно дверь захлопнуло! Мы тянем, а оно держит! А он пинком!

– А всё почему?– назидательно спросил я,– а всё потому, что дверь, вообще-то в коридор открывается, а вы, идиоты, её в кабинет тянули! Думать надо, осваивать мозги!

Народ переглянулся…потом до них дошло. Ржач стоял дикий.

Мы пошли на улицу. Дети шли впереди, и вдруг Лариса тихонько сказала:

– Граф, в этом кабинете дверь открывается вовнутрь…не наружу!

Я похолодел.

– Ларёк, ты шутишь, да?– с надеждой спросил я.

– Нет,– она была белая, реально белая, как мой потолок.

– Как же тогда?– недоуменно спросила Маша.

– Не знаю.– я пожал плечами,– навески-то на эту сторону! Нет тут двусторонних!

– Лариса,– Маша требовательно посмотрела на подругу,– ты что– то знаешь! Во что ты графа втравила!

– Ребята, я не хотела.– Лариса выглядела ужасно виноватой,– я же здесь второй год только, думала обычные байки…ну, что в этом кабинете привидение живёт, и вроде в нём кто– то из учителей умер…

– Кто умер?– насторожился я,– как умер?

– Я не знаю,– расстроилась Лариса.

– А я знаю!– опять Никита,– училка, ну, то есть по рисованию учительница, Альбина Эдуардовна! Она того, на голову больная была, и по ночам в этом кабинете рисовала и свечки жгла! Её ругали, а она всё равно! А один раз утром пришли, а она лежит вся синяя, а свечки сгорели до конца!

– И чего дальше?– осторожно поинтересовался я,– от чего старушка кони двинула?

– Ну,– паренёк замялся,– сказали– инсульт, а так– наверное её этот призрак того…

– А хозяин сильнее!– авторитетно заявила Акулька,– ему семьсот лет и он летать умеет!

– С дивана на пол,– откомментировала Лариса,– особенно спьяну.

– Что теперь делать?– Маша смотрела на меня, как на несчастного сироту,– увольняться, да?

– Ещё чего!– возмутился я,– я только вчера потолок покрасил! И вообще, кто ещё этих бедняг научит понимать прекрасное?