История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

До 1808 года я был почти только зрителем и удаленным исполнителем сих преобразовапін, но мысли мои и сердце всегда следовали за ними. Когда в 1803 году Вашему Величеству угодно было поручить мне чрез графа Кочубея, в начальстве коего я тогда служил, составить план образованія Судебных и Дравительственных мест в Имиеріи, я принял сіе порученіе с радостію и исполнил его с усердіемъ.

В конце 1808 года года, после разных частных дел, Ваше Величество начали занимать меня постояннее предметами высіпаго управленія, теснее знакомить с образом Ваших мыслей, доставляя мне бумаги прежде к Вам дошедшія, и нередко удостоивали нровождать со мною целые вечера в чтеніи разных сочиненій, к сему относящихся.

Из всех сих упражненій, из стократных может быть разговоров и разсуждепій Вашего Величества, надлежало наконец составить одно целое. Отсюда произошел план всеобщаго Государственнаго образованія.

В существе своем он не содержит ничего новаго; но идеям с 1801 года занимавшим Ваше Величество дано в нем систематическое расположеніе.

Весь разум сего плана состоял в том, чтоб посредством законов и установлены утвердить власть правительства на началах иостоянных, и тем самым сообщить действію сей власти более правильности, достоинства и истинной силы.

В теченіи слишком двух месяцев, занимаясь почти ежедневно разсмотреніем его, после многих перемен, дополпеній и поправленій, Ваше Величество наконец положили приводить его в денствіе.

Полезнее может быть былобы все установленія сего плана, пріуготовив вдруг, открыть единовременно: тогда они явились бы все в своем размере и стройности и не произвели-бы в делах никакого смешенія. Но Ваше Величество признали лучшим териеть на время укоризну некотораго смешенія, нежели все вдруг иеременить, основавшись на одной теоріи. Сколько предусмотрите сіе пи было основательно, но в последствіи оно соделалось источнпком ложных страхов и неправильных понятій. Не зная плана правительства, судили намереніе его по отрывкам, порицали то, чего еще не знали, и не видя точной цели и конца перемен. страшились вредных уновленій.

Пройду кратко все установленія, от плана сего возшікшія, даб:*і означить, как вместе с ними возникала и разширялась клевета и ненависть, всегда их преследовавшая.

I.) Совет. Учрежденіе его, за месяц прежде откры гія, сообщено было графу Николаю Ивановичу Салтыкову и князю Лопухину. Словесно и письменно они его одобрили, все последствія ею оправдали.

Но одни видели в сем установленіи подражаніе французскому, хотя, кроме разделевія дел, ничего они не имеют общаго. Другіе утверждали, что разум сего учрежденія стесняет власть Государеву. Где и каким образом? Не по Государеву-ли повеленію дела вносятся в Совет? Не единым ли^словом Его решаются? Но зависть и клевета лучше желают казаться слепыми, нежели быть безгласными.

II.) Министерства. В манифесте 1802 |года обещаны были подробныя учрежденія или ннструкціи Министрам: но до 1810 года их не было. Безпорядок и смешеніе, при личных взаимных недоразуменіях, доходили до крайности. Ваше Величество, стоя в средоточіи дел, в собственной работе Вашей с Министрами, более всех сіе чувствовали и почти ежедневно напоминали мне о необходимости сего учрежденія. По мыслям Вашего Величества составлен был план, внесен на разсмотреніе Дредседателей Совета, всеми единогласно одобрен и потом принять в Совете. На сем основан был Манифеста о разделеніи Министерств и составлен общій уставъ.

В разделеніи Министерств допущена некоторая от прежняго перемена в размещепіи, или, так сказать, в рамах дел; но рамы сіи никогда не могли быть неподвижны, и на будущее время несколько раз еще измениться могут. Из сей перемены возникли два новыя Министерства: Полиціи и Контроля; но первое учреждено по собственному и личному убежденію Вашего Величества в его необходимости, а второе основано на порядке счетов, неоспоримом и очевидномъ.

Общгй устав постановил самые точные и ясные пределы отношеніям и власти Министров. Смею утверждать с достоверностію, что ни одно Государство в Европе не может похвалиться учрежденіем столь определительным и твердым. Оно лежит теперь покрыто пылію и прахом, по время и опыт возстановят его и оправдаютъ.

Надлежало приступить к частным уставам. Возложено было на самих Министров составить проекты, дабы после пересмотреть их и привесть их в единство.

Здесь каждый Министр, считая вверенное ему Министерство за пожалованную деревню, старался наполнить ее, и людьми, и деньгами. Тот, кто прикасался к сей собственности, был явный иллюминат и предатель Государства, и это был я. Мне одному против осьми сильных надлежало вести сію тяжбу. У одного Министра Финансов, не говоря о других, убавлены целые два департамента, и сверх того, несколько отделеній, и таким образом уменьшены штаты ежегодно более чем на сто тысяч рублей. В самых правилах наказа, надлежало сделать важныя перемены, отсечь притязанія власти, привести ее в пределы, преградить насильныя завладенія одной части над другою, и — словом — все сіи Наказы вовсе переделать. Можно-ли было сего достигнуть, не прослыв руитителем всякаго добра, человеком опасным и злонамереонымъ?

Другіе, можетъ—быть меня счастливее, соверпіат сію работу; но совершить ее необходимо, ибо как скоро одно Министерство движется по данному направленію, то вместе с ним должны идти и другія: иначе они друг друга затруднять будут, как то опыт уже и доказал и доказывать будетъ.

Между тем как занимались сею работою, Ваше Величество подтверждали мне многократно о образовании Сената.

III.) Сенат. Образованіе Сената было в необходимой связи с учрежденіем Министерств. Не могут два ci и установленіл идти на двух началах совершенно противоиоложныхъ.

Проект сего образованія прежде всего сообщен был графу Завадовскому, князю Лопухину и графу Кочубею. Писменные их отзывы находятся при самых бумагах. Носле сего, он разсмотрен в собраніи Председателей, 'напечатать, внесен в Совет; месяц времени определен был для того, чтоб каждый у себя дома мог его обдумать*

Из сего хода ^;всяк легко мог усмотреть, что не желали тут ни исторгнуть согласіе, ни предвосхитить его смятеніем и поспепь ностію.

Не взирая на сіе, возстали укоризны. Не буду здесь упоминать о том, что в укоризнах сих было жестокаго и терзающаго мою личность. Обращусь к самому источнику тех только возражепій, кои пмели вид безпрпстрастія. Возраженія сіи происходили большею частью от того, что элементы правительства нашего недовольно еще образованы, и разум людеіі его составляющих, недовольно еще иоражен несообразностями настоящаго порядка вещей, чтоб признать благотворный Ваши перемены необходимыми. И следовательно — надлежало дать время, должно было еще потерпеть, еще попустить безпорядок и злоупотребленія, чтоб наконец их ощутили, и тогда, вместо того, чтоб затруднять намеренія Ваши, сами бы пожелали их совершенія.

Мысль сія с горестію вырывалась у меня в самых иубличных разговорах и разсужденіях. Я представил ее во всей силе и Вашему Величеству, и означил даже в докладной моей записке, которая при делах и теперь должна находиться. Мог ли я тогда подумать, что сіе самое разсужденіе даст повод врагам моим сдедать то злобное прпложеніе, какое в последствш оказалось?

Между тем мненія в пользу проекта были и многочисленны и уважительны. С твердостію и чистотою намереній, Ваше Величество не решались еще остановить исполнения; двумя записками, в разное время от меня поднесенными, представлял я, сколь неудобно было бы при настоящем расположеніи умов, продолжать сіе дело. Вместе с тем возрастающіе слухи о вонне решили наконец Ваше Величество отложить его до времени.

Дай Бог, Всемндостнвеншіи Государь! чтобы время сіе настало. Проект может быть перемепеп, пснравлеп, или и совсем переделан, людьми, более меня сведущими; но я твердо уверен, что без устройства Сената, сообразнаго устройству Министерств, без средоточія и твердой связи дел, Министерства всегда будут наносить более вреда и Вам заботы, нежели пользы и достоинства.

IV.) Законы, Есть люди, коп и Коммисію законов считают вред-ным уновленіем, хотя она учреждена еще при Петре Великом и с того времени почти непрерывно существовала.