История Европы. Том 1. Древняя Европа

Развитие римской государственности вызывало необходимость в письменной документации. В Риме распространилась грамотность. Это повлекло за собой реформы латинского письма. На IV в. до н.э. падает усовершенствование латинской письменности, в частности ее упрощение за счет отказа от греческой дзеты, что также связано с именем Ап. Клавдия Цека.

Развитие латинского языка и письменности свидетельствует о развитии культуры на местной основе. Но вместе с тем в эпоху Римской республики заметно сильное этрусское влияние. Несмотря на то что язык этрусков не привился в обыденной жизни народа, римская знать непременно включала его в круг образованности, без чего невозможно было знакомство с этрусской литературой и мантикой, пользовавшейся особой популярностью.

Издревле римляне, подобно другим италикам, грекам и иным народам, отмечали праздники урожая, сопровождавшиеся веселыми и остроумными импровизированными диалогами. Такие же самодеятельные выступления с насмешливыми, порой едкими песенками, исполнявшимися солдатами, были обычными во время триумфов полководцев. Впервые об этом упоминается у Ливия в описании триумфа Квинкция Цинцинната (458 г.). Народным обычаем были и импровизированные песенки фривольного содержания, исполнявшиеся во время свадебных торжеств. Все эти шутливые песни и родившиеся на их основе представления назывались Фесценнинами. В появлении Фесценнин сквозит воздействие этрусской культуры, поскольку само название производилось в древности, по одной из версий, от названия этрусского города Фесценний. В еще большей степени проявляется влияние этрусков в утверждении в Риме развитых форм сценического искусства. Первые театральные представления связаны были с разразившейся в городе в 364 г. моровой язвой. По совету этрусков для умилостивления богов были приглашены в Рим из Этрурии актеры, исполнявшие под флейту танцевальные номера и пантомиму. Римляне вскоре присоединили к этому куплеты и диалоги. Самодеятельные исполнители такой драмы получили этрусское название гистрионов. Профессия артиста считалась в Риме низкой, поэтому артистами были либо иностранцы, либо люди низкого социального положения.

В области драматической поэзии и театра римляне испытали влияние и кампанских осков. Они заимствовали у них ателлану, одноактную комедию масок, названную по г. Ателлы. В ней действовали обжора Макк, надутый хвастун Буккон, карикатурный старик Папп и ученый шарлатан горбун Доссен.

Большое воздействие оказали этруски и на архитектуру и изобразительное искусство римлян раннереспубликанской эпохи. Специфически самобытной чертой римского зодчества и строительного дела были полезность и целесообразность. После галльского пожара была построена мощная оборонительная стена, а Аппий Клавдий Цек организовал постройку общественной дороги, соединившей в ту пору Рим с Капуей, в IV в. получила окончательный вид Великая клоака.

Этрусские градостроительные принципы больше давали себя знать при основании колоний, где удавалось осуществить планировку по так называемому «этрусскому образцу», т.е. аналогичную греческому Гипподамову плану.

Идущие из Этрурии и Великой Греции культурные импульсы ощущались в скульптуре. От Ранней республики сохранились немногие образцы преимущественно мелкой пластики. Примером художественного ремесла может служить так называемая — по имени владельца — шкатулка Фикорини (конец IV — начало III в.). Сам предмет — из этрусского обихода. Крышка его украшена тремя фигурами, выполненными в манере эллинистических греков. Надпись на ней удостоверяет, что она изготовлена в Риме. Уже в раннюю эпоху появились в римских домах ларарии, шкафы, в которых хранились маски умерших предков. Отсюда идут истоки римского реалистического портрета. Развивалась в Риме и живопись. Известно, что в честь победы римлян во II Самнитской войне представитель древнего рода Фабиев украсил росписью стены храма бога Салус (Здоровья), за что получил прозвание Пиктора (художника), унаследованное и его потомками.

Таким образом, впитывая различные влияния, формировалась и прогрессировала своеобразная римская культура.

Глава IX ЗАПАДНОЕ И СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В КЛАССИЧЕСКУЮ ЭПОХУ

Переломным моментом в истории Юго-Восточной и Восточной Европы, надолго предопределившим судьбы ее населения, явилась греческая колонизация, широко охватившая и побережья Черного моря — Понта Евксинского. Освоение эллинами Причерноморья было не изолированным феноменом, но частью того глобального процесса, который охватил в VIII-VI вв. огромный средиземноморский и причерноморский регион от Геракловых столпов на западе до р. Фасиса (совр. Риони) на востоке и получил в литературе условное название Великая греческая колонизация. Появление греков на западном и северном берегах Черного моря относится к более позднему, второму этапу колонизации и приходится на середину VII в. до н.э.

Вопрос о причинах и целях массовой колонизационной эмиграции из греческих полисов Балкан и Малой Азии весьма дискуссионен. Долгое время в науке господствовали две основные теории — теории аграрной и торговой колонизации. Согласно первой, греческие полисы в силу неразвитого характера их экономики и ограниченности свободного земельного фонда были вынуждены время от времени выплескивать на чужбину избыток населения, дабы оно не умерло с голоду. Сторонники второй теории доказывали, что основной причиной и целью выселения была потребность в сырье и необходимость сбыта собственной ремесленной и отчасти сельскохозяйственной продукции.

На современном уровне разработки этой проблемы исследователи приходят к заключению о многообразии причин и полифункциональности греческой колонизации в зависимости от конкретных ситуаций и мест основания колоний (апойкий). В частности, если речь идет о Причерноморье, в одних случаях это был поиск источников тех продуктов и сырья, которых не хватало метрополии (зерно, лес, металлы и т.п.), но при этом и стремление сбыть излишки собственной продукции (вино, оливковое масло, произведения ремесла, предметы роскоши и т.п.), в других — поиски новых аграрных территорий под давлением внутренних демографических и социальных факторов либо внешнеполитических обстоятельств.

Освоение греками берегов Понта было несинхронным процессом, и происходило оно отнюдь не в одном направлении и не постепенно шаг за шагом, начиная от черноморских проливов далее на север. Ведущую роль в колонизации Причерноморья играл малоазийский полис Милет, выведший, по свидетельствам древних, 60 или даже 80 апойкий, из них большинство —на побережья Черного моря. Первыми милетскими выселками были на западном берегу Истрия, расположенная южнее дельты Истра (Дуная), и Борисфен или Борисфенида, основанная в устье Днепровского лимана (Борисфена) на полуострове, который спустя несколько веков отделился от материка и представляет собой ныне остров Березань. По свидетельству Евсевия, первая апойкия была основана в 657 г. до н.э., а вторая — на десять лет позже. Археологические исследования, полностью подтвердив вторую дату, заставляют пока примерно на четверть века приблизить к нам первую.

На втором этапе понтийской колонизации, начавшемся на рубеже VII-VI вв., основываются, судя по данным письменных и археологических источников, милетские колонии Аполлония (совр. Созопол), Одессос (совр. Варна); жители Березанского поселения вместе с новым потоком милетских колонистов основывают при устье Бугского лимана Ольвию, те же милетяне выводят на западный берег Боспора Киммерийского колонию Пантикапей (совр. Керчь), Нимфей, Тиритаку, а на восточный — Кепы. Тогда же ионийцы вместе с лесбосцами основывают Гермонассу.

На третьем этапе — от середины VI до начала V в, — Милетом основывается целый ряд причерноморских апойкий: Томы (совр. Констанца), Тира (совр. Белгород-Днестровский), Феодосия. Ионийскими колониями были также Дионисополь, иначе Круны (совр. Балчик), Керкинитида (совр. Евпатория) и Фанагория, основанная около середины VI в. теосцами, бежавшими от насилия персов; в последнем случае мы имеем типичный пример вынужденной эмиграции. На этом же этапе широко разворачивается так называемая вторичная, или внутренняя, колонизация — основание новых городов из уже основанных колоний: по-видимому, Истрия основывает на левом берегу Днестровского лимана Никоний, Пантикапей — несколько городков по обоим берегам Боспора Киммерийского и, возможно, Синдскую гавань (совр. Анапа). Во второй половине VI в. к колонизационному процессу подключаются и доряне: мегарцы вместе с калхедонцами и византийцами основывают Месембрию (совр. Несебр), мегарская же колония на южном берегу Понта, Гераклея, выводит, в свою очередь, апойкию Каллатис (совр. Мангалия). Неизвестная метрополия основывает раннее поселение на месте, куда позднее гераклеоты вывели Херсонес.

Важно отметить одну особенность колонизационной практики: греки, хорошо знакомые с Западным и Северным Причерноморьем еще до середины VII в., основывали свои первоначальные поселения на защищенных самой природой местах — на островах или полуостровах, где им было легко отгородиться от окружавших их варваров вне зависимости от того, были те враждебно (как фракийцы, тавры или меоты) или мирно (как кочевые скифы или синды) к ним настроены. Это говорит о том, что греческая колонизация имела за своими плечами уже богатый опыт и применяла устоявшиеся модели, разработанные в метрополии. Одной из таких моделей был «скачок на материк» — основание из первоначального укрепленного пункта на острове или полуострове нового поселения на материке, которое часто становилось центром будущего полиса. Нередко, видимо, такой «скачок» мог быть осуществлен за счет принятия добавочных колонистов из метрополии или других полисов.