История инакомыслия в СССР

«Русскому человеку мучительно недоверие, лежащее в основе выборной системы, а также расчетливость, рационализм демократии. Русскому человеку нужна цельная правда, и он не может представить ее себе склеенной из социал-христианской, социал-демократической, либеральной, коммунистической и прочих правд». [41]

Солженицынское «Письмо вождям Советского Союза» стало программным документом формировавшегося русского национального движения - от наиболее демократических его участников до консервативных. Программу, предложенную Солженицыным, признали и Осипов, и Шафаревич, и бывшие всхсоновцы, и Скуратов. Лишь Г. Шиманов отверг ее за «либеральность». [42] «Письмо вождям Советского Союза» сплотило русское национальное движение, «унифицировало» его идейно. Однако это же «Письмо» провело глубокую борозду между приверженцами этого движения и правозащитниками, для подавляющего большинства которых идеалом является правовое демократическое государство - это тоже выявила дискуссия по «Письму вождям». [43] (см. стр. 242-243").

Высылка Солженицына и арест Осипова были тяжелыми ударами по национально-православному движению. Эти акции сопровождались очередными гонениями на официальных («легальных», как их называют их сторонники) неославянофилов. Однако они завоевывают все более прочные позиции в подцензурной печати. Особенно заметно это было в связи с празднованием 600-й годовщины Куликовской битвы (1380-1980), когда «почвеннические» и шовинистические мотивы стали ведущими на страницах многих советских журналов.

Единственным коллективным публицистическим выступлением приверженцев либерального крыла русского национального движения был сборник «Из-под глыб», [44] появившийся в самиздате в ноябре 1974 г. Этот сборник был подготовлен в основном еще с участием Солженицына и продвинул разработку мировоззрения либеральных «почвенников». Сборник этот показывает спектр взглядов приверженцев национального направления - от Евгения Барабанова, призывающего к активному переустройству советского общества в духе христианской этики вместе с правозащитниками, до автора, обозначенного инициалами «А.Б.», который осуждает правозащитную деятельность как суетное вторжение в мирские дела.

После прекращения «Московского сборника» национально-православное движение не проявляло себя в какой-либо систематической издательской деятельности, если не считать журнала Г. Шиманова «Многие лета», появившегося в московском самиздате с ноября 1980 г.

Однако тогда, в 1974-1975 гг., разногласия между участниками русского национального движения и правозащитниками проявились лишь в теоретических спорах, практическая же деятельность оставалась совместной и продолжалась в правозащитном русле. С начала 1977 г. притягательным центром правозащитной деятельности сторонников русского национального направления стал Христианский комитет защиты прав верующих (см. главу «Православные», стр. 183-185). Его основатель Глеб Якунин склонен к национальным эмоциям, его многолетние усилия были строго направлены на освобождение православной церкви из-под мертвящего давления атеистического государства. Но поскольку приверженность православию является обязательной компонентой нынешнего русского национального направления, естественно, что к Христианскому комитету тяготели и люди, для которых православие неотделимо от их национальных устремлений.

Отход сторонников русского национально-религиозного направления от правозащитной деятельности наметился в 1978 г. В это время усилились репрессии против правозащитников, а это обычно сопровождается отходом «попутчиков». Но в данном случае усиление репрессий было не основной причиной, а лишь катализатором расхождения, имевшего политическую подоплеку. Дело в том, что к этому времени среди сторонников национально-религиозного направления уже утвердилось отрицательное отношение к правовому государству и к демократии как к нежелательному для России будущему.

В интервью И. Шафаревича корреспонденту газеты «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» в мае 1978 г., отвечая на вопрос, какие течения он различает среди диссидентов, Шафаревич предложил новое определение понятия «инакомыслящий», «диссидент»:

«Понятие»диссидент" очень расплывчато и, безусловно, нуждается в уточнении… Мне кажется, что… в нашей стране все люди прежде всего разделяются на два типа. Первые - это те, кто чувствует, что его судьба неразрывно связана с судьбой его страны, кто ощущает себя ответственным лично за ее будущее. Вторые - это все остальные. Я не хочу сказать, что первый тип и есть диссиденты… Под западное понятие «диссидент» подходят лишь те из них, кого жизненная установка привела к явному столкновению с аппаратом власти… И все же основным представляется мне не факт столкновения с властями, прежде всего бросающийся в глаза, а мотив этого столкновения: не внешнее действие, а внутренняя его причина".

Отсутствие заботы о «внешнем действии» логически объясняет и ответ на следующий вопрос: «К какой общественной и политической альтернативе нынешней системы вы склоняетесь?»:

«Что нам нужно - это максимум духовных изменений при минимуме изменений внешних… Нужен возврат к Богу и к своему народу, ощущение общенациональных целей и чувство ответственности перед историей и будущим своей страны…». [45]

Несмотря на отсутствие практической деятельности, национально-религиозное мировоззрение не только сохранилось, но его сторонники умножились - распространение этих взглядов и эмоций продолжалось, в основном, в домашних и дружеских беседах. Эта пассивная позиция восторжествовала если не теоретически, то практически.

Возможно, именно отказ от «внешних действий» и от стремления к «внешним изменениям» способствовало умножению сторонников русского национального направления, особенно в 80-е годы. В связи с резким усилением преследований всех видов оппозиционной деятельности угасли надежды на ее успех в обозримом будущем. Это толкало замкнуться в себе, в дружеском кругу, а именно к этому и свелась, за редкими исключениями, позиция «почвенников», как стали себя называть приверженцы русского национального движения.

Дальнейшая разработка этого мировоззрения по-прежнему осуществляется в основном признанным духовным вождем этого направления Александром Солженицыным. [46] Из наиболее значительных произведений других авторов назову книгу Ф. Светлова «Отверзи мне двери», статьи В. Тростникова, Б. Михайлова. [47] Что касается издательской деятельности этого направления, то она сосредоточилась, в основном, в тамиздате.

После появления Солженицына на Западе ощутимо усилилась поддержка национально-религиозного направления «первой» и «второй» волнами русской эмиграции, что отразилось в русскоязычной периодике. Русское национальное направление представлено журналами «Вестник христианского русского движения», журналом «Вече» (под редакцией бывшего всхсоновца Евгения Вагина), русское национальное направление поддерживает НТС-овский журнал «Посев» и даже «Континент», по замыслу долженствующий быть рупором всех направлений инакомыслия в СССР и в восточноевропейских странах. [48]

Разработка формы правления для будущей России приверженцами русского национального движения имеет почти исключительно негативную направленность: и в самиздате и в тамиздате усилия сосредоточились на критике слабых сторон и пороков демократии - и американской, и всех видов западноевропейской, и недолгой русской (8 месяцев в 1917 г.), так что уже достаточно четко определено, что все это не годится для будущей России, и тут среди «почвенников» нет расхождений. Однако позитивные поиски специфически русской государственности не дали к настоящему времени однозначного результата. Часть сторонников русского национального направления склонилась к монархии как к традиционно русскому способу правления, но большинство приняло идею об «авторитарной власти», не уточняя, что именно под этим разумеется. Видимо, это решение не выкристаллизовалось еще в предпочтение какой-то конкретной из известных (или новой) формы авторитаризма.

Сдвиг либерального крыла национального русского направления «вправо» уменьшил разрыв между ним, «легальными славянофилами» и национал-большевизмом. Одновременно увеличился разрыв между правозащитным демократическим движением, национальными движениями нерусских народов и неправославными религиозными движениями, с одной стороны, - и русским национальным, - с другой.

Примечания

1. Об истории русского национал-большевизма, см. Агурский, М. Идеология национал-большевизма. ИМКА-Пресс, Париж, 1980.

2. «Хроника текущих событий», (вып. 1-15), Амстердам, Фонд им. Герцена, 1979, вып. 7, с.с. 137-139.

3. «Слово нации» - Архив Самиздата, Радио «Свобода», Мюнхен (АС), № 590, т. 8; «Вече», под ред. Е. Вагина и О. Красовского. Франкфурт-на-Майне, 1982, № 3. Аннотация: «Хроника текущих событий» (вып. 16-27), Амстердам, Фонд им. Герцена, 1979, вып. 17, с. 87.

4. Архив Кестон-Колледжа, Лондон; АС № 1132, т. 22; № 1733-1736; 1801; 1846; 2045-2046; 2218; 2466; 2086; вып. 43/82.

5. Шиманов, Геннадий. Как понимать нашу историю и к чему в ней стремиться (АС № 2086), с. 9.