История инквизиции

Что касается тела, то это уже иной вопрос. Оно принадлежало кесарю, а кесарь наказывал еретиков как мятежников, преступивших гражданские законы, как внесших разлад в целое общество, как людей, безбожно и нагло отрицавших принцип священной власти.

Такого преступления кесарь простить не мог, к тому же он применял высшую меру наказания лишь в тех случаях, когда, во-первых, преступник отказывался исправиться и упорствовал в своей ереси, а во-вторых, когда после первой, прощенной ему провинности, он снова впадал в прежний грех.

Следовательно, с какой бы точки зрения к этому ни подойти, инквизиция всегда могла сказать, что она действует согласно с буквой и духом христианского закона.

Она не проливала крови.

Она не хотела смерти… Нравственной смерти преступника, коль скоро она всячески старалась вернуть его в свое лоно. Физическая же смерть зависела от короля, который применял гражданские законы и наказывал непослушных подданных.

Мне возразят, что инквизиция, открыто не присуждающая к смерти, отлучила бы от церкви короля, если бы он не произнес этого приговора.

Разумеется, и отлучение, как наказание чисто нравственное, особенно сильно повлияло бы на монарха, провинившегося в отсутствии усердия по отношению к интересам церкви и веры. Не первая ли обязанность земных царей блюсти торжество небесного царя на земле?

Г. Доре. Допрос под пыткой в доминиканском монастыре. Гравюра 19 в.

Уверяю вас, что ответы найдутся и что раз выйдя за пределы вечных законов справедливости, права и человеческой морали, все понятия перепутываются, все идеи развращаются.

В том, что ложно, логично лишь ложное. Ступите на путь ваших противников и вы увидите, как на этом пути, тщательно очищенном от всех разумных истин, от всех увещаний совести, произрастают и распускаются защищенные софизмами всевозможные пороки и лицемерие.

III

Неоднократно принимались делать подсчет всех жертв Торквемады в течение тех лет, когда он исполнял должность великого инквизитора.

Количество их так велико, что точный подсчет был совершенно невозможен, и конечно, в действительности их было гораздо больше.

Тем не менее даже по самому скромному подсчету количество их ужасающее [27] .

За восемнадцать лет трибуналы инквизиции, в одной только Испании, не считая некоторых провинций, как например, Галисию, сожгли живыми десять тысяч двести человек; десять тысяч восемьсот шестьдесят изображений людей либо сбежавших за границу, либо погибших от пыток в тюрьмах Сант-Оффицио.

Добавим, что последние должны, по меньшей мере, дать цифру в четыре тысячи душ обоего пола, не считая тех двух тысяч, кости которых были сожжены.

27

См. подробности у Ллоренте, том I, стр. 272 и след. — Прим. автора.

Количество бежавших достигает никак не больше нескольких сот, а мы имеем в общем сумму в четырнадцать тысяч человек, погибших тем или иным способом от инквизиции. Девяносто семь тысяч триста двадцать один человек прошли через разные наказания, как-то: бессрочная тюрьма, конфискация имущества, обесчещение и т. д.

Итого в результате, сто четырнадцать тысяч четыреста одна семья поверженных в позор и нищету, лишенных за эти восемнадцать лет кого-нибудь из своих членов.

В это исчисление не включены лица, которые либо благодаря своему родству с осужденными, либо по своей дружбе с ними ощутили на себе часть их невзгод и преследований.

Если это исчисление кажется преувеличенным, можно сделать другое, по цифрам жертв ауто-да-фе в Толедо за годы: 1485, 86, 87, 88, 90, 92, 94.

Тогда будет ясно, что в Толедо было шесть тысяч триста сорок один человек, приговоренных инквизицией за эти годы, не считая тех, которые погибли в другое время.

Это дает, в среднем, по семьсот девяносто две жертвы в году.

Если это число умножить на тринадцать (число действующих в это время трибуналов инквизиции), то получится ежегодно десять тысяч двести девяносто шесть приговоренных, т. е. сто восемьдесят пять тысяч триста двадцать восемь жертв в эти восемнадцать лет, — сумма еще большая, чем предыдущая [28] .

28

Приводим следующий документ, который показался нам интересным: (Это надпись, сделанная в севильской инквизиции). «В лето господне 1481-е во время папства Сикста IV и в царствование Фердинанда V и Изабеллы, королей Испании и обеих Сицилий, началась деятельность Сант-Оффицио, направленная против иудействующих еретиков и на благо веры; за время от изгнания евреев из Саррации до 1524 года, в царствование Карла, римского императора, наследника по матери своей этих двух монархов, и преосвященнейшаго дона Альфонса Манрики, архиепископа севильского и генерал-инквизитора, более двадцати тысяч еретиков отказались от своих преступных заблуждений и более тысячи упорных по закону осуждены и преданы сожжению с соизволения пап Иннокентия VIII, Александра VI, Пия III, Юлия II, Льва X, Адриана VI и Климентия VII. Лиценций Куэва сделал здесь, согласно повелению и за счет императора нашего, эту надпись, составленную Диэгом де Кортегана, севильским протодиаконом, в лето Христово 1524-е».

Заметим еще, что для того, чтобы придти к этому исчислению, надо предположить, что все трибуналы инквизиции вместе взятые погубили вдвое меньше жертв, чем севильский трибунал, подлинные цифры которого сохранились.

Без этой гипотезы мы дошли бы до суммы больше чем в четыреста тысяч человек, погубленных за это время Сант-Оффицио.

И все-таки эта ужасающая сумма не вместила бы в себя всех людей, загубленных в Сардинии, на Канарских островах, в Сицилии, сосланных в Новый Свет и т. д.

Ни война, ни голод, ни чума никогда не причиняли таких бедствий, не приводили к такому разорению, не заставляли проливать столько слез, как это сделала инквизиция. Какой ценой можно было бы искупить все эти бедствия, все эти несчастия, разнесенные по миру фанатизмом?

Какой ценой? И в чем заключается эта цена? Мы хотели бы это знать.

Человечество вздохнуло и стало надеяться впервые лишь с того дня, когда сыны Вольтера провозгласили с высоты революционной трибуны права человека и гражданина, и долгу подчинения противопоставили долг восстания.

Испытание водой. Гравюра 17 в.

ГЛАВА IX Судопроизводство инквизиции. Донос. Следствие. Заключение квалификаторов. Тюрьмы. Первые заседания. Улики. Пытка. Обвинительный акт. Защита. Доказательства. Объявление доказательств. Окончательное заключение квалификаторов. Приговор. Чтение и приведение в исполнение приговора

СТАТЬЯ I. Донос [29] .

29

Все последующее дословно извлечено из Ллоренте. — Прим. автора.

Процесс Сант-Оффицио начинался доносом или каким-нибудь сообщением такого же характера, как, например, обнаружение известного обстоятельства из показания свидетеля на суде по другому делу.

Не существует доноса, который не был бы принят с полнейшей готовностью.

Если донос подписан, то он принимает форму заявления, в котором доносчик, предварительно поклявшись говорить правду, называет по имени или описывает другим каким-либо способом лиц, могущих, по его мнению, свидетельствовать против оговоренного, Эти лица вызываются в суд и допрашиваются, их показания вместе с показаниями первого свидетеля составляют первоначальный материал, подготовляющий следствие.