История инквизиции

Вразрез добрым начинаниям Манрика, в Валенсии и Кастилии вспыхнула гражданская война, в которой мавры приняли деятельное участие, возмутившее короля.

Последний попросил у папы освобождения от клятвенного обещания, которое он дал перед кортесами Сарагоссы не преследовать религию мавров Кастилии, Арагонии и Валенсии.

Немедленно, в 1525 году, последовало королевское распоряжение маврам этих провинций креститься или покинуть Испанию.

Это распоряжение вызвало страшное восстание, которое Карлу V не удалось подавить окончательно.

Он принужден был исполнить часть требований восставших. Эти требования заключались в следующем: мавры не должны подлежать суду инквизиции, исключая случаев явного отступничества, они сохраняют право пользоваться своим языком, своим костюмом и своим оружием и платят те же налоги, что и христиане.

На этих условиях почти все мавры крестились, но так как их обращение было неискренно, то инквизиция преследовала их за обращение в ересь и продолжала посылать их на костер.

Мы не будем более останавливаться на этом предмете, т. к. в главе X даны все важнейшие эпизоды этой борьбы, долженствовавшей, после многих перипетий и потоков пролитой крови, привести этот народ к полнейшему разгрому в день, когда Филипп II отнял от него последние уступки.

Манрику пришлось также обратить внимание и на лютеран, но мы ничего не прибавим к тому, что уже было сказано по этому поводу в предыдущей главе.

Тем не менее следует отметить арест бенедиктинского монаха Вируеса, заподозренного в лютеранстве. Это был проповедник самого Карла V; последний, возмущенный наглостью инквизиции, изгнал Манрика, но не посмел освободить Вируеса, просидевшего четыре года в тюрьме Сант-Оффицио.

Манрик умер в изгнании в Севилье, 28 сентября 1538 г., пробыв пятнадцать лет в должности великого инквизитора.

Хотя он все время боролся против реформы инквизиции, тем не менее число жертв в его правление значительно сократилось.

Действительно, в течение этих пятнадцати лет, инквизицией было сожжено на костре живыми только две тысячи двести пятьдесят человек и тысяча сто двадцать пять изображений отсутствующих.

Одиннадцать тысяч двести пятьдесят человек обоего пола подверглись различным другим наказаниям, как-то: пожизненное заключение, ссылка на каторгу, изгнание, кнут, не считая конфискации имущества.

У Манрика было несколько внебрачных детей, из коих один впоследствии был великим инквизитором.

V

Его преемник, дон Хуан Падро де Табера, архиепископ толедский, назначенный папой Павлом III в конце 1538 года по указанию Карла V, продолжал в точности все традиции Сант-Оффицио.

Между его назначением и смертью Манрика прошел год, в течение которого верховный совет непосредственно заведывал делами инквизиции.

В течение этого интервала, Карл V, несмотря на возраставшую с его стороны благосклонность к этому учреждению, столь полезному для королевского деспотизма, тем не менее издал указ, запрещавший инквизиторам в Америке отдавать под суд индейцев.

Нужно было, чтобы эксцессы религиозного фанатизма против этого беззащитного народа превзошли всякие границы, чтобы король Испании решился принять подобную меру.

Впрочем, жестокость инквизиторов в самой Европе, даже в самой Испании приняла такие размеры, что верховный совет решил наконец рекомендовать в этом отношении некоторую сдержанность агентам Сант-Оффицио и обратился к провинциальным трибуналам с инструкцией следующего содержания:

«Если обвиняемый, приговоренный к выдаче гражданской власти, как нераскаянный грешник, вернется к вере, причем не будет сомнения в искренности его раскаяния, то он не подлежит выдачи для смертной казни, а инквизиторы должны допустить его возвращение в лоно церкви, наложив искупительную епитимью».

Эта мера, само собою разумеется, не распространялась на обратившихся вновь к ереси.

Эти последние ни в коем случае не могли избежать смерти.

Их обращение к вере избавляло их только от последних мучений костра, — они подвергались удушению, а затем их бросали в огонь.

Папство было в восторге от рвения, проявляемого инквизицией для поддержания правой веры; оно вполне оценило блестящие результаты, которых достигло это святое учреждение, столь счастливо избавившее Испанию от многих миллионов неверных сынов и спасшее ее от протестантской заразы. Поэтому папа, буллою от 1 апреля 1545 года, учредил в Риме конгрегацию Сант-Оффицио.

Эта конгрегация существует и поныне.

Многие кардиналы и несколько доминиканцев получили тотчас же звание генеральных инквизиторов веры.

Это назначение обеспокоило испанскую инквизицию, возымевшую опасения за свою независимость от этих новых соперников. По этому поводу возникло немало конфликтов между испанскими инквизиторами и римской курией.

Испанские инквизиторы нередко оказывали неповиновение папским апостолическим буллам и в видах удовлетворения своих претензий опирались на королевскую власть, зная, что инквизиция оказывала этой власти так много услуг, что последняя всегда должна принять ее сторону.

Да, впрочем, инквизиторы взамен порабощения народа, умели при случае потребовать от королевской власти в Испании полного подчинения во всем, что касалось самых чудовищных претензий Сант-Оффицио.

Инквизиторы угашали человеческую мысль, моральным деспотизмом прокладывали путь политическому деспотизму и передавали абсолютизму порабощенные души подданных, они истребляли нацию и влекли ее, окровавленную и искалеченную, к подножию трона, с печатью рабства, как стадо скота на бойню, но все это они делали с условием, что никто, даже сам король, не посягнет на их авторитет и не будет ставить преград их деятельности.

В 1535 году Карл V лишил Сант-Оффицио королевской юрисдикции, т. е. привилегии судить светских чиновников, агентов и слуг инквизиции за преступления, не имеющие отношения к вере.

Ввиду этого указа, вице-король Каталонии счел себя вправе возбудить дело против тюремщика, агента и слуги одного высокопоставленного инквизитора, нарушивших какое-то постановление о ношении оружия.

Инквизиторы запротестовали против этой смелости, заговорили о покушении на тяжкое оскорбление трибунала веры и добились того, что Карл V, несмотря на точный смысл своего собственного указа, отступился от своего вице-короля.

Последний должен был подчиниться, просить отпущения «ad cautelam» и предстать перед торжественным ауто-да-фе, где он получил отпущение великого греха оскорбления инквизиции.

Подобный же факт имел место в Сицилии.

Местный вице-король, отдавший под королевский суд двух агентов инквизиции, должен был также подвергнуться публичному покаянию и просить отпущения своего греха.

Вице-королю стоило сказать лишь одно слово и вся Сицилия поднялась бы против ненавистного трибунала; тем не менее он подчинился.