История Кубанского казачьего войска
Шрифт:
На этот раз дело не дошло до серьезного столкновения между русскими войсками и черкесами. Черкесы сразу приняли покорный вид. Только казаки из отряда Бурсака имели несколько стычек с горцами. Особенно отличился при этом полк войскового полковника Лысенко, разбивший несколько раз шапсугов и сжегший несколько аулов. Шапсуги решили идти на мировую. Несколько раз они посылали старшин к Рудзевичу с мирными предложениями. Рудзевич требовал возврата русских пленных и орудия, взятого у Ольгинского поста, а также выдачи аманатов. Черкесы отделывались отговорками. Только из аулов по р. Антхыр шапсуги дали в обеспечение мира четырех аманатов. Последующие же переговоры не привели ни к какому результату.
Простояв три дня у р. Шипс, оба отряда двинулись обратно в Черноморию. Пока они шли по землям аулов, выдавших
В то же время черкесы не прекращали мелких набегов и воровства. Граф Ланжерон писал 11 января 1811 года, что, по сообщению начальника пограничного караула Кондруцкого и полкового есаула Белого, черкесы напали на Копанскую почтовую станцию, взяли здесь в плен двух человек и двух ранили. Извещенный об этом Кондруцкий с отрядом казаков перерезал путь горцам к Кубани, и в стычке с ними казаки убили и ранили до 85 человек, потерявши со своей стороны 5 казаков убитыми и 7 ранеными. Другая стычка с черкесами произошла между Ольгинским и Славянским кордонами, причем было убито черкесов 30 и пленено 7, а потери казаков ограничились 7 ранеными. В апреле Ришелье предписал Бурсаку удалить со службы начальника 2-й части Кордонной линии войскового старшину Бурноса 2-го и произвести следствие о его действиях. Благодаря беспечности этого офицера и не соблюдению установленных для охраны границы правил во 2-й части, с 13 августа 1810 года по 18 февраля 1811 года, черкесы увели в плен 29 душ населения, убили одного казака и угнали 45 лошадей и 369 голов рогатого скота.
Лето прошло спокойно, без военных тревог по Линии и серьезных столкновений с черкесами. Но в сентябре Ришелье предписал Бурсаку собрать к 10 октября в Екатеринодаре 2 конных и 6 пеших казачьих полков, приготовить к походу всю наличную в войске артиллерию и заготовить на два месяца сухарей для четырех тысяч человек. Обо всем этом следовало тщательно позаботиться, чтобы быть готовыми к походу во всякую минуту. По-видимому, сам Ришелье предполагал принять участие в экспедиции за Кубань, но дело ограничилось одними лишь приготовлениями к походу.
В ноябре стало известным, что за Кубанью собралось до 10 000 шапсугов, натухайцев и абадзехов. Во главе их стоял бывший анапский паша, который приглашал всех горцев, мирных и враждебных России, принять участие в войне с русскими. Сторонники России князья Алкас, Ханук, Ахметук и Мишеост отказались присоединить свои силы к черкесскому ополчению и сообщили о готовящемся набеге черкесов на Черноморию Бурсаку, прося его прислать войска для отражения враждебных им горцев. Бурсак отправил в помощь им отряд в 1000 человек казаков, при трех пушках, под командой полковника Дубоноса. К этому отряду черкесские князья присоединили 8000 горцев. Образовалось два ополчения горцев, между которыми завязались мирные переговоры, длившиеся безрезультатно до 7 декабря, после чего оба ополчения разошлись по домам.
В 1812 году, в тяжелую годину нашествия французов на Россию, когда значительная часть военных сил была отвлечена от Черноморского войска для борьбы с армией Наполеона, черкесы не переставали тревожить Черноморию. К счастью казаков, наши соседи или не понимали, или не могли учесть выгод того положения, которое давала им русско-французская война, и военные действия на Кубани не приняли напряженного характера, а велись в обычных рамках незначительных, хотя и назойливых набегов черкесов на казачьи хутора и селения.
Первый набег был произведен черкесами 1 февраля. Около 100 черкесских всадников напали сначала на казачий пикет, а потом на селение Ивановское, захвативши по пути в плен двух казаков Полтавской станицы, девочку и несколько штук рогатого скота. Охранявшие Ивановку солдаты подняли тревогу и усиленным ружейным огнем заставили бежать неприятеля. По значительным следам крови на снегу видно было, что черкесы отступили с потерями; с русской же стороны не было ни убитых, ни раненых.
Мая 31-го казаки, рубившие лес около Новоекатериновского кордона, остались в лесу на ночлег. Была туманная и темная
ночь. Пользуясь этим, черкесы, в количестве 300 человек, незаметно переправились через Кубань, напали на рубивших лес и успели захватить в плен часть людей и скота; другая часть людей и скота была отбита у черкесов казаками, поспешившими на тревогу из кордона.Наконец, с 7 на 8 июля черкесы произвели второе нападение на селение Ивановское. И на этот раз неприятеля было около 100 человек. В схватке черкесов с жителями один казак был зарублен и один ранен. Черкесы захватили уже несколько голов скота. Но в это время в Ивановку прискакали казаки под командой есаула Камянченка. Завязалась борьба, в которой убито было 18 человек черкесов. Остальные черкесы бежали, но у Кубани встретила их новая команда казаков. Ружейными выстрелами при переправе черкесов через Кубань было убито у них еще 20 человек и 15 лошадей и два черкеса взяты казаками в плен. Таким образом, черкесы потеряли в двух стычках 40 человек из 100 человек отряда и вынуждены были спасаться бегством. К потери казаков в селении прибавился еще только один раненый казак.
При полном спокойствии на границе и в казачьих селениях прошел 1813 год. Только 24 мая этого года четыре черкеса захватили в Красном лесу казака и истязали его, причем один из черкесов оказался прекрасно говорящим по-русски.
Прекращение черкесских набегов в 1813 году объяснялось двумя причинами. Во-первых, в этом году турки, получившие обратно от русских крепость Анапу, обязались не допускать черкесов до враждебных действий с русскими, и назначенный комендантом в Анапу Гусейн-паша тщательно выполнял это обязательство. А во-вторых, в конце года у черкесов появилась моровая язва, удерживавшая их по необходимости на местах.
Спокойно прошел и 1814 год. За это время в архивных документах отмечено только два случая столкновений казаков с горцами. В апреле был убит в лесу казак села Корсунского Швед и взята в плен бывшая с ним дочь. В конце декабря, в нижнем течении Кубани, около Темрюка, было произведено нападение на казачьи хутора тремя партиями горцев. Одна партия была отбита казаками без урону, а две другие прокрались в самый Темрюк и угнали несколько голов скота, из которого казаки отняли только одну пару волов.
В этом году и отношение властей к собственным войскам и к черкесам за нарушение границ было строже. Распоряжением 8 апреля Ришелье приказал оштрафовать в пользу войсковых сумм полкового есаула Гавриша, хорунжего Носенка и сельского смотрителя Дубину — первых двух по 100 рублей каждого, а третьего 50 р. за оплошность, благодаря которой черкесы угнали 7 волов. А 22 июля тот же Ришелье предписал Бурсаку черкеса, пойманного в Черномории на грабежах, прогнать сквозь строй шпицрутенами через батальон 6 раз. Обнаружено было, что главными ворами и нарушителями спокойствия на Линии были шапсуги. Ввиду этого, указом Александра I решено было сделать «сильную репресаль» в землях шапсугов, как наиболее враждебных России горцев. Но прежде, чем привести в исполнение эту меру, приказано было опросить другие горские народы, как они отнесутся к карательной экспедиции русских против шапсугов. Более миролюбиво настроенные к России черкесы довольно недвусмысленно ответили: пусть русские войска потреплют шапсугов, а остальное докончим мы, горцы. Это, собственно, значило, что черкесы хотели ограбить обессиленных шапсугов.
Со следующего, 1815 года, начался переворот в отношениях горцев к казакам. Горцы перестали скрывать таившуюся вражду к русским. В это время миролюбивый Гуссейн-паша был заменен в Анапе Сеид-Ахмед-пашой, открытым врагом России и сторонником горцев, жаждавших борьбы с русскими. Свое нерасположение новый анапский комендант выказал прежде всего к натухайцам за их мирные отношения к русским. Чтобы наказать миролюбивых натухайцев, он решил поселить на их землях 12 000 ногайцев, но натухайцы решили с оружием в руках отстаивать свои земли. Тогда паша предложил шапсугам отнять у натухайцев все их земли. Однако и эта мера осталась пустой угрозой. Сеид переменил тактику. Он начал возбуждать всех горцев к войне с русскими. Об этом было сообщено нашему посланнику при Константинопольском дворе тайному советнику Италийскому. Последний узнал, что анапский паша имел секретное от Порты поручение возмущать горские народы против России.